Александр Борун - Шифр

– Хватит, хватит, – закричал Холмс, – я вижу, вы знаток географии, Ватсон, но зачем нам так много вариантов? Или у вас есть какие-то предпочтения среди этих армий?

– …а Саудовская Аравия сама по себе СА, даже без армии, – всё же закончил я. – Что касается других сочетаний, то ГО – гражданская оборона, НД – народная дружина, ЁЛ – что-то среднее между ёлкой и елью, ИИ – искусственный интеллект, коего мне очень не хватает, когда я общаюсь с таким замечательным логиком. как вы, но, к сожалению, его ещё не придумали учёные. Остальные сочетания у меня ни с чем не ассоциируются. Хотя, впрочем, КЖ вроде представляет собой намёк на кожу, хотя какой-то еврейский.

– А вот давайте его и выберем, – сказал Холмс.

– Но почему именно его?!

– Сам не знаю, – пожал он плечами. – Если вам непременно нужно основание, пусть будет потому, что не хочу показаться антисемитом. Раз уж вы случайно отметили, что в нём есть нечто еврейское, теперь уже неудобно его браковать.

Я понял, что на самом деле хотел сказать великий сыщик: он услышал тот самый шёпот своей музы, или самой богини правосудия Фемиды с завязанными глазами, весами, на коих она взвешивает и сравнивает весомость подношений тяжущихся, и мечом, которым, очевидно, разит, не глядя на то, по кому попадёт. Холмс, впрочем, предпочитал сам оценивать преступление и преступника, и, бывало, считал возможным не выдать уже обнаруженного полиции, за что полицейские его не любили, подозревая в нём такое пренебрежение законами в пользу здравого смысла. Впрочем, я преувеличиваю их проницательность. Скорее уж, её хватало только на то, чтобы осознавать, что он в десять раз умнее их всех, вместе взятых, а такое не может нравиться. Даже я время от времени испытываю рядом с ним определённый дискомфорт, а ведь я не полицейский, и выслеживать преступников – не моя общественная функция, в отличие от них.

– Если вам теперь нужна буква И, – поторопился я, – то её номер десять, что можно представить как сумму единицы и девяти, двойки и восьми, тройки и семи, четвёрки и шести, и, наконец, двух пятёрок. Не особо много, но это ведь облегчает выбор, не так ли?

– Дайте подумать, я за вами не успеваю, – отвлёкся он от каких-то мыслей. – Значит, говорите, АЗ или ЗА, БЖ или ЖБ, ВЁ или ЁВ, ГЕ или ЕГ, и, наконец, ДД.

– Что-то мне тут ничего не нравится, – растерялся я.

– Прекрасно! – непонятно чему обрадовался Холмс. – Тогда пусть пока останется КЖИ.

– И что такое КЖИ? – удивился я. – Случайно, не обозначение статуса короткоживущих в романе «Час быка» Ефремова 2 2 В переводе пришлось заменить исходное сравнение с Шекспиром, и получился анахронизм. ?

– Хм, – задумался Холмс. – В принципе… почему бы и нет? Намёк понятный: промедлишь с бегством – укоротишь себе жизнь. Но, наверное, лучше пока считать это совпадением. И работать дальше.

– Буква К стоит в алфавите на двенадцатом месте, – кивнул я. – Можно представить 12 как сумму 11+1, 10+2, 9+3, 8+4, 7+5 и 6+6.

– Что даёт нам, – подхватил уже привычно Холмс, – АЙ и ЙА, БИ и ИБ, ВЗ и ЗВ, ГЖ и ЖГ, ДЁ и ЁД, а также ЕЕ.

– Честно говоря, – растерялся я, – мне тут тоже ничего не нравится. И что? Оставим как есть?

– Нужно рассуждать логически, – предложил Холмс. – К чему мы придём, продолжая эту процедуру?

– К расшифровке, очевидно, – ответил я. – Во всяком случае, именно это вы говорили раньше.

– Да, только вдруг засомневался. Разве не очевидно, что номера букв у нас всё время уменьшаются, так что всё, что мы получим из мягкого знака – это тридцать букв А?

– Но, возможно, искомый текст как-нибудь появится всё-таки раньше? – хватался я за соломинку.

– В любом случае это ненормально. Потому что приводит к постоянному уменьшению доступных вариантов, – припечатал Холмс.

– И что же делать? – я-то, честно говоря, до сих пор только радовался этому уменьшению, но, раз вопрос стоит таким образом… – Если сама арифметика против нас?

– Нужно попытаться превратить минус ситуации в её плюс, – задумчиво рассуждал сам с собой сыщик. Он понял, что на меня надежда слабая. – Минус, если посмотреть с точки зрения шифровальщика, в том, что алфавит ограничен. В среднем половина сумм будет оказываться за его пределами. Что он сделает в таком случае? Очевидно, вычтет из полученной суммы количество букв в алфавите и получит букву в его пределах! Эврика! Мы можем, соответственно, добавить это количество и получить новые варианты! В данном случае, 12+33=45.

– Что можно представить, – обрадовался я, – как 44+1, 43+2…

– Нет-нет-нет, – засмеялся Холмс. – Начните, пожалуйста, с доступных букв. Трансурановых элементов в нашей таблице Менделеева нам не нужно.

– Трансурановые элементы, это… – начал было возражать я. Но Холмс мягко намекнул, что времени у нас не так много, чтобы отвлекаться и попросил извинения за неудачное сравнение. Так что я тоже перестал занудствовать и предложил приемлемые вариант, начав на этот раз с последней буквы алфавита. – Тогда это 33+12, 32+13, 31+14…

– ЯК и КЯ, ЮЙ и ЙЮ, ЭИ и ИЭ… – вторил мне мой гениальный друг.

В общем, после перебора новых вариантов мы сделали из буквы К сочетание ЪП. Понятия не имею, почему. Интуиция подсказала Холмсу, что это перспективное сочетание, а моя интуиция была в ступоре. Потом из буквы Ж мы соорудили сочетание МЩ. А букву И опять оставили, как была. Итог ЪПМЩИ меня не впечатлил, но Холмс сказал, что он «отчётливо приближает нас к разгадке».

Затем, после ещё вдвое более длинной процедуры, мы превратили ЪПМЩИ в ЛНЦШФЧЖСИ. Отбросив огромное количества вариантов, которые нам ничем не показались выделяющимися, и оставив, как мне кажется, столь же сомнительные. Процедура расшифровки казалась мне всё более и более ненадёжной.

– Холмс! – запротестовал я, когда он предложил опять удвоить количество букв. – Вы представляете себе, сколько тут вариантов получить не то, что нужно? Ведь, стоит ошибиться один раз, и никакой выбор правильных вариантов уже будет невозможен!

– Вовсе нет, – не согласился Холмс, – испорчена будет только часть текста. В данном случае, всего лишь одна девятая его часть. Остальные восемь девятых будут воспроизведены в неповреждённом виде, после чего мы всегда можем вернуться к нечитаемой части и выбрать другой вариант именно на том этапе – судя по размеру повреждённой части текста и расположению её относительно остальных – где была допущена ошибка! Вы же не предполагаете, надеюсь, что можно случайно получить осмысленный текст, но притом не тот, что был зашифрован? Вероятность этого крайне низка!

– Нет, – ядовито отозвался я, – я предполагаю, что столь же низка вероятность вообще получить осмысленный текст. В одной части вы ошибётесь с вариантом на более раннем этапе, в другой – на более позднем, но в итоге никакого осмысленного текста не получится. Даже такого малоосмысленного, как бла-бла-бла или, скажем, гав-гав-гав.