Ксения Руднева - Не делай бывшему добра

Так я и скучала, гипнотизируя металлическую лестницу и дверь с табличкой и попутно изводя себя мыслями о тщетности всего происходящего. Евгеша, чтоб его, на связь не выходил и судя по всему в ближайшее время делать этого не собирался. По крайней мере, если не совсем дурак, будет сидеть тише воды в этой своей загранице, пока тут у нас все каким-нибудь чудом не разрулится. Хорошо хоть удосужился Сереню на помощь прислать. Видно сообразил, что в одиночку мои шансы неумолимо стремились к нулю.

Боровцев этот тоже не известно куда подевался. И как его найти – большой вопрос. А он, судя по всему, единственный, кто может назвать причину, по которой бандиты на нас напали. Тот факт, что я до сих пор не знала, по чью душу ребята тогда объявились в подворотне, никак не давал покоя. Потому что, если место и время были выбраны случайно – это одно. Впрочем, как и вариант с тем, что их целью являлся Ковальский. А вот если же целью была именно я и документы, что лежали у меня в сумочке, ситуация принимает совершенно другой характер. В этом случае придется бонусом разбираться, кто же автор подлянки: либо Евгеша решил меня окончательно «пустить в расход», как отработанный, так сказать, материал, либо сам Павел Анатольевич игры затеял, и тогда хорошего от ближайших событий ждать не приходится.

Единственная оставшаяся зацепка, да и то весьма сомнительная, – вот эта непонятная фирма, наблюдением за которой я сейчас и занималась. И если выяснится, что к нашему делу ребята никакого отношения не имеют, то как быть дальше, лично я понятия не имела. Не идти же к Баскову в лоб спрашивать, не затеял ли уважаемый чиновник часом чего мутного?

Помещение, где я сидела, постепенно начало заполняться народом, но очнулась я лишь тогда, когда справа знакомым голосом поинтересовались:

– Прошу прощения, у вас свободно?

В ответ я молча кивнула и убрала в сторону пустую посуду. Ковальский примостился с полным подносом и принялся расставлять по столу заказанные кушанья. Я даже повертела головой по сторонам, ожидая увидеть поблизости Серегу, но того в кафе не оказалось.

– Ковальский, а ты не лопнешь, деточка? – поинтересовалась я с намеком. – Или ждешь кого?

– Вообще-то я мужчина в самом соку, так что мне нужно питаться как следует. А то пока жил у тебя, чуть с голоду коньки не двинул. Теперь вот приходится восполнять «утраченное», – объяснился Макс, как бы в доказательство похлопал себя по животу и, пододвинув к себе тарелку, с аппетитом принялся за борщ.

Я несколько мгновений таращилась на этот непонятный, с точки зрения моей логики, экземпляр, затем мысленно махнула рукой и, пожелав приятного аппетита, отправилась составлять компанию Серене. Перед самым выходом свернула к прилавку и купила недавнему арестанту пирожков.

Так как указаний «не светиться» по пути от общепита к машине не было, я смело протопала по грунтовой дороге прямиком до любимой «Вольво», размахивая пакетом с еще теплой выпечкой и щурясь на солнце, что вопреки прогнозам синоптиков решило выглянуть из-за пелены облаков.

– Вот это дело! – радостно приветствовал меня Серый и уже через мгновение откусил примерно половину от первого пирожка. Я даже сесть толком не успела. – Что-нибудь интересное заметила? – прочавкал он.

– Ага. У буфетчицы половина товара «черная».

– Ну ясно, – ответил мужчина и продолжил жевать.

– Серый, – после вынужденного одиночества в кафе душа требовала общения. – А если и с этой конторой ничего не выйдет?

– Пойдем сдаваться, – отмахнулся тот.

– Кому? – нахмурилась я.

– Властям!

– Ты что, с Ковальским переобщался? – от столь явного пренебрежения к моему беспокойству стало обидно.

– Да ладно тебе, прорвемся, – ткнул меня Серый локтем в бок и затем добавил: – Как-нибудь.

– Я бы предпочла в тылу посидеть, – протянула я мечтательно, а Серега принялся за третий пирожок, тем самым ставя точку в нашем разговоре.

Торчать в машине оказалось не многим лучше, чем в столовой, и дабы не взвыть от скуки, пришлось скачать на телефон первый попавшийся бестселлер. Повествование возможно и заслуживало всяческих похвал, но вникнуть в суть мне не удалось. Хотя готова поспорить, виноват был в этом отнюдь не автор произведения. Я упрямо продиралась через текст, перечитывая каждый абзац по нескольку раз, и была уже на тридцатой странице, когда задняя дверь внедорожника открылась, и в салон ввалился предельно серьезный блондин. Я даже встрепенулась, ожидая услышать что-то важное.

– Похоже я не смогу есть теперь как минимум до завтра, – пожаловался он.

– Тяжело тебе приходится, – с напускным сочувствием покачала я головой.

– Все тихо? – перешел к делу Серый.

– Ага, теперь твоя очередь идти. Только винегрет там не бери, он у них какой-то кислый, – напутствовал товарища Ковальский.

– Ладно. Смотрите не передеритесь тут, голубки, – съязвил напоследок Сереня и поспешил занять освободившийся в столовке пост.

В машине сразу же наступила тишина, периодически прерываемая пыхтением блондина. Я продолжала терзать абзац в самом верху тридцать первой страницы и все пыталась сопоставить его смысл с ранее прочитанным. Получалось из рук вон плохо. В конце концов Макс пробурчал что-то о том, что кто хорошо поработал, тому нужно хорошо и отдохнуть, и бесстыдно захрапел с заднего сиденья. Как будто то, что я вместо целого подноса снеди осилила лишь бульон и кофе, автоматически говорило о низшем уровне трудоспособности. Я фыркнула и уставилась обратно в экран. Зато книга сразу же пошла как по маслу, и я сама не заметила, как втянулась.

Очнулась я через несколько часов, пораженная мыслью, что Серый до сих пор не объявился. Трудовой день у офисных сотрудников подходил к концу, и я почти воочию видела, как народ готовился покинуть рабочее место: кто допивал последнюю чашку чая, кто начищал туфли и смотрел погоду, а кто заканчивал начатый еще в обед пасьянс…

Без малейшей жалости я растолкала тихо сопящего блондина и сообщив, что пошла в кафе, оставила того в машине. По дороге я на всякий случай старательно вертела головой, выискивая незнамо куда запрятавшегося Серегу. Хотя что-то мне подсказывало, что если бы он действительно спрятался и не хотел, чтобы его нашли, то никакие ухищрения бы мне не помогли. Но сканировать от этого местность я не перестала: для очистки совести.

Перед входом в здание, где располагался общепит, я значительно прокашлялась, выждала несколько мгновений и только затем стала взбираться по лестнице. Первым, что я увидела, войдя в кафе, был профиль Серени, и зубы, которые он сушил в сторону кассирши. Столик у окна был как будто давно забыт, чего можно было ожидать скорее от блондина.