Дарья Донцова - Хорошие манеры Соловья-разбойника [litres]

– Наврала, – согласилась Аня, – Алла меня обняла, пахло от нее вкусно. Я хоть и маленькая, но с головой была. Как только в детдоме оказалась, решила: все сделаю, чтобы меня отсюда забрали. Олег и Алла мне понравились. Я увидела у нее шрам и мигом историю сочинила!

– Я сразу понял, что малышка хитрованка, – снова включился в беседу Барабанов. – Конечно, ни один ребенок не должен жить в приюте. Но брать на себя ответственность за судьбу девочки я был не готов. Подобные решения нужно принимать с холодной головой, оценив свои возможности, как финансовые, так и психологические. В плане денег я не волновался. А вопрос: смогу ли я хорошо относиться к чужой девочке, пусть первокласснице, уже не младенцу, стоял передо мной не один месяц. Правда, малышка мне в нашу первую встречу понравилась. Помнится, я подумал: «Бойкая, умеет добиваться своей цели, может действовать нестандартно». Я эти качества ценю в людях. Но, повторяю, вот так, сгоряча, мигом решить: удочеряю! Это мне несвойственно. Но со мной была Алла. Жена схватила девочку, давай ее целовать, обнимать и причитать:

– Да, я твоя мамочка! Тебя в детском возрасте у нас украли! Мы с папой тебя искали! И нашли! Правда, милый? Это же наша кисонька!

Сиротка вцепилась в Аллу, кричит:

– Мамуля! Я это!

Понимаете мое положение? Я попытался как-то смягчить ситуацию, сказал:

– Мы не можем сейчас увезти малышку, нам ее не отдадут. Процедура удочерения длительная, непростая…

И тут директриса выступила:

– Вы совершенно правы. Но Аня может с вами прямо сейчас отправиться. Нам разрешили гостевые визиты. Потребуются копии ваших паспортов, ксерокс в соседней комнате.

Девочка сидит на коленях у Аллы, вцепилась в нее мертвой хваткой! Супруга бьется в истерике:

– Не оставлю ее!

Заведующая с улыбкой лисы говорит:

– Оформлю ее отъезд как поездку воспитанницы в гости!

И что мне оставалось делать? А? Стоять на своем: «нет, и точка»? Жена меня потом съест, навсегда отказ запомнит.

– Ужасная ситуация, – среагировала Наташа-Марина, – вам просто руки выламывали.

– Именно так, – согласился Олег Иванович. – Аня уехала с нами. И в детдом не вернулась. Я смог быстро оформить удочерение. Девочка мне с каждым днем все больше и больше нравилась, у нее просто мой характер оказался: видит цель и движется к ней, несмотря ни на что. Сын-то другой был. Мать его гнобила, а парень молчал. Не хотел быть пианистом, Алла истерику закатила, Алексей покорно пошел в музыкальное училище. Прости, я считал тебя мямлей!

– Знаю, – рассмеялся Антон-Алексей, – и ведь я был таким. Легче было согласиться с маман, чем объяснять: «Не хочу!»

– Да уж, – согласился Олег, – спорить с истеричкой себе дороже. Уж прости меня, я совсем тобой не занимался, делами ворочал, не до тебя было. Понятия не имел, как мать к тебе относилась. Потом ушел жить в другое место. Деньги Алла исправно до сих пор получает. А ведь я отсчитывал сумму и на твой карман.

– Я никогда денег не видел, – сказал Антон, – лучше бы мне в руки их давал.

– Давно понял, что так и надо было, – согласился отец, – но тут такая ситуация. Я тебя считал маменькиным сынком, не способным отстоять свое мнение, лентяем. Не хотелось с тобой встречаться. А потом звонок Аллы, крик: «Мерзавец, негодяй, подлец, сволочь, подонок! Прислал мне сообщение: „Ушел. Не ищи меня, не найдешь“. Это ты сына научил!»

– Нет, конечно, – возразил Антон-Алексей, – я сам решил.

Но отец его как будто не слышал.

– Я написал тебе эсэмэс, позвонил. Номер не обслуживался. Приехал в вуз, где ты учился. На занятия ты не ходил. Я занервничал, встретился с Аллой, та на меня три бочки дерьма вылила, потом стала в любви признаваться. Сумасшедший дом! Я ушел! А во дворе Аня меня поджидала, схватила за руку: «Папа, я тебя отведу к брату, он в беде!»

– Анютка все знала, – пробормотала Наташа-Марина, – ей тогда было двенадцать. Ушки на макушке, любопытная.

– У нее талант детектива, – добавил Антон-Алексей, – мы в Дегтярке жили, хитруша видела, как я поздно вечером из окна своей комнаты выпрыгнул. За мной тайком пошла, видела нас всех вместе.

– Сидим спокойно на берегу реки, – продолжила Наташа-Марина, – и вдруг голос: «Всем здрассти».

– Они меня сначала побить хотели, – захихикала Аня, – а потом мы все подружились. Я бы их даже под пытками не выдала. Но когда увидела, где они живут! И денег нет! Работы нет! Ребеночек должен родиться. Вот тут я решила, что надо папе признаться. Он не мама, он поможет! Он добрый, честный, лучший…

– Остановись, – попросил Олег, – да, когда я убедился, что ребята в глухой заднице, меня как кипятком окатило. Что же я за отец такой, а? Почему не обращал внимания на парня?

– Пап, я никогда на тебя не обижался, – перебил Олега сын, – понимал, что ты бизнесом ворочаешь. Я знал, что с Аллой жить невозможно, и жалел тебя. Но поговорить по душам у нас не получалось.

Барабанов после короткой паузы ответил:

– Аня меня в подвал, где вы жили, привела. Хорошо, что ты не взял денег в долг у барыги, это могло плохо закончиться. Мне приятно общаться с вами, ребята! Звание деда нравится. Только держитесь от Аллы подальше. Если она узнает правду, жизни ни вам, ни вашим детям не будет.

– От нас только что уехали детективы, – сказал Антон-Алексей, – я тебе о них рассказывал. Вас ждал, поэтому договорился с сыщиками встретиться пораньше. Записал нашу беседу. Послушайте.

Из динамика раздался вопрос:

«Вы любите кофе?» – «Да», – прозвучало в ответ.

– Когда слышу свой голос, он мне кажется на редкость противным, – усмехнулась Таня.

– Я пищу, как больная мышь, а на видео выгляжу Бабой Ягой, – вздохнула я.

– Тсс, – шикнул Димон, – прекратите болтать! Слушайте молча.

Мы притихли. Когда запись беседы завершилась, Антон-Алексей спросил:

– Аня, ты ничего не хочешь нам рассказать?

– Нет, – ответила девушка.

– Медальон с изображением котенка и надписью: «Котики любят тебя», – продолжил сын Барабанова. – Где он?

– Мы подарили его тебе на день рождения, – сказала Наташа-Марина, – специально заказали, второго такого нет. На фото, что показала Евлампия, точно был он!

– Ну, – промямлила Аня, – ну…

– Дочь, говори правду, – велел Олег.

– Анюша, – ласково попросил брат, – мы твои лучшие друзья!

– Мы твоя семья, – добавила Наташа-Марина, – всегда защитим тебя! Что бы ты ни сделала!

Девушка всхлипнула.

– Я потеряла его! Встречалась с одной женщиной и уронила, цепочка разорвалась! Наверное, она его подняла, когда я ушла. Весной меня у подъезда остановила незнакомая женщина, спросила: «Где Николаевский переулок?» Я ей ответила: «Рядом». Незнакомка приподняла ногу, прикиньте, что я увидела! Протез! Так ее жалко стало. Немолодая уже, наверное, столько лет, сколько тебе.