Татьяна Луганцева - Фунт лиха с изюмом [litres]

– Точно… есть. Это судьба. Я помогу вашему ТЮЗу и честно посмотрю в глаза Мартину, ты права.

Яна скосила глаза на телефон, где мигала лампочка, сигнализирующая о том, что имеются записанные сообщения. Яна поднялась с места и включила прослушивание.

– Янка, с наступающими! Не дозвониться до тебя, как всегда. Где собираешься встречать? Если что, приезжай вместе со своими друзьями к нам. Мы будем на даче в Сосновом бору. Камин, шашлыки, фейерверки, катания на снегоходах. Звони!

Это говорила Виктория, администраторша ее стоматологической клиники «Белоснежка».

После этого прозвучали еще пять сообщений примерно такого же содержания от разных Яниных друзей и знакомых. Это только подтверждало, что Яна была хорошим, общительным человеком, все хотели видеть ее в числе своих знакомых. Еще это доказывало, как безалаберно она относится к своему айфону, не любила по нему общаться, хотя гаджет у нее был самой последней модели, и, объективно говоря, общаться по нему было одно удовольствие.

– Привет, это Мартин. Ты, как всегда, вне зоны доступа! Дорогая моя, я не знаю, почему ты так расстроилась из-за моего подарку, мне эту печальную новость птичка на хвосте принесла. Я сделал его тебе от чистого сердца! Янка, я хочу видеть тебя. Я соскучился. Конечно, можно было бы встречаться и в гостинице, но я желаю, чтобы у тебя в Питере был свой дом, который стал бы и моим домом. Я жду тебя, как мы договорились, тридцать первого числа. Не забудь!

И щелчок оповестил, что новых сообщений больше нет.

– Какая же ты стерва, Яна, – вздохнула Клавдия Ильинична. – Что же ты мучаешь окружающих? Думаешь только о себе! И… какой у твоего Мартина приятный голос, он так искренне говорил…

– Ладно. Я позвоню Карлу. Я полечу с ним в Питер, но буду жить в своей квартире, – сказала Яна. – Пойду собираться. Что-то Аська заспалась… Надо ее разбудить!

– Ася?! Аська здесь? Я знала, что ты не одна! – обрадовалась Клавдия Ильинична, которая, конечно, любила Асю еще с детских лет.

– Если ее не разбудить, то к обеду, может, и встанет. Пусть спит, вчера хорошо посидели. Так вот, когда она проснётся, передай, чтобы она прослушала третье сообщение на автоответчике. Виталий Николаевич Лебедев – следователь по особо важным делам – ее разыскивает через меня.

– О господи! Она где-то проштрафилась? – испугалась Клавдия Ильинична.

– Нет, у них личное. Надеюсь… Он пригласит ее встретить Новый год вместе. Хоть кто-то точно будет счастлив!

Яна проводила мамину подругу в прихожую, та тепло попрощалась с Яной, расцеловав ее в обе щеки, и обещая звонить. Она была довольна – ей удалось уговорить Яну сделать так, как было нужно.

Дверь за ней захлопнулась, и Яна вздохнула с облегчением.

Мирослава понимала, что в этом году она остается без празднования Нового года. Да, вот именно так, категорично. Для детей, наверное, это самый главный праздник в их еще короткой жизни, потому что вызывает самые сильные эмоции. Ну что такое день рождения? Сплошной обязательный, запрограммированный сценарий. Стол с улыбающимися родственниками в разноцветных колпаках, где гвоздем программы является торт со свечками – единственное опасное и завораживающее действие.

По тому, как проходит день рождения, можно судить о возрасте ребенка. Малыш постарше говорит, что посидит с милым лицом на торжестве с дедушками и бабушками, но потом обязательно отдельно отпразднует с друзьями. И, желательно, без младших братьев и сестер, потому что «у нас свои секреты».

Проходит время, и ребенок понимает, что день рождения не совсем однозначный праздник. Подарки-то подарками, но каждый год у тебя прибавляются какие-то обязанности, в твою жизнь входит ответственность – сначала ручейком, который затем становится широкой рекой.

«Тебе уже исполнилось семь лет, ты уже большая, теперь ты идешь в школу, ты должна делать домашнее задание, тебе уже пора помогать дома по хозяйству. А вот тебе уже и восемь, ты одна будешь приходить со школы домой, и ты можешь сама себе разогреть еду. А вот и девять лет, уже хорошие девочки готовят себе сами, моют посуду». И так далее…

В семье Мирославы к этим ограничениям добавлялись свои семейные, касающиеся отношений с противоположным полом. Почему-то для ее родителей, у которых она была долгожданным и единственным ребенком, тема мальчиков была самой болезненной. Они все были исключительно плохими, хулиганами, драчунами. От них надо было держаться подальше, уж ни в коем случае не дружить. С возрастом тема «дружить» так и не поднималась, и парни оставались всё такими же плохими, только добавлялись дополнительные, еще более отвратительные качества.

«Им всем от тебя надо только одно. Молодежь ведет себя отвратительно. Целуются, всякий стыд потеряли. Ребята обжимаются, лапают девушек, позор такой. Да и вообще, курят… пьют, а там и до постели недалеко, а дальше – беременность, позор. А если аборт, то бесплодие…» И проклятие, проклятие, проклятие!

Мирослава с детства понимала, что мальчики – это зло. И при этом она испытывала странные чувства. Уже в старшей школе ей нравился один мальчик, но Мирослава даже самой себе в этом боялась признаться, чувствовала себя скверно, избегала смотреть в глаза матери. Такое нервное напряжение привело ее к бессоннице, в чем она тоже не стремилась признаться родителям. Девочка боялась, что они обвинят ее в «любовной лихорадке», в том, что она по ночам думает о мальчиках. Чтобы убить время, Мирослава, или Мира, как ее называли родственники, стала по ночам читать книги. Она проглатывала их залпом, уходила в школу с красными глазами и все больше замыкалась в себе.

Мира дошла, фактически, до раздвоения личности. Ночами ее ждали отчаянные пираты, бороздящие океан, которые больше всего на свете ценили свободу, и тем не менее влюблялись и были готовы умереть за свою любовь. Ее ждали смелые мушкетеры, сражающиеся за своих дам на дуэлях. Ее ждали рыцари, которые доказывали свою силу на рыцарских турнирах, выбирали там себе даму сердца и потом, на полях сражений, прославляли ее имя. И везде процветала любовь. Мира, погружаясь в этот мир, вместо маленьких черных букв видела огромные цветные картины. Она даже чувствовала дуновение ветра в своих волосах, когда скакала на коне, прижавшись к сильной спине своего рыцаря, который только что спас ее от банды преступников.

А в обычной жизни у Миры ничего не было. Она даже за руку не держалась ни с одним мальчиком. Да и не тянули они на сказочных принцев и пиратов. Со временем мечты Мирославы о мужчине из дамского романа перешли в режим ожидания, и это затянулось уже до 30 лет. Некоторые ее одноклассницы и однокурсницы давно вышли замуж, родили детей, многие состояли просто в гражданских отношениях, и уж явно никто не витал в облаках.