Дарья Донцова - Чучело от первого брака [litres]

– Оставь его при себе, – грубо отреагировал подросток.

К сожалению, Ника была на стороне Владимира. Муж порой просил ее:

– Никуша, не балуй Вову, ему не идет на пользу прощение всех его «подвигов». Парню требуется твердая рука.

Услышав это, жена вспыхивала факелом.

– Предлагаешь мне следовать примеру моей матери? Хочешь выгнать сына на улицу?

Николай Михайлович тушевался, бормотал:

– Нет, конечно. Пойми, у Володи нет стоп-сигнала. Он привык получать все, что пожелает. Когда-нибудь такое поведение приведет к беде.

У Вероники сразу начиналась истерика:

– Мой мальчик! Мой любимый! Отец его ненавидит!

Николай пытался успокоить жену, но та только сильнее бесновалась.

Айседора вздохнула.

– На беду, Николай Михайлович оказался прав. Однажды в дом пришла милиция. Выяснилось, что Владимир изнасиловал и избил девочку. Та попала в больницу. Бедняжка сначала не называла имя того, кто над ней надругался, но потом сообщила, что это Владимир, ее одноклассник. Он стал приставать к девочке, та сначала кокетничала с ним, наверное, думала, что это обычный флирт, понятия не имела, какой Панин опытный и наглый любовник. Когда же сообразила, к чему все идет, то отказала ему. Он, не терпящий отказа ни в каких ситуациях, капризный, злой, эгоистичный, избил несчастную, надругался над ней, а потом бросил. Дело происходило на даче родителей, которую парень использовал для своих забав. Девочку совершенно случайно обнаружила соседка. Владимир, уходя, забыл погасить свет в комнате. Женщина решила, что у Паниных кто-то в доме есть, и решила зайти к обеспеченным людям, «стрельнуть» у них пару рублей.

Девочка была еле жива, но ее успели довезти до больницы.

Николай Михайлович спокойно ответил милиционерам:

– Наш сын не мог совершить преступление. Он еще совсем ребенок. Мне жалко его одноклассницу, но кто-то воспользовался нашей дачей. Ключ всегда висит над крыльцом. Вероятно, девочка связалась со взрослым мужчиной, побоялась сказать родителям правду и поэтому оклеветала того, чье имя пришло ей в голову первым. Когда Володя вернется домой, мы вместе с ним приедем в отделение, и вы убедитесь, что он ни при чем.

Оперативники ушли, но потом оказалось, что они сидели в своей машине во дворе. Едва Володя вошел в квартиру, как раздался звонок в дверь. Время было за полночь. Николай Михайлович посмотрел в глазок и сказал:

– Двенадцать ночи давно пробило. Утром приходите.

– Да нам только поговорить, – прозвучало в ответ.

– После девяти утра, – повторил глава семьи и уточнил: – У вас есть ордер?

– Надо просто вопросы Владимиру задать, – объяснили оперативники.

– Завтра, – отрезал Николай Михайлович, потом велел всем ложиться спать.

Но, когда опера явились на следующий день, ни отца, ни сына дома не было. Вероника открыла дверь и спокойно объяснила:

– Вы вчера нам изрядно потрепали нервы, мужу стало плохо с сердцем, он уехал к врачу. Дома я и дочь. Владимир ушел.

Сотрудники отделения решили не сдаваться и через день прикатили уже с ордером. Но Володю они так и не увидели. Николай Михайлович объяснил, что сын пропал. Где он, родители понятия не имеют.

На этом история не завершилась. Вскоре в дом ворвался отец девочки, фамилию его я запомнила – Шоколадкин, имя его выпало из памяти. Он устроил погром, разбил зеркало в прихожей, сломал шкаф, орал что-то. Правда, сначала он вел себя прилично, сказал, что хочет поговорить с Володей и Николаем Михайловичем. Но когда Вероника сказала, что их нет дома, посетитель словно лишился разума. В таких случаях надо вызывать милицию, но по понятным причинам Ника этого сделать не могла. Она сумела успокоить Шоколадкина, тот в конце концов согласился выпить чаю, сел в кухне за стол, зарыдал и выложил всю правду про дочь. Девчонка была экзотическим фруктом. Она убегала из дома на несколько дней, а к тринадцати годам у нее в анамнезе уже был аборт. Кража денег и ценных вещей у родителей, ненависть к младшему брату-отличнику, убийство любимой кошки матери… Вот далеко не полный перечень «подвигов» школьницы. То, что она согласилась поехать с Володей на дачу и легла с ним в постель, было обычным поведением пакостницы.

Вероника молча выслушала исповедь Шоколадкина и спросила:

– Почему же вы, зная о привычках своей дочери, озвучили в милиции совсем другую версию, обвинили моего сына в изнасиловании?

Шоколадкин непечатно выругался:

– Жена..!

Потом снова разоткровенничался. И что выяснилось? Он работает на нефтяной платформе вахтовым методом. Очень прилично получает, но дома почти не бывает. Три-четыре месяца он в море, потом ненадолго в Москве. Супруга ему правды о дочке не говорила, лгала с честным видом:

– Все хорошо, с учебой есть проблемы, но в этом педагоги виноваты, плохо объясняют.

Глава семьи в подробности не вдавался. Его жена не работает, детей воспитывает, вот пусть и занимается их проблемами. Позиция у него такая: я зарабатываю вам на сытную жизнь, а вы не лезьте ко мне больше ни с чем. Мать девчонки всегда «замазывала» все ее грехи. Да, Володя избил партнершу, но они практиковали садистские игры. Мальчишка просто переборщил с жестокостью. И он не сбегал, уехал в Москву к приятелям. Девчонка осталась зализывать раны. Она и не в таких передрягах бывала. Но на этот раз в ситуацию вмешалась баба из деревни, активная, крикливая. Она добилась приезда «Скорой». Врачи стали расспрашивать пострадавшую, а та принялась, как всегда, залихватски врать, что ее изнасиловали. На самом деле в койку красавица нырнула по доброй воле. Но, на общую беду, заваруха случилась тогда, когда Шоколадкин находился в Москве. Ясное дело, что он кинулся в клинику и тоже услышал от дочери сказку про изнасилование. Сию легенду она изложила милиционерам, их вызвали сотрудники клиники.

Айседора на секунду прервала свой рассказ и спросила у меня:

– Ясно излагаю?

– Все понятно, – ответил Боря.

– Тогда я продолжу, – сказала гостья.

В тот день, когда Шоколадкин примчался к Паниным, он сначала заехал в больницу, чтобы узнать о состоянии дочери. К нему вышел врач и удивился:

– Вы же ее забрали.

– Кто? Я? – растерялся отец.

– Да, – подтвердил доктор, – правда, я не общался с вами, старшая медсестра сообщила, что отец девочки с побоями написал заявление о переводе ее в другую клинику. Я никогда не отговариваю тех, кто принял подобное решение, подписал бумагу. Пострадавшая ушла.

– С кем? – ахнул Шоколадкин.

– С отцом, – повторил доктор.

– Это я, – закричал Шоколадкин, – но я дочку не забирал!

Поднялась суматоха, стали расспрашивать старшую медсестру, узнали, что ее вызвали в вестибюль по звонку из справочной. Там находился человек с паспортом на имя Шоколадкина. Он настрочил заявление, забрал дочь, и все.