Наталья Никольская - Кому это надо

– Нет, я не из налоговой, – холодно блестя глазами, проговорила я. – И не поводу обсчета. Дело в том, что Катю убили.

Некоторое время все стояли молча, потом Наташа поднесла ладонь к приоткрывшемуся рту. К нам уже спешили девчонки из других отделов, услышавшие новость. Они перешептывались по дороге и пожимали плечами.

– Убили? – наконец, переспросил Рустам. – Так вы из милиции, да? Я сразу так и понял! Такой харощий дэвущка! Лицо – как луна!

Честно говоря, сравнение моего овального лица с луной мне не совсем понравилось. Рустам, видимо, поняв, что его комплимент сыграл обратную роль, поспешил исправиться:

– Вижу – дэвущка красывый такой, стройный, как козочка горная!

Кинув взгляд на мое лицо, он оставил свои попытки повысить мою самооценку и спросил:

– А што от нас нужно? На работу она сегодня не вышла – думал, заболела. Вон Ленка одна носится по двум отделам.

– Мне нужно поговорить с теми, кто близко знал Катю, – сказала я. Это можно сделать здесь, а можно, проехав в отделение, – скосив глаза на Рустама, сказала я.

– Какой атдэлэние, зачем атдэлэние! – замахал руками Рустам. – Зачем ваабще разгаворы развадыть, всо можно у меня в кабинете решить!

– Так, – я достала из сумочки бланк протокола, в свое время спертый с Жориного стола, – я записываю, что вы отказались говорить здесь и предпочли проехать в отделение.

– Нэт-нэт, вы всо не так понял! – снова замахал на меня Рустам. – Зачем ехать? Тут можно погаварить – магазин харощий, теплый. Вот с дэвущками можно погаварыть. А я что? Я целый дэнь в разъездах, и не бываю тут почти. И Катю знаю плохо. Это вот подружки ее знают…

– Я ее ближе всех знала, – выступила вперед высокая, худая девушка, с русыми волосами, уложенными в каре. – Я в соседнем отделе работаю.

– Вот Леночка вам всо-всо расскажет, – обрадовался Рустам. – Она такой харощий дэвущка, грамотный… Без калкулятора считает!

Я отвела Лену в сторонку.

– Мы можем поговорить в подсобке, – сказала Лена. – Там курить можно.

– Отлично, – обрадовалась я.

Мы прошли в подсобку, где было еще более тесно, чем в магазине, согнали с мешков с сахаром спящую на них кошку, уселись на них и закурили. Кошка переместилась на мешки с мукой.

«Да уж, если тут побывает санэпидемстанция, у Рустамчика с Вартаном будут большие неприятности, и магазин „хароший, теплый“ прикроют надолго, – подумала я, но меня их проблемы волновали меньше всего в данный момент.

– Лена, меня зовут Полина Андреевна, и мне очень интересует круг общения Кати.

– Ну, она веселая была, общительная. Правда, близко ни с кем из девчонок не общалась, кроме меня.

– А почему?

– Живем мы рядом, за мной жених на машине приезжает, вот она и увязывалась с нами. Честно скажу, подругой я ее не считала и вообще не одобряла ее образ жизни. Хотя не собираюсь сейчас поливать помоями – каждый живет так, как он хочет.

– А у нее, что не было богатого мужчины с машиной?

– Был один, Кешенькой она его звала. Так он же не каждый день появлялся. Мишка еще заходил – ну, этот понятно, откуда у него машина? – усмехнулась Лена.

Мишка меня уже не так интересовал.

– Единственным, на мой взгляд, приятным мальчиком был некий Стас. Она не так давно с ним познакомилась – месяца два назад. Вот он действительно хорошо к ней относился, а другие просто использовали.

– А что за отношения у нее были с Вартаном, с директором?

Лена замолчала. Потом, вздохнув, сказала:

– Ну, какие с ним могут быть отношения? Простите за грубость, но он просто имел ее – и все. Прямо здесь, в подсобке, на этих мешках. Она же работница-то была какая – опаздывала, покупателям грубила, обсчитывала – чего уж греха таить! И жаловались на нее сколько раз! Вартан в налоговую отваливать за нее запарился! Вот и расплачивалась, а так давно бы выгнал он ее к чертовой матери. Ругались они часто. И вообще, в последнее время он точно собрался ее уволить. Достала она его. Хамила напропалую, королевой себя чувствовала.

– А что, имела основания?

– Видимо, считала, что имеет, – подтвердила Лена.

– А она знала, что он ее уволить хочет?

– Знала. Он много раз ей говорил, но она только отмахивалась. А недавно он вызвал ее в кабинет после одного инцидента в зале. Не знаю, о чем они там говорили, только она вылетела оттуда вся красная и в слезах. А он оттуда крикнул:» Вышвырну, гадина, на помойке сдохнешь!» Она потом до конца рабочего дня слезы глотала и шипела: «Сука, попляшешь у меня!»

– Это она о чем?

– Да так, думаю, что просто беспочвенные угрозы под влиянием эмоций. А вечером к ней пришел Стас, так она сразу все забыла и обрадовалась.

– Лена, а что это за Стас? Как его можно найти?

– Я не знаю его фамилии, но знаю, где он живет, – сказала Лена. – Один раз мой жених за мной не приехал, так Катя предложила, что Стас довезет.

– У него своя машина?

– Не знаю, наверное. Во всяком случае, за рулем сидел он сам.

– А как же вы к нему попали, если собирались домой?

– Катя сказала, что ей нужно что-то у Стаса забрать, и мы просто заедем. Это недалеко, в центре, поэтому я согласилась. мы заехали, даже в дом вошли – квартира у него роскошная, правда, он с родителями живет. И встретили они нас не очень тепло.

– Почему?

– Не знаю, мне показалось, что им не очень нравится Катя.

– И ты помнишь это место?

– Да. Могу объяснить, где это находится, – Лена очень подробно описала мне место, где жил Стас.

– А квартира на четвертом этаже, налево, – закончила она.

– Лена, еще один вопрос: Вартан с Рустамом где были вчера? В магазине? И если отсутствовали, то в какое время?

– Ой, я точно не помню. Они то уезжают, то приезжают, а в какое время – разве запомнишь?

– А у Вартана со всеми девочками были такие отношения, как с Катей? – спросила я. – Вопрос, конечно, некорректный, я понимаю…

– Я могу ответить, – спокойно проговорила Лена. – Только с теми, кто сам соглашался. Но такие, как правило, здесь долго не задерживались – он сам же их и увольнял. А из тех, кто сейчас в магазине остался, он ни с кем. Вартан насильно склонять не будет, если видит явный отпор. Попробовал он ко мне подкатиться, но я ему сразу дала понять, что это бесперспективно. И он отстал. Рустам – тот другой. Тупоголовый и упрямый, ему ничего не объяснишь. Да и вообще… Увольняться отсюда надо, сама чувствую.

– Почему? – поинтересовалась я.

– Здесь… Грубеешь. Я сама чувствую, как невольно огрубляюсь, становлюсь более простоватой, меньше слежу за своим языком. Специфика работы вынуждает. К тому же мне учиться надо.

– А ты не учишься?

– Учусь, на вечернем. Но я хочу на дневное перевестись.

Лена действительно выбивалась из общего коллектива здешних девчонок-продавщиц, выглядевших, мягко говоря, простоватыми. Меня с первой минуты общения удивила ее грамотная и вежливая манера изъясняться.