Игорь Чубаха - Тайна Черного моря

— ...То давайте-ка быстренько отсюда, — услышал Витя. — Завтра приходите.

Когда родная «бомба» цвета «карина» умчала папу и сына прочь от музея, воображаемый «Хольстен» из сознания Вити Шелепина медленно перетек в мочевой пузырь и теперь настойчиво стучался в стенки, требуя разрешения на выход. Но Витя крепился. Он был уверен, что, если остановится, омоновцы окажутся тут как тут.

Расположившись на заднем сиденье и глядя в кормовое окно на стремительно удаляющийся автобус с милиционерами, Серега раздумывал, заплакать ему в знак протеста или нет — милиционер обещал арестовать папу, а папа почему-то сбежал. Весь кайф обломал, родитель фигов...

Внутри здания двое несанкционированных посетителей почтительно водили подбородками от экспоната к экспонату. Но не страсть к естествознанию пригнала их сюда: из окон верхнего зала, посвященного энтомологии, открывался умопомрачительный вид. Умопомрачительный потому, что позволял без труда наблюдать за прибывшими на День ВМФ кораблями Краснознаменного Черноморского Флота.

На всякий пожарный Алиса решила проверить, не разбудил ли своими звонками настойчивый любитель зоологии сторожа в каморке налево от главного входа. Не разбудил: две капли «СпокоНоМала-8» (того самого, который они по ошибке не вкололи горячему парню Рахиду на террористическом рынке) на стакан портвейна коня на скаку остановят.

Прав был Вискас, снотворное действительно радикальное. Сторож музея лежал щекой на столе и блаженно улыбался. Натекшая под щекой лужица слюны подбиралась к полупустой бутылке «Портвейна розового» и огромной импортной магнитоле.

— Ну, где ты там? — гнусаво подал голос Вискас, стоя на вершине лестницы.

— Иду, иду.

Алиса миновала черную скульптуру какого-то человека, должно быть зоолога, но очень похожего ta Вольтера, — скульптуру, что призвана была встречать на входе посетителей и охранять доступ к гардеробу, и по правой лестнице взбежала в первый зал. Мимоходом в азарте щелкнула бюст Дарвина по носу: история, начавшаяся в минувшую среду в ночном стриптиз-баре «Кресты», подходила к своему финалу.

Тишина и полумрак были разлиты в воздухе. Вискас ждал напарницу возле исполинского, напоминающего остов дирижабля скелета синего кита, вознесенного на серебристых опорах почти под самый потолок. Вокруг законсервированными торпедами недвижимо плавали макеты, чучела и костяные каркасы прочих крупных морских тварей — финвала, афалины, белухи, морской свиньи, однако рядом с этим подводным дирижаблем они как-то не смотрелись.

Стоя рядом с колонной, за которой ни к селу ни к городу и потому стыдливо прятался жирафий скелет, непонятно как затесавшийся в компанию обитателей морей и океанов, Вискас снова тихо, но яростно высморкался (глухое эхо прокатилось среди звериных трупов и умерло неподалеку), потер слезящиеся глаза и поинтересовался: «Куда дальше?» — сиплым шепотом, хотя никто посторонний его услышать не мог.

— Туда. — Алиса прошла под исполинским скелетом. — Тамошние окна выходят аккурат на корабли... Ты простудился, что ли?

— Не... Ох... — Василий спрятал платок в карман. — Запах чуешь?

Девушка потянула носом воздух. В сером воздухе витал ненавязчивый аромат давно не проветриваемых шуб, на которые неделю назад пролили касторку. Скелеты береговой гориллы, шимпанзе и человека внимательно наблюдали за гостями из стеклянного шкафа слева от лестницы.

— Ну чую.

— Во. Аллергия у меня на эту дрянь.

Алиса фыркнула и собралась было съязвить по этому поводу, но Вискас неожиданно схватил ее за руку и потащил налево, во второй зал, где дорогих гостей встречали акулы и скаты, прижал к стене за изготовившейся к прыжку рысью под стеклянном колпаком. Прежде чем детектив зажал ей рот рукой и шепнул на ухо: «Тихо!..», она успела подумать, что напарничек наконец-то попытается, как говорят девчонки из «Крестов», «прокомпостировать талончик», и приготовилась дать отпор посягателю, однако тут и она услыхала: где-то далеко-далеко, внизу, за гардеробом, открылась входная дверь.

Когда помеха в лице папаши с сынишкой была устранена, боец Брагин повернул за угол и дал отмашку коллегам — путь, дескать, свободен. «Поморы» слаженно посыпались из автобуса. Предпоследними вышли генерал Семен и Иван Князев, замыкал же отряд майор Горовец.

Нет, очень не нравилось генералу сегодняшнее молчание Карла. Ну перетрусил генерал, ну отгородился от опасностей добрыми молодцами. А кто б не заерзал после того, как в него швыряют самурайскую сабельку? Хорошо, в колесо встряла, а если б в глаз? А уж здесь, в двух шагах от установки, спрятанной под чучелом таймырского мамонта, перестраховаться сам Бог велел.

А может. Карл прочухал, что генерал установку отдавать командованию не намерен и сам бессмертием воспользуется, а отставного мегатонника призвал под свои знамена из коварства? Ведь черепушка у Карла ого-го! Легко догадаться может про такое. Да что про такое, Карл способен вычислить, что не только на себя генерал пашет, но и на некую вражью силу.

Приказы были не нужны: каждый и так знал, что ему делать. Рядовой Адымбаев присел возле входа, две секунды поизучал замочную скважину, потом, шевельнув плечом, дал «калашу» соскользнуть на землю. Сунул палец в «пенал» на торцевой стороне приклада, выудил «ежик» для чистки ствола и обратной его стороной поковырялся в замке. Замок Щелкнул, дверь открылась.

«Поморы» были экипированы по форме В — неполной боевой: комбинезоны защитного серого цвета, автоматы-гранатометы, три запасных магазина, шлемофоны, штык-ножи. Гранаты, дальнобойные радиостанции, приборы ночного видения, сухпайки, противогазы и прочую дребедень Горовец разрешил оставить: и без них выкладка делала каждого бойца на тридцать два килограмма тяжелее. И потом, елки-палки, не на войну ведь идем — всего лишь охрану субъекта обеспечиваем, чтоб его перекосило. Поэтому Горовец позволил бойцам не надевать даже обязательные во время операций, но дьявольски неудобные, душные и тяжелые бронежилеты «Краб 96».

А ведь далеко не в кайф было на душе у генерала Семена. Тут, в Питере, пока все спокойно, но в Москве началась какая-то закулисная возня — кулисы так и трясутся. Вести из первопрестольной самые недобрые доходят. Точно раскаты надвигающейся бури.

Осведомленные о существовании установки Икс люди в Генштабе и ГРУ, те, с которыми Семен разрабатывал операцию «Золотой ключ» по ее демонтажу и тайной доставке, желудями посыпались со своих постов. Адмирала Маринина в срочном порядке спровадили на пенсию. Генерал Дашков при самых загадочных обстоятельствах покончил с собой. Записку оставил глупую: «Это вечно продолжаться не может». Свой человек из самых верхов Семену весточку с оказией передал: дескать, и над его бедовой усатой головой молнии вот-вот засверкают — вскрылось кое-что из генеральских прожектов, о которых он, в интересах страны, правительству не докладывал. И вроде бы даже создана закрытая президентская комиссия по расследованию некоторых дурнопахнущих делишек ГРУ, и вроде бы грядут головокружительные кадровые рокировки там.