Александр Рязанцев - Хороший день. Рассказ

«Так, Кривченко, Кривченко где ты» Дело на особом контроле. Милиционер возвращался из гостей навеселе и конфликтнул с гостями южных советских республик, применил табельное оружие по ногам южных парней, по одному неудачно- умер в больнице. Кто прав, кто виноват, хрен поймешь. Но Кривченко занимал высокопоставленное положение. Поэтому и дело шло с большим скрипом, больше приходилось отвечать на всевозможные жалобы, чем расследовать. Кто это дело только не запрашивал. Но сейчас оно должно быть у Саши. Да где же оно. Похоже прокурор или зам забрал. Надо подняться забрать.

Саша зашел в приемную, но не обнаружил там секретаря. Вдруг он услышал голоса из кабинета прокурора, и зайдя, увидел там весь состав прокуратуры.

– А что это у вас за совещание, оперативка же по пятницам, – обратился он ко всем. Никто на него не обратил внимание. Все смотрели телевизор, который был в кабинете прокурора.

По телевизору же какие-то мужики с мрачным видом, что-то вещали. До Саши дошло, что это сидели высшие руководители СССР. Какая-то журналистка сказала им, как хотите, так и считайте, но вы совершили государственный переворот.

– А что это такое, Антонина Иванна? А где Горбачев? А область, что говорит? Какое еще ГКЧП?

В кабинете повисла пауза.

– Я не знаю, что там происходит, -мрачно ответила прокурор, – но Горбачеву похоже в любом случае кранты. Его из Крыма не выпускают.»

Прокурор хлопнула в ладоши: «Так, товарищи, вы слышали – они недовольны пропагандой секса, а надзор за законностью никто не отменял, все, продолжаем работать». Народ нехотя стал расходится.

«Черт знает, что, – подумал Саша и представил Горбачева запертого в Крыму, окруженного людьми в кожанках.

Саша хотел рассказать про свое взрывное приключение, но передумал и развернувшись стал тоже выходить из кабинета прокурора.

– Мне звонили по Кривченко, – окликнула его прокурор.

– Я знаю, – Саша вспомнил зачем он пришел, – дело можно забрать?

– В смысле? Оно же у тебя? – в воздухе повисла немая пауза.

….

Мы перерыли всю прокуратуру, но дела Кривченко не было.

–Как, как, как можно было прохлопать и именно это дело, – орала на меня прокурор, – звони зональному.

Саша позвонил в областную прокуратуру. Их зонального прокурора не было. Тогда Саша набрал начальника ее отдела. В ответ он услышал монолог из которого вытекало, что если дело не найдется, то он положит ему на стол не только удостоверение работника прокуратуры, но еще и партбилет. Саше стало понятно, что дело дрянь. Саша не являлся членом КПСС, да и сама КПСС уже дышала на ладан. Но это означало, что на потерю дела от этого неадекватного человека можно ждать самой неадекватной реакции- «Вплоть до возбуждения уголовного дела и заключения под стражу», – загромыхал в голове у него голос этого прокурорского работника.

В голове у Саши заиграли красками картины как его арестовывают, а он принимает свою участь с достоинством.

В этот момент в кабинете раздался звонок. Саша судорожно сглотнул, застегнул верхнюю пуговицу на рубашке, вытянулся во фронт, взял трубку и назвал свою фамилию. «Надо к их приезду переодеться в прокурорскую форму». «В морге тебя переоденут», Саша не к месту почему-то вспомнил фразу из «Кавказской пленницы». И снова судорожно взглотнул…

–Александр Сергеевич, я завтра не приду, – он услышал голос студента Алексея, практиканта и общественного помощника прокуратуры, – такие дела творятся я сегодня вылетаю в Москву на защиту демократии.

Саша, погруженный в свои мысли, выслушал спонтанный рассказ, что в Москве танки, окружили здание Верховного совета, ГКЧП хочет убить Ельцина и поэтому помощь практиканта провинциальной прокуратуры, ой как необходима.

–Александр Сергеевич, я взял дело почитать на досуге по Кривченко, – не теряйте я верну его как приеду,

У Саши сперло в горле.

–Что-э!!! Кривченко ты брал? Тебе что, твою мать, тут прокуратура или библиотека. Да ты… Среди всех дефиниций которыми Саша отметил осекшегося на другом конце провода практиканта, за те десять минут, когда орал на него, приличным было лишь именование практиканта членом… межрегиональной депутатской группы.

Через час дело лежало у него на столе, а проштрафившийся практикант бежал за бутылкой. А еще через час приятная жидкость, пробежав по горлу Саши, оставила на его душе такой чудесный отпечаток, что Саша не обращал внимание ни на пьяного практиканта, язык которого призывал всех лететь на защиту демократии, а ноги и руки призывали этого не делать, поместив его туловище прямо на полу, ни на звуки Лебединого озера, доносившегося со второго этажа из кабинета прокурора.

– Какой хороший день, -сказал Саша и зажмурил от счастья глаза.