Наталья Никольская - Эпидемия смерти

– Слушай, Пижон, а ты в косынке хорошо смотришься, – пошутил Малой. – Тебе идет.

– Хватит глупости говорить, – сказал Игорь. – Дай лучше платок, лицо вытереть.

– Нет, не разбивай мне сердце, – продолжал дурачиться Малышев. Он снял парик с головы Игоря и напялил его на себя. – Ну-ка, нет, мне не идет. Белый явно не мой цвет. А вот ты в нем просто отпад.

Видя, что его веселье раздражает Костикова Малышев замолчал, минуты три наблюдая как Костиков приводит себя в порядок.

– Ты сейчас куда? Домой? – спросил он.

– Да нет, поеду заберу Бабусю из квартиры Домбровской, там теперь ждать не чего.

– Это точно, – сказал Малой закуривая, – Там наши ребята и коллеги из Москвы с ним поработают, Жаба как соловей у нас запоет. Спецподразделение готово по первому сигналу в «Пенаты» и «Заботу» подъехать. Взять их тепленькими. Ты с нами?

Игорь покачал головой:

– Нет это уж как-нибудь без меня. Ты только подбрось меня до центра, у меня там машина стоит. Общественным транспортом трястись неохота.

– Лады-лады, – ответил Малой. – Я, вроде как твой должник, придется помочь.

Малой завел машину, а Игорь откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Усталость внезапно накатила на него, вдавив в кресло и он задремал.

Бабуся честно пыталась найти себе какое-нибудь занятие. Она уже два раза попила чаю, полила цветы, вытерла пыль со шкафов и полок, посмотрела выпуски новостей по всем каналам. Однако все это было жалкой уловкой, проделывая все перечисленное, она ухитрялась неотрывно смотреть на часы. Время шло ужасно медленно, просто безобразно медленно. Баба Дуся несколько раз снимал трубку телефона, проверяя исправность аппарат и линии. Гудки были нормальными.

Звонка от Игоря все не было и не было. Воображение, а оно у Евдокии Тимофеевны было развито превосходно, рисовало картинки одна страшнее другой. Игорь с разбитой головой на дне котлована. Игорь застреленный Жабасеевым. С самого начала «план на живца», предложенный Игорем казался ей слишком рискованным. Во-первых, опасности подвергался сам Костиков. Жаба конечно же не чупа-чупс ему предложит, приняв Игоря за Антонину. Во-вторых, как-то не верилось, что бандит, обладающий звериным чутьем попадется на это переодевание.

Однако, Игорь настоял на своем. Они договорились с Тоней, что та купит в обеденный перерыв торт и цветы, а вечером придет домой. Никто не сомневался, что Жабасеевым будет сегодня весь день за Антониной. К Варваре Афанасьевне из дома Антонины и в ее одежде должен был поехать уже Игорь. Жаба, увидев в его руках торт и цветы, будет уверен, что перед ним Антонина. Оставалось только замаскировать Игоря, но это оказалось довольно сложным делом. Внучек наотрез отказался сбривать предмет своей гордости – бороду. Пришлось натягивать поверх светлого парика косынку и завязывать ее чуть ли не на подбородке. Оставалось полагаться на удачу, что у Жабасеева не будет возможности подобраться слишком близко к «девушке», чтобы разглядеть ее бородатое лицо.

Повезло, что сегодня весь день шел дождь. У Тони был длинный модный плащ, и Игорю не пришлось надевать юбку и туфли на каблучке. Опять же зонт, с его помощью можно скрывать свое лицо не хуже, чем с помощью веера.

Маршрут Игоря был рассчитан чуть ли не по минутам. Они обговорили с Малышевым все самые опасные места, где Жабасеев мог напасть на «девушку». Самым сложным был участок стройки. Довольно глухое и темное место, отгороженное большим забором, да еще огромный котлован.

Этот самый котлован пугал Бабусю больше всего, скользкая от дождя земля, узкая тропинка, драка и…

Бабуся старательно гнала от себя эти мрачные картины, очень трудно оставаться совершенно спокойной, если над твоими близкими нависла опасность. Ей то самой ничего не угрожает, как только Жабу поймает милиция, исчезнет сама угроза нападения. Вернее, ничего не угрожает не ей, Варваре Афанасьевне Домбровской.

Мучительные раздумья Евдокии Тимофеевны были прерваны телефонным звонком Игоря. Все закончилось, Жаба пойман, Костиков жив. Бабуся, правда, не совсем поняла, про каких-то злодеев. Наверное, Жабе помогали дружки-уголовники. как только Игорь со всеми справился? Ну да ладно, приедет, расскажет все сам подробненько.

Опасность миновала, дело завершено. Милиционеры поди уже всех «заботливых» и «пенатовских» поймали, все свои остались живы-здоровы (к своим Евдокия Тимофеевна причисляла и Антонину с Варварой Афанасьевной) и даже породнились. Баба Дуся была довольна. Теперь можно и побаловать себя чайком, дожидаясь прихода Игорька. Она сновав пошла на кухню, вскипятила чайник и заварив своего любимого фирменного чаю уселась чаевничать.

В прихожей вдруг резко затрезвонил звонок. Бабуся чуть не обварилась кипятком, для Игоря еще рановато. Кто бы это мог быть? Наверное, соседи, успокоила она себя.

Евдокия Тимофеевна подошла к двери, заглянула в глазок. На лестничной площадке стоял молодой человек в белом халате и такой же белой шапочке.

– Кто там? – спросила женщина.

– Извините, бабуля, – довольно вежливо сказал молодой врач, – вы бы не могли дать мне позвонить. Понимаете, мы из скорой, у нашего больного резко ухудшилось состояние, срочно нужно готовить операционную. А в машине со связью проблемы, на такой рухляди катаемся…

Бабуся стала открывать дверь, дослушивая фразу уже в прихожей.

– … На этажах никто дверь не открывает, пришлось на верх подниматься. А тут вы, спасибо… Где телефон?

Бабуся указал на тумбочку, где стоял телефон и прошла в комнату. То ли из любопытства, то ли в силу привычки быть осторожной, она выглянула в окно. Перед подъездом не было никакой скорой. Бабуся отскочила от окна, в ту же самую минуту врач заглянул в комнату и улыбнуся:

– Водички попить не дадите?

Баба Дуся стараясь сохранять спокойствие тихо ответила:

– Сейчас, сейчас.

А сама подумала: «Водички, знаю, какой водички. От окна меня отвлекает. Я мимо него на кухню пойду, а он меня схватит и тюк по голове. Что делать?! Что делать?!»

Бабуся оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, но ничего подходящего не обнаружила. Да и вряд ли преступник даст ей на это время. Тут ее взгляд упал на кисет с табаком, лежавший на столе. Парень на секунду отвернулся, вытаскивая что-то из маленького чемоданчика, стоявшего на тумбочке. Бабуся подошла к столу, вытащила из кисета пригоршню табаку и пошла прямо на «врача»:

– А может компотику или кваску холодненького, – как можно ласковее произнесла она.

Бабуся обратила внимание, что «врач» держит правую руку за спиной.

«Наверное, нож», – пронеслось у нее в голове. Поравнявшись с бандитом, она бросила ему в лицо табак, стараясь попасть в глаза. Табачок у бабы Дуси был на редкость крепким, во Вражино его называли «вырви глаз». Парень заорал, начал чихать, из его глаз полились слезы. На пол со стуком что-то упало, баба Дуся увидела – шприц.