Роза Звягина - Пропащие

Когда в душе твоей тьма побеждает свет,

То сердце лишь одно даст правильный ответ…

– Полина, вставай, – мальчишка лет двенадцати потянул за руку младшую сестренку. – Нельзя сидеть, замерзнешь.

– Денечка, я не могу больше, – плакала девочка, сидя на придорожном камне.

– Вставай, говорю, – сердито сказал брат. – Надо идти.

Поля мотала головой, пытаясь натянуть на худенькие, острые коленки короткое летнее платье, тонкая кофточка совсем не защищала ни от противного мелкого дождика, ни от пронизывающего ветра. Денис нахмурился заметив, как дрожит Поля. Надо было теплее одеться, но кто ж знал, что к вечеру так похолодает? Ведь еще лето, середина августа.

– Пожалуйста, пойдем обратно, домой, – хныкала девочка, пытаясь вырвать руку. – Я не хочу в город. Мне страшно, я замерзла и устала.

– Поля, надо идти. Совсем немного осталось. Тетя Люся нас обязательно приютит. Или ты хочешь, чтобы нас забрали в детдом? – угрожающе проговорил брат и снова потянул сестренку за руку.

– Не-е-е-т, не хочу в детдом, – заплакала малышка. – Я к маме хочу-у-у.

– Нет ее больше, – угрюмо буркнул Денис и с силой дернул сестру, – пошли.

Полина нехотя встала и вытирая слезы поплелась следом.

Мальчик поднял глаза на низкое, пасмурное небо. Надо идти, пока не начало темнеть, а до города, наверное, еще километров десять. Сколько они уже прошли? Он прикинул, полчаса назад миновали поселок Лазаревское, это примерно половина пути. Он заранее по карте смотрел, от их дома до города двадцать километров, а еще по городу неизвестно сколько плутать. Очень хотелось есть и пить, было холодно, но назад пути не было.

Денис вспомнил, как вчера к ним пришли из службы опеки. Глухой дед Николай не понял и половины того, что ему говорили сердитые тетки. А вот мальчик сразу все понял. Тетки были неприятные, злые и сразу заявили, что условия проживания для детей не пригодны, у деда их не оставят, он им даже не родня, а просто сосед. Они сюсюкали с Полиной и грозно смотрели на хмурого Дениса, и все гнули свое – дом не пригоден, опекун слишком стар, и дети тут пропадут.

Дед Коля прислушивался, слабо сопротивлялся, вытирая сухие глаза, и причитал, пытаясь объяснить, что мать долго болела, а он давно за детьми приглядывает, так что и дальше справится. Но тетки были непреклонны и, пообещав прислать завтра за детьми машину, ушли.

Но Денис, несмотря на то что был еще мал, имел свое мнение на этот счет и решил, что в детдом ни за что не поедет и Полю не отпустит. Что их там ждет, мальчишка прекрасно знал. К ним в Сосновку каждое лето приезжали в летний лагерь дети из детского интерната, уж он понаслышался от них всякого. Как бьют их старшие ребята, как обижают воспитатели, и нет там ни игр нормальных, ни вкусной еды, ни светлого будущего.

За себя-то он не боялся, он бы точно выдюжил, а вот маленькая сестренка… Нет, она не сможет в детдоме, ей ведь всего шесть. А поскольку он старший брат, то просто обязан защитить ее. И раз мамы теперь у них нет, значит, ответственность вся на нем, поэтому он должен сам принимать решения. Денис оглянулся на отставшую Полину, которая шла все медленнее и останавливалась все чаще.

– Полина, нам осталось идти всего часа три. Давай прибавим шагу.

Он остановился и подождал ее.

– Хочешь, я понесу тебя? Залезай на спину и держись за шею крепче.

Он присел, Полина запрыгнула на спину, и Денис, слегка наклонившись вперед, пошел дальше. Ничего, главное, найти тетю Люсю. Адрес он помнил, в прошлом году они с мамой и Полей ездили к тетке в гости. Тетя Люся была родной сестрой отца, который сгинул давным-давно, когда Полинка только родилась.

Признаться честно, Денис почти забыл, как она выглядит, но помнил, что тетка была смешливой и любила выпить, но главное жила одна, поэтому он очень надеялся, что та пожалеет их и оставит у себя. От мысли, что она прогонит его и Полину, Денис вздрагивал, но упрямо шел вперед…

– Ну, я пошла, – девушка еще раз глянула в зеркальце и, цокнув языком, достала помаду.

– Иди уже, хватит прихорашиваться, – парень поглядывал то на часы, то на двери ресторана. – Он уже давно там сидит, уйдет еще.

– Нет, погоди, все должно быть идеально, – подводя в очередной раз губы, возразила девушка.

– Куда уж идеальней? – буркнул тот. – Иди уже. Как договаривались, жду за углом отеля. Посмотри, там, возле парка, – показал он рукой в окно. – За час управишься?

– Угу.

– Что, угу? – взвился парень. – Ты же не слушаешь! И получится, как в прошлый раз, поедешь домой на автобусе.

– В прошлый раз ты был виноват! Ты сказал, что будешь ждать возле остановки за углом.

– Да, но не справа, а слева. Ты просто меня не слушала! Ты никогда меня не слушаешь!

– Хорошо, хорошо, не ори. Все поняла, за углом отеля, возле парка. Вижу.

Она чмокнула его в щеку и, открыв дверцу, вышла из автомобиля. Он посмотрел ей вслед и залюбовался: коктейльное ярко—синее платье на безупречной фигуре, открытые босоножки на высокой шпильке и расслабленная походка модели. Да, еще черный, лакированный клатч под мышкой. Во сколько им обошелся этот никчемный аксессуар? Лучше не вспоминать, вздохнул парень, и тут же отмахнулся, а ладно, все окупится, на этот раз клиент солидный.

Она обернулась, откинув назад черную, гладкую прядь волос и улыбаясь помахала рукой.

«Да, она идеальна, все получится, но надо будет сказать, что черный цвет волос ей не идет», – подумал парень, выруливая на проспект.

***

Павел пил уже вторую бутылку вина, но хмель его не брал. Хотел отпраздновать, идиот! А что за повод? Сначала бизнес отжали, потом жена рога наставила. Или, наоборот, сначала рога, потом бизнес? А, неважно, Павел пьяно мотнул головой, теперь у него ни семьи, ни бизнеса, ни дома. А он празднует. Надо же Марго какой стервой оказалась, сокрушался он. Сначала окрутила, влюбленную овечку из себя строила, пока не женила на себе. А потом одноклассника своего продавила ему в партнеры, а затем изменила с ним же. И на все про все ушло у нее два года. Аферистка! А он дурак, доверял ей, не глядя документы подписывал, даже квартиру на нее оформил. А еще уговаривал сына родить. Теперь понятно, почему она не соглашалась, все было продумано заранее, и ребенок в ее планы не вписывался.

Павел обернулся, туманным взором посмотрел вокруг и усмехнулся, оглядывая зал. Несколько девушек из разных уголков зала разом бросили взгляд на красавца в дорогом костюме.

"О, сидят, высматривают, – хмуро глядя на них, думал он, – ради денег на все готовы, а потом становится скучно, и они пускаются во все тяжкие".

И тут он увидел ее… Девушка в красивом синем платье сидела одна и грустила, перед ней на столе стояла начатая бутылка коньяка и тарелочка с тонко нарезанным лимоном.