Татьяна Луганцева - Феникс – птица угорелая [litres]

Ольга осталась стоять в коридоре, растерянно глядя ему вслед.

Прошёл почти год. И вот снова апрель. В парке налились и зазеленели стволы и ветки кустарников, набухли почки, вот-вот готовые взорваться нежными клейкими листочками. Дурманяще пахла влажная земля, на которой трогательно желтели цветочки мать-и-мачехи. Солнышко светило и грело почти по-летнему, и дышалось легко и свободно.

Виталий с Марией Степановной шли по парковой аллее. Виталий Юрьевич катил перед собой коляску, в которой уютно посапывал малыш, а Мария Степановна держала его под руку. Это была воскресная прогулка.

– Знаешь, а я прямо помолодела, – сказала Мария Степановна. – Чувствую себя намного лучше, честное слово. Прогулки каждый день, заботы о малыше – всё это не даёт расслабиться, заставляет мобилизовать оставшиеся силы.

– Это замечательно! – улыбнулся Виталий.

– Знаешь, единственный двигатель жизни – это любовь. Люблю я нашего мальчишку. Я раньше многого не понимала. Например, зачем ты взял на себя такую обузу. Даже плакала. А теперь понимаю, какая же это обуза? Это – счастье! Это – любовь… Маленький человечек тянет к тебе ручонки, господи! Да и из могилы поднимешься ему навстречу. Целую его, играю с ним… Знаешь, как это ни парадоксально, но Виталик похож на тебя.

– Так он мой, мама, он мой сынок, – обнял мать Виталий. – Спасибо тебе.

– И я никому его никогда не отдам! Он мой внук! Наследник! Виталий Витальевич Багрянцев.

– Никто и не собирается его у нас отнимать. Хотя… Послушай, ты не замечала, что вроде бы за нами следят, когда мы гуляем с Виталиком?

– Следят? – удивилась Мария Степановна.

– Да. И уже давно, – подтвердил Виталий.

– Кто?

– Думаю, мать ребенка…

– Опомнилась… А зачем она следит?

– Совесть проснулась. Одевается как шпионка, каждый раз по-разному, очки черные на нос надевает. Это зимой-то! Как ты думаешь, может показать ей мальчика?

– Это ты должен решать сам. Тут я тебе не советчица.

– И всё-таки я готов узнать твоё мнение, мама.

– Я бы очень хотела поближе узнать женщину, которая так поступила со своим ребенком. Если честно – моя душа ее не принимает, но познакомиться с ней нужно. Правда, думаю, а не наживём ли мы с ней в дальнейшем проблем?

– Обязательно наживём. Но со слежкой, наверное, надо кончать. Слушай, я тут придумал одну штуку… Попрошу-ка я своего друга Василия надеть мою куртку и покатать коляску с Виталиком по парку. Думаю, Марго меня не разоблачит, ведь она всегда наблюдает за нами издалека, близко не подходит.

Мария Степановна удивлённо посмотрела на сына.

– Ты что задумал, а?

Виталий Юрьевич улыбнулся:

– Проблемы ведь надо решать, не так ли? Вот и будем это делать. Виталику скоро год, думаю, его матери надо вылезать из подполья. Я обещаю тебе, что постараюсь достойно выйти из сложившейся ситуации.

– Я верю тебе, сынок, – добавила мудрая Мария Степановна. И тяжело вздохнула.

Марго, как всегда, заказала чашку кофе. Она сидела на веранде уже открывшегося летнего кафе в парке и наблюдала за Багрянцевым, который, как обычно, прогуливался с коляской по аллее. Ее тянуло в этот парк так сильно, как преступника тянет на место преступления. Марго не знала, зачем она это делает, зачем приходит в парк и с сильно бьющемся сердцем наблюдает за тем, как Виталий гуляет с ее мальчиком. Но разве этот мальчик ее? Нет, это чужой ребенок, и умом Марго это чётко осознает, но сердцем, материнским сердцем не может принять эту ужасную мысль. Она потеряла сон и покой, и в голове бьётся одна-единственная мысль – как там Виталик? Ее Виталик…

– Ну, привет, – раздался голос рядом.

Марго вздрогнула и резко обернулась. Чашка дрогнула в ее руке, и кофе капнуло на столик.

– Ты… А там?.. – растерялась она, переводя взгляд с Виталия Юрьевича на мужчину с детской коляской, и встала.

– Не волнуйся, это мой приятель. Долго ты собираешься скрываться?

– Я не хотела мешать…

– Ты не можешь мешать, ты – моя. Я знал, что ты следишь за мной, я выждал время, чтобы ты поняла, что мы с Виталиком для тебя значим.

– У меня есть шанс? – спросила она.

– У любого живого человека есть шанс, пока он не умер, – ответил Виталий. – А что бы я делал без нашего сына? Я жить без него не могу. Это самый светлый мальчик на свете. Ты бы видела, как он улыбается! Словно солнце встает. А когда смеется? Он любит, когда я подбрасываю его на руках и тут же прижимаю к себе.

– Ты назвал его…

– Виталий. Виталий Витальевич Багрянцев. Звучит страшновато, но пусть думают, что у отца звездная болезнь, – улыбнулся он.

Марго посмотрела в его глаза.

– Как ты думаешь, он когда-нибудь простит меня?

– Мальчику будет трудно, но он справится, – засмеялся Виталий. – Шучу. Ты спросишь у него сама. Если, конечно, этот вопрос еще будет актуальным.

Она уткнулась головой ему в грудь.

– А что я скажу ему?

– Может быть, не придётся ничего говорить.

– Меня так долго не было с ним.

– Ты болела… – покрывал ее лицо поцелуями Виталий. – И думала о нем. Болезнь отступила.

– Знаешь, я всегда хотела, чтобы кто-то меня спас, защитил, любил… Себя, себя… А ведь самое главное, что я сделала в своей жизни, это родила сына, и его спас ты. Я бы не жила сейчас без вас. Ты сделал для меня самое важное в жизни. Я люблю тебя, – призналась Марго.

– И я.

– Ты бабник! – рассмеялась она. – Я же вижу, как на тебя бабы смотрят! Атас просто.

– Так это они смотрят! Не я, – развел руками Виталий.

– А ты всем улыбаешься, – добавила Марго.

– Я просто приятный и общительный человек! – Виталий заключил Марго в объятия. – И потом… Любой бабник может в одночасье стать однолюбом, если встретит свою женщину.

– Правда?! Оказывается, я не всё знаю про мужчин, а думала, что всё.

– Жизнь – непредсказуемая штука. Воспитать из сына настоящего мужчину – нелёгкая задача. Но мы ее решим.

– Конечно. Ведь пример он будет брать с тебя. А почему ты не делаешь мне предложение? – неожиданно спросила она.

– Как? Вот так сразу? – удивлённо поднял брови Виталий.

– Ах, ты! – шлепнула она кулачком по его широкой груди. – Я замуж хочу! Ни разу не была.

– А-а, ты про это… Так всему свое время и бриллиант в пять карат.

– Я могу обойтись без бриллианта, лишь бы быть с тобой…

– Надо жить по правилам. Господи, как же я скучал по твоим духам, глазам и рукам, девочка моя! – поцеловал ее Виталий. – Ты так долго следила за мной.

– Что?! – воскликнула Марго. – И ты знал?! Издеваешься…

– Нет.

– Чего ты ждал тогда?

– Чтобы ты осознала, как мы с Виталиком тебе необходимы и больше никуда не делась, – ответил Виталий. – Я же хитрый.

– Чего осознала? – распахнула она огромные глаза.