Дмитрий Черкасов TM - Братва особого назначения, или Демьян и три рекетера!

Хотел Дёма тихо-мирно мимо пройти, да тут, как назло, у парня-качка из заднего кармана фотография выпала. Лежит, и никто её не замечает. Демьян не из вежливости (имел он эти манеры на разные манеры!), а чтобы девчонку поближе рассмотреть, поднял фотографию, и к парню:

— Держи, брат, уронил!

Качка даже передёрнуло всего:

— Засунь её туда, откуда достал! — зло прошипел он Дёме. — Не моя это фотка.

Но девица сразу поняла, что дело нечисто, схватила картинку и спутнику своему тихо так говорит:

— Не твоя? А если получше посмотреть? Морда красная на плече у Ленки твоя?.. Твоя!

— Кисонька, не моя! У меня совершенно другое лицо?!

— Это у прокуроров может быть другое, а у тебя лицо одно, и глаза лживые!

И… ударила длинноногая его по морде так, что фотография опять на асфальт упала, и её тут же какой-то интеллигентный дедок подобрал. Девица с гордо поднятой головой прочь почесала. Парень за ней бросился, но на бегу успел обернуться и крикнуть Дёме:

— Эй ты, джентльмен недоделанный, радуйся, что мне некогда. Я тебе «забиваю стрелку» на шесть у ресторана «Аврора»… Это такой фрегат был у Петра Первого. На набережной, возле дома разрушенного. Чтоб был! Из-под земли достану!.. Киса, подожди! Я тебе всё объясню! Это просто человек, похожий на меня!..

Полный впечатлений и чисто мужских незатейлевых нужд зашёл Дёма в платный туалет. Только пристроился войти в свободную кабинку, как его кто-то сзади окликнул:

— Эй ты, деревня, давай побыстрее! Видишь, ждут тебя…

Повернулся Демьян к здоровенному бугаю, держащему за шкирятник какого-то мента-сержанта с разбитой физиономией.

— Эй, тебе говорят! Суши весло! Хватит греметь струёй! Дай, я этого макну пару раз головой в унитаз, и мочись дальше в своё удовольствие, сколько влезет!

Демьян изыскал дополнительные резервы сдержанности и вежливо так ответил:

— Отвали, бугай мордастый! Не то струёй «макалку» твою перешибу и «пятаком» твоим унитаз почищу!

— Ты кому это сказал? Да ты знаешь… — начал было бугай, но тут у него под брюхом заиграла мелодия из фильма про Буратино: «Кто доброй сказкой входит в дом? Кто с детства каждому знаком?..»

— Да!.. Это я… Через десять минут буду на месте, — по-военному отчеканил бугай в мобильник, положил бесчувственного сержанта на кафельный пол и на ходу бросил Дёме:

— Ты, деревня сохатая, чтоб в шесть часов был на набережной у ресторана «Аврора». Это пароход такой был, на котором Пётр Первый с Челюскиным Америку открыл, понял? Там рядом развалины есть. Не вздумай улизнуть! Все равно тебя достану и башкой в унитаз опущу…

Пока Демьян Круглов искал ресторан «Аврора», время как раз подошло к шести. Старичок, у которого Дёма спросил дорогу, попался знающий, рассказал ему, что Аврора — это богиня утренней зари, и что она у греческих братков «Эосом» называлась…

Рядом с «Авророй-Эосом», как и обещали братки-стрелочники, стояла домина раскуроченная, как после бомбёжки!

«И что это у них в областном центре, в столице местной, все „стрелки“ на шесть и в одном и том же месте забиваются? — раздражённо подумал Демьян. — В Степногорске, где проблема, там и „стрелка“. А то, запоминай им время и место! Что я, профессор? Дёма-академия! Хорошо ещё, что все в одном месте и в одно время».

Демьян бодро вошёл под арку полуразрушенного дома.

Какая-то заброшенная заводская общага. Во дворе строительный мусор, сарай. Провода торчат. Вылитый Степногорск. Дёма себя как дома почувствовал. А дома, как известно, и стены помогают, поэтому он успокоился, присел на опрокинутый ящик и закурил.

Двух минут не прошло, въехал во двор чёрный джип. Вылез из него браток в «Адидасе» от тёти Доры, увидел Демьяна и удивился:

— Ха! Я думал, ты не придёшь! Не хилый парень, видать…

Не успел он это сказать, как во двор резко зарулила «девятка» с качком, не похожим на самого себя с фотографии.

— Петруха! Здорово, братан! Какими судьбами?

— Андреич! Вот это да! Хороший знак: друга встретить на стрелке!

— И у тебя стрелка? — обрадовался Адидас. — С кем?!

— С кем?! С кем?! Да вот с этим пацаном!

— Ни черта себе, заворот кишок! — опешил фирмач.

И в ту же секунду «Тойота» с бычьими рогами на бампере влетела во двор, затормозив на битом кирпиче так, что у Петрухи с Андрюхой их накачанные долгим жеванием жвачек челюсти неприлично далеко отвисли.

— Саня!!!

— Санчище! Мастер-класс! На стрелку?!.. С пацаном этим… Да, чтоб его!..

Приезд всех троих столичных бойцов в одно место и в одно и то же время не был неожиданностью только для Пятака.

Адидас, Простак и Мастак были самыми известными в областном центре братками. Вся братва города знала о подвигах своих героев. Кого эти трое только не бомбили? Кого они только не пинали по долгу службы?

Ходили все трое под одним Папой. Задания выполняли похожие: вправление мозгов, отшибание рогов, вышибание долгов и вытряхивание из штанов, но каждый был по-своему интересен и мил. Имел, так сказать, свой фирменный почерк.

Шурик Биттнер получил прозвище «Мастак» за особое мастерство, с которым он выполнял сложнейший по технике исполнения ритуал. После хорошего сражения, баскетбольного роста и габаритов борца сумо, Саня Биттнер аккуратно, так, чтобы не замочить своей одежды, выбирал счастливчика, участника ритуала, и макал его головой в унитаз, чтоб, значит, чувств не терял. Как известно, мастерство необходимо оттачивать, и ради такого дела Шура готов был тащить тела своих врагов к ближайшему туалету через все препятствия: через толпу танцующих и через омоновское оцепление, через не могу и через запертые двери, используя в последнем случае бесчувственное тело противника в качестве стенобитного орудия.

Другой заметной фигурой в троице был Андрюха Путейкин, которого сам Папа за некоторую прямолинейность окрестил «Простаком», а ещё за то, что во всех случаях, когда необходимо было получить информацию от кого-либо, Путейкин признавал только один простой способ — армейский противогаз. Бывало, наденет Путейкин противогаз с пережатым шлангом особо упёртому отморозку, посягнувшему на интересы бизнеса их Папы, и вдумчиво так в круглые стёклышки смотрит, ждёт, когда неразумное дитя одумается. И сколько ни пытался Папа объяснить Андрюхе необходимость технического совершенствования методов работы с клиентами и творческого роста над собой, упрямый Простак всегда использовал только свой фирменный простой и проверенный метод.

Биттнер и Путейкин были рядовыми бойцами, хотя и с определённым стажем. Командовал же десятком таких братков бригадир Петя Шнуропет, по прозвищу Адидас. Кличку «Адидас» дали ему за особую любовь к фирменному малиновому спортивному костюму с тремя полосочками, который Петя Шнуропет носил и летом и зимой.