Наталья Никольская - Кому это надо

– Тихо, детка, тихо, – заклеивая мне рот скотчем, сказал сидевший справа детина. – Кричать, брыкаться и совершать других резких и глупых движений не рекомендуется. Будешь сидеть тихо – довезем в лучшем виде.

После этого мне на голову накинули какое-то покрывало, пригнув мою голову вниз так, чтобы меня не было видно из окна, и машина тронулась с места.

Сидеть в такой скрюченной позе было жутко неудобно, к тому же мне не хватало воздуха, и я отчаянно крутила головой, за что только получала по ней несильные, но довольно ощутимые тумаки.

Дорога показалась мне вечностью. К тому же я ломала голову над тем, кто эти люди и куда они меня везут.

«Скорее всего, это сексуальные маньяки! – пронеслось у меня в голове. – И везут в посадки, находящиеся неподалеку. А там…»

Вот о том, что со мной будет происходить там, мое воображение вообще отказывалось комментировать. Одно только я понимала, что ничего хорошего меня не ждет.

И черт понес меня к этому Мурашову! Ну что он мог предложить мне стоящего? Наверняка опять какую-нибудь аферу! И вместо этой аферы я попала в куда больший переплет.

Правда, что-то мы слишком долго едем. Посадки давно должны были кончиться по моим расчетам. Или у меня от страха произошла потеря чувства времени?

Если это маньяки, то они давно уже должны были осуществить свои намерения и вышвырнуть меня из машины. Хорошо, если в живом виде.

Наконец, машина остановилась. Меня рывком выдернули из нее и, не снимая с головы покрывала, а со рта скотча, потащили куда-то по лестнице вверх.

Несмотря на то, что меня поддерживали под руки с обеих сторон, я спотыкалась при каждом шаге, а один раз чуть не загремела вниз по ступенькам.

– Да иди, что ль, ты ровно, бл…! – не выдержал один из сопровождающих. – Ноги у тебя, что ли, кривые?!

Ноги у меня были очень даже ровные и стройные, но в данную минуту я не могла даже достойно опровергнуть это гнусное обвинение.

Наконец меня втолкнули в какую-то комнату и сдернули с головы покрывало. В глаза сразу брызнул яркий свет, и я невольно зажмурилась. Очки мои сползли куда-то к самому рту, залепленному скотчем.

– Разлепите ей рот! – послышался знакомый голос, но я никак не могла сообразить, кому он принадлежит.

Один из парней резким движением сорвал с меня скотч, и я вскрикнула от боли.

Поправив очки, я посмотрела на стоящего у окна мужчину со скрещенными на груди руками.

– Добрый день, Ольга Андреевна, – поприветствовал он меня. – Я же говорил, что мы с вами еще встретимся. Только не предполагал, что так скоро.

– Здравствуйте, Иннокентий Александрович, – хриплым от долгого молчания голосом ответила я. – А уж насколько я не предполагала! И что вам нужно от меня на сей раз?

– Все то же, дорогая моя, все то же. Пленка.

– Но я же вам все рассказала! Мишка…

– Ваш Мишка, – отчеканил Иннокентий Александрович, – вернее, его труп был найден сегодня утром в овраге. Со сломанной шеей, – добавил он.

В ответ на это я даже не знала, что и сказать. Просто стояла и хлопала глазами.

Как же так? Ведь именно он, по всей видимости, убил Катю. Но как же тогда получилось, что он сам погиб?

Мысли мои, и так сбившиеся в кучу после столь некомфортабельной поездки, да еще оглушенные новостью, теперь копошились в моей голове, отчаянно пытаясь выстроиться в четкую линию, которая почему-то все время расплывалась.

– А вы уверены, что это не ошибка? – тихо спросила я. – Что это действительно он?

– Уверены! – буркнул Иннокентий Александрович. – Родители уже опознали!

– А может… Может, это несчастный случай? – с надеждой спросила я. – Его, наверное, можно обыскать. Вдруг пленка при нем?

– Да обыскали уже!!! – вытаращив глаза, вдруг заорал Иннокентий Александрович. – Вы что, думаете, у меня в ментовке нет своих людей? И дома обыск провели! Все перерыли! Нет там пленки! И никакой это не несчастный случай! Свернули ему шею, а потом скинули в овраг! И я уверен, что это из-за пленки! Кому еще эта дура или этот пидор могли насчет нее натрепаться, я не знаю!

– Господи! – простонала я. – Ну а я-то здесь при чем?

– А при том, любезная Ольга Андреевна, что Катька была убита в вашей квартире! И не исключено, что именно вами!

– У меня железное алиби! – попробовала оправдаться я.

– …И почти сразу после этого убит Мишка! Все это выглядит весьма подозрительно! Я думаю, что она все-таки проболталась вам по пьяни насчет пленки, которая, по всей видимости, находилась у Мишки, и вы решили сами ей завладеть. Сначала убили Катьку, а потом Мишку и забрали пленку.

– Вы что?! – взвыла я. – Что вы несете? Вы полагаете, что у меня хватило бы сил свернуть ему шею? Да я даже не знаю, как это делается!

Иннокентий Александрович, видимо, и сам понимал абсурдность своих обвинений, просто он был взвинчен до предела, и нервы его не выдерживали.

– Короче, так, – он подошел ко мне и близко-близко наклонился к моему лицу, протыкая меня взглядом своих холодных серых глаз, – мне глубоко плевать, кто убил эту шлюху и этого козла. Но все это, так или иначе, произошло из-за вас. Мне плевать, что вы будете тут лепетать в свое оправдание, но мне нужна пленка, ясно? И я ее получу! Именно от вас! Я даю вам три дня срока – слышите, три дня, включая сегодняшний. И если пленки не будет у меня в назначенное время – пеняйте на себя. Подумайте о своих детях, Ольга Андреевна, хорошо подумайте. Сейчас вас отвезут обратно к вам домой, вы соберетесь с мыслями, и займетесь поисками. В назначенный день вам позвонят. Так что будьте, пожалуйста, дома. И не вздумайте никуда скрыться – еще раз напоминаю вам о ваших детях. Думаю, это научит вас благоразумию. Кстати, не советую обращаться в милицию – там вас вряд ли защитят. Я вообще могу устроить так, что вы попадете за решетку за двойное убийство. Ну что, все ясно?

– Я не знаю, где пленка, – твердо повторила я.

– Подумайте, – пожал он плечами. – Пораскиньте мозгами. Вы же вроде как сыщица-любительница? Я немного наслышан о ваших подвигах. Вот и примените свои навыки, тем более, что в данном случае от этого зависит ваша жизнь! Не скрою, что вы вызвали у меня симпатию при первой нашей встрече, и мне не хотелось бы, чтобы последняя разрушила это впечатление.

Больше он не сказал, а просто вышел из комнаты. Ко мне снова придвинулся детина с покрывалом в руках. он молча накинул его мне на голову. я не сопротивлялась.

Рот на этот раз мне заклеивать не стали, просто затолкали в машину, не забыв пригнуть голову. Я сидела, сжав зубы и изо всех сил стараясь не разреветься, но тихие слезы все-таки текли из-под плотно сомкнутых век, впитываясь в покрывало.

Через некоторое время ненавистное покрывало сняли с моей головы, я поправила очки и посмотрела в окно.