Оксана Евгеньева - Одна за всех и все за одну

– Что еще там было?

– Не знаю. Говорят, что просто как в фильме ужасов. Мне об этом Людка рассказала, она Валю хорошо знает. Мы с Людой вместе работаем. Город маленький, сама понимаешь. У Вали муж есть. Был то есть. Она ему даже номер такси скинула, в которое села, на всякий случай. Переживала после убийства Светы, ведь ехала рано утром, и решила подстраховаться. Муж и обратился в полицию, когда Валя не приехала и перестала отвечать на звонки. Такси стали искать, а нашли владельца. Он сказал, что машину угнали. А потом какой-то собачник обнаружил Валю. Боже, что же творится?! – Маша опять закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Я придвинулась к подруге и стала гладить ее по волосам, а потом притянула к себе и обняла.

– Прости меня, Вась. Я все думала, как бы я поступила на твоем месте. Сергей так выл на похоронах. На гроб кидался. Свету ведь в закрытом хоронили. Это было невыносимо, осознавать то, что с ней случилось. Прямо в день рождения. Ох, какая я дура, мне казалось… Я злилась на тебя. Не знала, как в глаза смотреть, что говорить… как хорошо, что ты жива. Прости меня, – сказала она и уткнулась в мою безразмерную ночнушку.

А я гладила, гладила ее по волосам, а внутри просыпалась ярость. Ненависть. Злость разливалась по онемевшему телу, обжигая кожу изнутри.

Мне больше не хотелось умирать и лежать тут, теряя время. Теперь мне хотелось найти этого говнюка, отрезать ему все, что только можно и заставить проглотить не пережевывая. Ярость кипела, придавая сил. У нас с ним осталось незаконченное свидание. И мы его проведем. Только теперь я к этому буду готова.

Через три недели меня выписали. Правда, необходимо было продолжить реабилитацию в стационарных условиях.

Тело мое стало более подвижным, но онемение никуда не делось. С речью были сдвиги в лучшую сторону. Но говорила я медленно и тяжело, и это сильно раздражало. Врачи убеждали, что со временем мой язык станет мягче и проворнее, главное – практика и бесконечные упражнения. Я не хотела об этом думать. В голове крутились и кусались совсем другие мысли – как достать психа. Как его найти. Не покидали сумасшедшие идеи – вроде той, чтобы стать наживкой для маньяка. Ведь я контактировала с ним, дышала одним воздухом, сидела в каких-то тридцати сантиметрах. Я была рядом, и не сомневалась, что узнаю его, почувствую, если встречу вновь. Кстати, интересно, почему меня не охраняют как возможного свидетеля? Ведь я могу помочь. Ведь он может за мной вернуться! Ну конечно, потому что я не свидетель – я трусливая мышь, даже маньяку на меня плевать.

Я отказалась от предложения подруг встретить меня. Мне хотелось просто пройтись по улице и подумать. Подышать воздухом, проветрить мозги. Поэтому я шла медленно, слегка подволакивая ногу. Все больничные шмотки я выкинула в мусорку рядом с отделением, в котором лежала. Роза принесла мне свой спортивный костюм, и я с удивлением обнаружила, что легко влезаю в вещи подруги.

Возле дома я испытала нервный страх: мне очень не хотелось встречаться с Сергеем. Чувство вины не отпускало. И я точно знала, что ненависть ко мне его тоже отпустит не скоро. Слишком большая рана.

Мне повезло.

Я открыла дверь своим ключом. Руки не слушались, поэтому я потратила на простые движения больше времени, чем обычно. Я была рада, что полицейские нашли мою сумку с документами, деньгами и ключами от квартиры, и даже мой телефон был на месте. Я отгоняла от себя мысли, что стоило мне только найти сумку и телефон, и Света была бы спасена. Но я даже не подумала об этом, просто дала деру.

Я толкнула дверь сильной ногой, быстро защелкнула все замки и даже нацепила цепочку, после чего выдохнула с облегчением. Так-так, надо признать – мне все-таки страшно.

Я сняла ботинки и огляделась по сторонам, прошлась по своей территории. Моя квартирка выглядела плохо. Цветы все сдохли. Даже маленький кактус меня не дождался. Бедолага.

Кругом пластами лежала пыль, в раковине стояла немытая посуда, на столе в тарелке отдыхали засохшие остатки последнего ужина. Да, мама права – хозяйка из меня так себе. В холодильник заглядывать было совсем страшно. Но я рискнула.

И передо мной открылось печальное зрелище. Нет, мышь не висела, но все же пахло так, будто тут точно кто-то сдох: зеленая колбаса, сыр, сосиски, прокисший суп и другие разносолы вызывали стойкое желание очистить желудок. И хорошо, что я ничего не ела, иначе уборки бы точно прибавилось.

Я решительно взяла мусорный пакет и начала выгребать всю снедь и прочий мусор. Я злилась на себя – могла бы быть дома месяц назад, если бы мне не пришло в голову целоваться с батареей. Дура. Тупая слабая дура с невыносимым чувством вины.

Я остервенело мыла полки, кухню, драила комнату. Голова кружилась, и силы подходили к концу, точнее, их и в начале-то особо не было. Я хотела как можно скорее покончить с этой грязью. А еще – чтобы в голове стало так же чисто, как в холодильнике.

Из размышлений вырвал дверной звонок. Кто-то настойчиво звонил и стучал в дверь. Прежде чем открыть незваным гостям, я взяла кухонный нож. Не знаю почему, но это первое, что пришло мне в голову. Я подошла к двери и посмотрела в глазок.

– Кто там? – громко спросила и услышала знакомый голос:

– Вась, открывай.

Я распахнула дверь. Роза держала в руках ананас и бутылку, Машка – пакеты с едой. Я отошла от прохода и впустила девчонок в квартиру. Про нож я, конечно же, забыла. И вспомнила, когда увидела недоуменные взгляды подружек.

Я улыбнулась:

– Хотела ужин приготовить, но продуктов нет. Что там у вас?

Девочки переглянулись, но моим ответом остались довольны, быстро разделись, помыли руки и принялись хозяйничать: Маша поставила чайник, Роза распаковывала контейнеры с едой из ресторана и стала раскладывать какие-то овощи и мясо по тарелкам. Я же просто сидела и наблюдала за ними. Меня отлучили от всякой работы.

– Слушай, я все стесняюсь спросить, а куда твой Паша пропал? – спросила Роза.

– Мы расстались по обоюдному согласию.

– Ага, по обоюдному. Видела я его. Он сказал, что ты его послала, – хмыкнула Маша.

– И что, сильно страдает наш посланный? – спросила Роза.

– Роз, брось. Мне неважно, страдает он или нет, я думаю, он достаточно быстро утешился, потому что ни разу не попытался переубедить меня. Короче, весть от нашего расставания принесла ему явное облегчение, – я помолчала, а потом добавила: – Я не хочу сейчас никаких отношений. Посмотри на меня.

– Что, даже цветы ни разу не принес в больницу? – удивилась Маша.

– Я ему сказала, что нам лучше расстаться, а он ответил «Ок».

– Чего? И это все? – не поверила моя нежная подружка.

– И все, – кивнула я.

Роза хмыкнула: