Алла Снежина - Расскажи мне про убийство

Выбравшись на свежий воздух – хотя свежесть воздуха в огромном мегаполисе – понятие весьма относительное, – Руслан и Евгения долго не садились в машину, стараясь выветрить из своих носов, одежды и сознания ядовитый запах алкоголя, табачного дыма, дорогих духов, глупости и снобизма.

– Итак, в целом схема та же. Богатых клиентов заманивают престижем, затем обманывают. Кого-то за игорным столом, а кого-то втягивают в долги. При этом жаловаться вряд ли кто-то будет. Черный пиар сегодня в моде, но не до такой степени. Подобная реклама никому не нужна, – высказала мнение Евгения, когда они отошли на безопасное расстояние от ночного клуба.

– Да, – согласился Руслан. – И одна Елена с этим не справилась бы. Она могла решить организационные вопросы, но игрой должен был заниматься кто-то другой. Тот, кто отлично соображал и превосходно умел играть, ни у кого не вызывая подозрений. Здесь ей тоже требовался сообщник. Сергей?

– Он не показался мне тем, кто отлично соображает. Жора?.. Знаю, глупость сморозила. Иван Гусев? Вряд ли. Ему и проблем с клубом хватало. Александр Носов? Нет, слишком порядочный. Кто еще остался?.. Сысоев? Наркоман, обманывающий опытных игроков? Ну это совсем сюр… – Евгения вдруг замолчала. Ее лицо замерло в изумлении. В глазах металась фантастическая догадка.

– Эй, тебя осенила идея, как украсть миллиард, чтобы никто не заметил?

– Гениальной идеи для этого не надо. В нашей стране глупцы каждый день этим занимаются. И ведь ни один банк никак не может заметить, как миллиардам приделывают ноги, и они сбегают в офшор. Мистика!.. Кстати, все упоминали про недовольного клиента, даже дед Анатолий что-то такое говорил. А Виктория заявила, что один из клиентов обвинил именно Сысоева в шулерстве. Вдруг это не бред, как решили все? Вдруг Максим действительно умело мошенничал?.. Я вспомнила, что в наше первое посещение полицейского управления внешность Сысоева показалась мне не такой уж убогой, какой она должна быть у заядлого наркомана, особенно в период ломки. И еще. Он рассказывал, что познакомился с Леной в университете, куда с низкими баллами по единому госэкзамену не пройдешь, и его отчислили за прогулы на четвертом курсе. За прогулы! Не за неуспеваемость! Он говорил, что на экзамены ходил и даже сдавал. Если бы он плохо учился, его наверняка выгнали бы раньше. Конечно, с тех пор прошло несколько лет, и если человек подсел на наркотики, то он быстро теряет свои способности. И все-таки, а если Максим не такой уж наркоман, каким хочет казаться, и мозги у него работают?

– Это мысль, – медленно произнес Руслан, заново прокручивая в голове известные факты. – Медэкспертиза однозначно показала наличие у него вредной привычки. Но наркотики на разных людей действуют по-разному. Возможно, его зависимость еще не перешла в абсолютную стадию… Предлагаю завтра осмотреть его квартиру и пообщаться с соседями.

*

Очередная панельная многоэтажка на пенсии в пригороде мегаполиса. Пластиковые окна скорбно взирали на перекопанную летом и брошенную по осени площадку перед домом.

– Хотели детский уголок, а потом решили, что стоянка для машин нужнее, – грустно прокомментировала пенсионерка, выгуливавшая свои старые кости. – Начали, развели грязь, обещали, к выборам готова будет. Почему-то не успели, а потом бросили. Сказали, что в следующем году доделают… А вы из мэрии?

– Нет, – Руслан показал документы.

– А-а, юридист значит. Знаем мы вашу гвардию. Языком мелете, ничего не делаете и деньги дерете. Вот мой внук тоже на юридиста пошел, а всё детство в футбол играл. Никто сегодня не хочет ни учить, ни лечить, ни хлеб печь…

– Скажите, вы знаете Максима Сысоева? – адвокат поспешил прервать пенсионерку, вставшую на любимые рельсы.

– А как же! Кто же не знает этого дармоеда? Совсем скатился, – старушка опасливо огляделась по сторонам, потом так заговорщицки посмотрела, будто собиралась раскрыть тайну перевала Дятлова, – он ведь наркотики принимает! Во как! А теперь еще и убил кого-то! Слышали? Ужас-то какой! А с другой стороны, он должен был так кончить. От таких людей хорошего не жди. Эх, и за что всё это Тане, матери его? Она ведь женщина хорошая, трудолюбивая, всю жизнь санитаркой в поликлинике отработала, себе ничего лишнего не покупала, всё только сыночку да сыночку. Мечтала, что у него большое будущее будет. Он сам вылезет из грязи и мать за собой вытащит. А оно вона как! Только ругань, скандалы, поборы! Хорошо хоть съехал отсюда. Уже года полтора как. Где живет – никто не знает. У девицы, что ли, какой. Он так-то парень смазливенький. Девочкам всегда нравился. А нам и лучше. И так чиновники достали, еще нам наркоманов не хватало… – разошлась пенсионерка. – А ведь какой мальчик-то был, какой мальчик! Красивый, смышленый. Хотя хитренький всегда, себе на уме. В школе нормально учился. Даже в институт поступил. Татьяна тогда вне себя от счастья была. Целый месяц хвасталась. А потом… Познакомился он с кем-то, к гадости всякой пристрастился, в дурь обулся, и всё. Из института выперли, на работу не брали, сидел на шее у мамки, по ночам где-то шлялся. Вот оно как бывает, когда неправильно ребенка воспитываешь!..

Обшарпанную дверь открыла уставшая женщина. Она вяло выслушала Руслана и спокойно впустила в квартиру. Ей уже было все равно. Она выплакала все слезы, пережила сильнейшие нервные стрессы, теперь пришел черед безразличия.

– Не знаю, с какой стати этой… как вы говорите?.. Наталье Холод?.. защищать моего сына, но это ее дело, хочет – пусть делает… Что вам рассказать? – бесцветным голосом проговорила Татьяна, провожая гостей в убого обставленный зал. Но не бедность была у власти в этой квартире, ей отводилась лишь второстепенная роль. Главными себя здесь ощущали отчаяние и безысходность. – Максим был очень хороший мальчик. Красивый. Любопытный. В детстве все его обожали. Он умел такие гримасы забавные корчить, соседей смешно изображал. Я даже в кружок сценического мастерства его водила. Думала… Ах, – она нетерпеливо махнула рукой. – В школе он хорошо учился. Учеба ему вообще легко давалась, он почти ничего не заучивал дома, всё на уроках запоминал. И в институт сам поступил. Вы же видите, – она развела руки в стороны, – ну какие у меня деньги? Даже до четвертого курса доучился. Оставался год! Всего лишь год! Я так плакала, так плакала! После этого… Ох! Но он ведь был таким хорошим мальчиком! Я ведь всё только для него делала! Хочешь это – пожалуйста, хочешь то – в следующем месяце купим… У меня ничего никогда не было. Отец пил. После школы пошла работать, учиться было не на что. Я мечтала… Я думала, что Максимка выбьется в люди, вытащит нас из нищеты… – она тяжело вздохнула, немного помолчала. – Может, и хорошо будет, если он сядет. Не подумайте плохо, но я уже не вижу других путей. Там хотя бы наркотиков не будет, может, вылечится от них. Да и я всегда буду знать, где он, и не дергаться от каждого звонка, сердце уже не то… Он у какой-то девушки последнее время жил. Ну так он говорил. Ушел из дома года два назад… Конечно приходил. За деньгами. За чем же еще?