Нина Стожкова - Когда придет Волчок

– Какая тема? Назовите!

– Минутку терпения – улыбнулась Ильинская. – Вначале надо решить организационные вопросы. Я с удовольствием предоставляю слово моему заместителю Аркадию Цветкову.

Мужчина, встречавший тех участников семинара, что приехали на электричке, поднялся с места и подошел к рампе. Лина подумала:

«Лицо у помощника Ильинской какое-то бесцветное, как чистый лист бумаги. Встретишь – потом не вспомнишь. Светлые глаза, залысины в седеющих волосах. Тот еще красавец».

Цветков откашлялся и заговорил хриплым голосом:

– Друзья, прежде, чем разговор пойдет о теме нашего семинара, нам хотелось бы, чтобы вы выполнили кое-какие несложные условия. Мы предлагаем вам подписать договор со Станиславой Сергеевной, а также еще одну бумагу – дополнение к договору. В дополнении говорится о неразглашении информации, которую вы услышите за две недели пребывания в этих стенах.

– Это еще зачем? – возмутилось молодое дарование. – Мы же не на базу подводных лодок прибыли, а на литературный семинар!

– Таковы условия контракта, – спокойно, но твердо продолжал коллега Ильинской. – Конкуренты не дремлют, и Станиславе Сергеевне не хотелось бы, чтобы ее уникальный метод работы с писателями стал чьим-то достоянием. Вам ведь известно, что в наше время литературные семинары ведут все, кому не лень. Даже те, кто заявление в МФЦ грамотно составить не в состоянии. Поэтому мы внесли в договор этот пункт про секретность. Если вы подпишете все эти формальные, в общем-то, бумаги, то Станислава Сергеевна позаботится о том, чтобы не только книга лауреата нашего конкурса, но и работы остальных участников были изданы после окончания семинара. Разумеется, на других условиях, чем текст, который займет первое место. Кстати сказать, победителю наш спонсор обещает выплатить неплохой гонорар. Господа! Те из вас, кто не согласны с условиями договора, могут прямо сейчас, пока не поздно, покинуть пансионат. Деньги, уплаченные за проживание и за участие в семинаре, вам вернут в течение трех дней.

– Ни фига ж себе! Анжела, ты слышала? – громко спросила крупная брюнетка с волосами, гладко забранными в пучок на макушке, субтильную блондинку, чья растрепанная прическа напоминала шевелюру британского премьера Бориса Джонсона. – Мы-то с тобой думали, что пару раз послушаем эту самую Ильинскую, узнаем кой-какие тайны ее успеха и потом будет отдыхать на полную катушку. А тут… Прикинь, от нас самих требуют пахать днем и ночью, писать кучу каких-то сочинений, как в школе. Лично я на такую жесть не подписывалась.

– Ты, Алин, о чем вааще? Я тоже сюда не в кружок юного писателя приехала, – отозвалась Анжела неожиданным для хрупкого тела басом. – Смотри, и мужики все какие-то невзрачные, одеты будто с китайского рынка. Короче, большинство этих, так сказать, писателей до среднего класса по-любому не дотягивает. Валим отсюда, пока не поздно!

– ОК! Только вначале сделаем сэлфи с портретом Ильинской в холле, – хихикнула брюнетка. – У нас с тобой классный «лук» сегодня. Я, кстати, обещала моим френдам выкладывать фотки с семинара в Инсту. Думаю, одной с них хватит.

– Ладно, Алинка, пошли уже! Главное, чтобы нам денежки вернули.

Дамы встали и энергично двинули к выходу. Следом за ними потянулись к двери еще человек десять. В том числе пара мужчин респектабельного вида, видимо, приехавшие на тех самых крутых тачках, припаркованных возле корпуса. Наверное, в их планы тоже не входило писать здесь день и ночь тексты и кому-то что-то доказывать.

– Теперь, когда в зале остались самые стойкие, – продолжил Аркадий Цветков, когда за ушедшими закрылась дверь, – позвольте напомнить еще один пункт договора. Участникам семинара категорически рекомендуется не покидать территорию пансионата в течение двух недель.

Оставшиеся в зале зашумели.

– Я дико извиняюсь. – Глеб Капустин поднялся с места и обратился к Ильинской. – Станислава Сергеевна, наверное, я туповат, поскольку ничего не понял. Мы полностью оплатили путевки и участие в семинаре. Странно, что нам ставят тут какие-то странные условия. Какой-то литкружок строго режима получается!

Ильинская очаровательно улыбнулась и тихо сказала:

– Вы же писатель, Егор! Человек с душой и с фантазией. Нельзя все понимать так буквально. Это не тюрьма, а всего лишь литературная игра. Квест, как теперь модно говорить. Однако Квест подразумевает некоторые условия. У нас они, если коротко, такие: все сидят взаперти и работают, не отвлекаясь ни на что постороннее. Победителя конкурса ждут серьезные бонусы, о которых позаботился наш спонсор, но главное – серьезный анализ написанных текстов, которые вы представите на суд коллег.

Цветков улыбнулся и продолжал:

– Всем, кто не согласен с такими, по их мнению, «бесчеловечными» пунктами договора, я также предлагаю покинуть зал.

«Бесчеловечными» Цветков сказал иронично и даже изобразил пальцами кавычки, как бы пояснив этим, что условия для участников, наоборот, будут созданы исключительные. Никто не поднялся с места и не вышел.

– Вааще все клево! – громко сказало юное дарование. – И писать подучимся, и отдохнем на природе. Погода классная, хата зачетная. Блин, еще и гонорар обещают! Давно мне так не перло!

Лина промолчала. Все происходившее в зале показалось ей очень странным.

Цветков внимательным, будто сканирующим взглядом оглядел публику и сел на место. Станислава Ильинская, напротив, встала, лучезарно улыбнулась людям, сидевшим в зале, и сказала:

– Коллеги, я счастлива, что никто из вас не покинул зал. Значит, именно в этих людях я не ошиблась. Вижу, что в зале остались самые целеустремленные и талантливые. Для начала предлагаю посмотреть, кто из вас чего стоит не в режиме он-лайн. Поработаем, так сказать, «в поле». Вам придется написать тестовые работы. Тема – «Начать жизнь с нуля». В номерах каждый из вас найдет договор и приложение к нему – документ о неразглашении приватной информации. До обеда, пожалуйста, отдыхайте, а в 15 часов я жду всех в зале.

Негромко переговариваясь, участники семинара отправились прогуляться по территории пансионата.

– Вы слышали про бесплатный сыр в мышеловке? – поинтересовался у Лины невысокий крепкий мужчина возраста «ранний пенсионер», то есть лет шестидесяти с плюсом. На голове его красовался еще вполне густой, но уже полностью седой «ёжик».

– Борис Биркин, автор исторической прозы, – представился спутник Лины, когда они подошли к беседке, расположенной в дальнем углу парка. – Мне показалось, что нас втягивают во что-то не совсем правильное. А вы так не считаете, милая дама?

«Ну, писатели! Ну, коллеги! Все, как обычно! Там, в зале, все выглядели довольными, – подумала Лина, – а теперь начинается… Как любят наши литераторы «скандалы, интриги, расследования»! С этим, с позволения сказать, контингентом надо держать ух востро. В годы большого террора писатели накатали друг на друга больше всего доносов, а потом радостно заняли освободившиеся тут же, в Дуделкино, дачи конкурентов. Кто знает, может, и Борис Биркин решил меня таким же образом проверить? Сейчас залезет в душу, а назавтра пойдет и донесет Ильинской о моей неблагонадежности? Возможно, он решил избавиться от меня как от нежелательного конкурента…».