Татьяна Луганцева - Кому отдать концы [litres]

Карумов промолчал, а Благов продолжил:

– Вас опознали, вы регулярно навещали заключенного Дмитрия Василькова, хотя это и не полагалось. В камере появился телевизор, он курил дорогие сигареты. Естественно возникает вопрос – кто разрешил? И появляется ответ – начальник тюрьмы. Да-да, Лев Михайлович, – сказал Благов, когда заметил, как при этих словах дёрнулся бывший следователь, – без участия начальства ничего бы не вышло. Но о начальнике тюрьмы в другой раз. Следователь Бессонов очень помог мне. Он поднял в архиве старые дела, и выяснились интересные вещи. В вашем делопроизводстве было очень много «висяков». Уголовные дела открывались и тут же закрывались за недостаточностью улик. Согласитесь, это довольно странно для такого опытного работника, как вы. Время было непростое, девяностые годы многих подняли на гребень волны успеха и так же многих похоронили без следа. Трудные годы, непростые. Многие хорошо нагрели руки в это время. Думаю, что и вы, Лев Михайлович, не ловили ртом мух, а очень активно работали на какую-нибудь бандитскую группировку. Нет-нет, не мотайте отрицательно головой, это уже доказанный факт и вам не отпереться.

Карумов вскочил с лавочки, но ледяной взгляд Благова остановил его, и он бессильно опустился на место.

Константин Игоревич продолжил:

– На вас вышел господин Бирюков, мой старый недоброжелатель, и я бы даже сказал – враг. Вы разработали для него план моего устранения. Надо сказать, довольно хитроумный, но всё-таки дурацкий. Чтобы отжать у меня мой торговый центр, он попросил убийцу Василькова взять на себя еще и убийство Виктории Бочаровой, девушки, которую он и в глаза не видел. За это маньяк постоянно получал материальные блага, с которыми даже в тюрьме не пыльно время проводить. Простодушная Екатерина Бочарова, получив от Василькова сведения, что он закопал труп ее сестры в том месте, где сейчас находится мой торговый центр, вовлёк женщину в эту историю, и она начала докучать мне. В это время была предпринята попытка убрать меня с помощью троих отморозков.

– Да… как говорится, «поручи дураку богу молиться…» – вздохнул Карумов. – Всё у тебя складно получается, господин хороший, но что тебе конкретно от меня-то надо? Какие у тебя доказательства, что я причастен к этому делу?

– Конечно, есть. И документы, и свидетельские показания. Вы, Лев Михайлович, мозг и двигательная сила всего этого предприятия. Вам не отвертеться.

– Это как посмотреть… – сказал Карумов и быстрым движением остро оглянулся по сторонам. – Это как посмотреть… – И с этими словами он точным выверенным движением вонзил нож в живот Благова. – Взбесил ты меня, Благов… Полежи, отдохни…

Он встал, еще раз посмотрел вокруг и медленно двинулся из беседки.

Благов упал на дощатый мокрый пол и тихо застонал, но старик даже не обернулся.

В этот момент раздалась громкая команда:

– Стоять! Руки в гору! «Скорую»! Срочно!

И к опешившему убийце бросились бойцы спецназа, которые уже давно находились в засаде.

На Карумова надели наручники и пихнули в полицейский фургон. Рядом сел парень с автоматом.

Благова быстро положили на носилки, дверцы «скорой» захлопнулись, и машина, отчаянно сигналя, понеслась к ближайшей больнице.

В палату, в которой после операции лежал Константин Благов, прижимая к себе пакет с гостинцами, вошла Катерина.

Константин отложил журнал, который читал от больничной скуки и улыбнулся посетительнице:

– Привет, спасительница!

Катя прошла в палату и стала деловито выкладывать на тумбочку Константина фрукты и соки.

– Вот, – сказала она. – Это тебе. Витамины.

– Спасибо, дорогая. Я тронут. Слушай, давай выйдем в коридор, мне надо прогуляться.

– А тебе можно?

– Конечно, Нельзя залёживаться. Движение – это жизнь… – Благов с видимым трудом встал с кровати, но двинулся из палаты довольно бодро.

Катя вышла вслед за ним в просторный больничный холл, и они сели в мягкие удобные кресла около круглого журнального столика.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Катя. – Живот болит?

– Почти нет. Могло бы быть хуже, но мне повезло, рука у этой сволочи дрогнула.

– Что врачи говорят? Скоро тебя выпишут?

– Неделю-другую еще поваляюсь. – Неожиданно Константин увидел мужчину, идущего по длинному больничному коридору, который всматривался в номера палат. – Смотри, кого ко мне занесло. Это же Бессонов. – Привет, Вадим Евгеньевич! – замахал он рукой.

Бессонов быстро направился к ним.

– Добрый день, – сказал он, улыбаясь. – Вот, Константин, решил вас навестить. Как здоровье?

– Нормально. Почти здоров, – тоже улыбнулся Благов. – Что новенького, Вадим Евгеньевич?

Бессонов сел рядом с ними в соседнее кресло и устало вздохнул:

– Ух, хорошо… Целый день сегодня на ногах. Новенького? Есть, дорогой Константин Игоревич, и новенькое… – Он расстегнул молнию на кожаной папке, которую держал в руках, и вынул какую-то бумагу. – Думаю, Екатерина Павловна, вас эта новость тоже должна заинтересовать.

– Меня? – удивилась Катя. – Я вся внимание, Вадим Евгеньевич.

– Ну, тогда я сразу к делу. Катя, ваша сестра жива.

Катя побелела как мел.

– К-как…

– Виктория Бочарова стала свидетельницей убийства. Ее, конечно же, тоже убили бы, но так получилось, что она осталась жива и даже через некоторое время вышла замуж за вора в законе по кличке Горячий. По всей видимости, он-то и спас ей жизнь. Приглянулась она ему тогда. Горячий, а в миру Валера Смирнов, парень был крутой. Его слово – закон, мало нашлось таких, кто мог бы ему перечить. Он вывез Вику за границу, предъявил ей фотографии, на которых были могилы – ваша, Катя, и вашей мамы. Вика поверила, что осталась одна на белом свете, доверилась Горячему, и они стали жить вместе. Кстати, Горячий, подстроил себе автомобильную аварию, в которой якобы сгорел живьем, сделал себе новые документы и прекрасно обосновался в Америке, исчезнув из поля зрения наших правоохранительных органов. У Вики два ребенка, а Горячий умер три года назад от онкологии.

Катя нервно сжала руки.

– А где она живет? Я могу ее видеть?

– Виктория Смирнова сейчас в Аргентине. Вот ее адрес и телефон, – протянул листок Кате Бессонов.

Катя схватила лист бумаги и поднесла близко к глазам, словно плохо видела. Слёзы волнения затуманили ее взор.

– Спасибо, Вадим Евгеньевич, я сегодня же позвоню Вике. Поверить не могу своему счастью! Вы такое для меня сделали… Такое!.. Я просто слов не нахожу.

– Да ладно… – засмущался следователь, вставая с места. – Позвольте откланяться. – Он посмотрел на Благова, – Выздоравливайте скорее.

Благов пожал протянутую ему руку.

– Рад был нашему сотрудничеству. Всего хорошего, Вадим Евгеньевич.