Наталья Никольская - Конец света

— Можете приступать.

Тут Дрюня всхрапнул слегка, почмокал губами и перевернулся на бочок, устраиваясь поудобнее. Лицо его было совершенно безмятежным, и на нем блуждала беспомощная, как это бывает у всех пьяных, улыбка. На грязной щеке четко виднелась чистенькая полоска кожи — дорожка, оставленная стекавшей слюной.

Ольгу начало потихоньку потрясывать. Бедная моя сестренка! Такой удар для нее. Конечно же, ей очень трудно поверить, что ее почти что лучший друг, а по-моему, так просто собутыльник, смог такое сотворить. Мне тоже верилось в это с трудом. Но мне ли не знать, на что способен человек, окончательно пропивший совесть. А Дрюня давным-давно свою совесть пропил, еще тогда, когда в первый раз своей маме, тете Ларисе, продал свое обручальное кольцо. А может, и раньше. Так-то вот.

— Поехали, Поля. Я больше не могу на это смотреть. Это ужасно, ужасно. МЕня сейчас стошнит, кажется. Мне надо собраться и все обдумать. Пока я не в состоянии это сделать.

Мы вернулись с Ольгой в мой старенький «Ниссан», и я завела движок. Не стоит терять время понапрасну.

Думая о своем и внимательно следя за дорогой, я перестала обращать внимание на сестру. И, по-моему, это повлияло на нее благотворно. Она немного успокоилась и перестала хлюпать.

— Какой ужас! Правда, Поля? Я такого в жизни не видела. Я думала, что упаду. У меня даже ноги стали ватными.

Я пожала в ответ плечами. Разумеется, хорошего мало. Так что ж теперь всю оставшуюся жизнь плакать, что ли? Всякое случается.

— Поля, а тебе не кажется, что эти два дела связаны каким-то образом?

Ольга прямо мысли мои читает. Я только что тоже размышляла над этим.

— Возможно. Два убийцы нарисовались в одной и той же семье в течении двух суток. Кажется, это уже перебор. Кто-то, вероятно, очень зол на Мурашовых и их родственников. Ну ладно, Дрюня. Я еще смогла бы поверить. Подрались, потом выпили за мировую, а потом по пьяной лавочке начали разбираться по новой, опять возникла ссора, и привет семье, как говорится. А вот Вера — это вообще ни в какие ворота.

— Ты не права, Поля. Дрюня тоже не мог. Это все подстроено. Сложное хитросплетение. Конец света прямо. В такие дни обязательно случается нечто неординарное. И связь между двумя этими убийствами, мне кажется, совсем не в том, что Дрюня и Вера — родственники. Тут что-то другое. Сама не знаю. Это я подкоркой просто чувствую и все. Честное слово.

Ольга посмотрела на меня мокрыми от слез, какими-то странными глазами. Я невольно подумала: не поехала ли у сестры крыша окончательно от довольно частых в последнее время ремонтов ауры.

Опять конец света в сотый раз за день припомнила. Опять какие-то неясные воспоминания. Я бы назвала это навязчивой идеей. По-моему, Ольге неплохо было бы обратиться к психиатру. И давно. Излагать сестре свои выводы по поводу ее душевного равновесия я не стала. Не время. Момент неподходящий. Обидится еще. А нам с ней предстоит масса безотлагательных дел.

— Поль, ты обратила внимание на нож?

Я пожала плечами:

— Обратила. Кухонный. Такой в каждом хозяйственном магазине продают.

— Вот именно. — Оживилась сестра. — В одном из магазинов поблизости его и купили, скорее всего. Ты обратила внимание, что лезвие жирное какое-то. На солидол очень похоже. Кровь по нему не ровно растеклась, а рисунком?

— Ну-ну? Это уже интересно. И что? — Я с любопытством взглянула на сестру. И невольно восхитилась ей. Я-то думала, что она на грани обморока на месте происшествия была, а она, оказывается, такие тонкости заметила, на которые я вообще никакого внимания не обратила. Ай, да сестренка! Молодец.

Ольга, вдохновленная моей похвалой, продолжала развивать свою мысль:

— Мне показалось, что этот нож совсем новый. Ты только подумай Поля, как все не вяжется. Не мог же, в конце концов, Дрюня сказать своему товарищу: «Ты, мол, подожди, я сбегаю ножичек куплю. А то мне и артерию-то сонную тебе перерезать нечем». Так же?

Так-так-так. Любопытная мысль.

— А если этот нож Дрюня для дома купил? Просто не успел донести его до собственной кухни, и он ему раньше пригодился. Такое возможно? Вполне допустимо.

Ольга покрутила головой:

— Нет-нет и еще раз нет. Ты же видела, что у Дрюни никакой сумки с собой не было. Где этот нож у него был спрятан? А потом…

— Что потом? Не тяни кота за хвост.

— Знаешь, Поля, когда мы вчера вечером с Дрюней…

Ольга запнулась и покраснела:

— Когда мы убирались с Дрюней на кухне…

Я чуть руль из рук не выпустила. Убира-ались. Это ж надо тотальную бомбежку так обозвать!

Сестра, заметив мою ухмылку, засмущалась и потеряла нить разговора:

— Вечно ты, Поля, ерничаешь. Слово сказать невозможно. Я забыла теперь, что хотела сказать.

— Мы говорили про нож и про то, что вы вчера с Дрюней активно занимались генеральной уборкой.

— Да, про нож. Так вот. Я подарила ему нож. И он положил его в карман брюк. Надо будет проверить, с собой ли он у него. Если с собой, тогда вообще зачем ему было кухонным ножом горло резать?

Я засмеялась:

— Ну, это — полная ерунда, сестренка. Ты бы свой нож запросто опознала. Зачем же убивать ножом, который тут же опознают? Разве не так?

— Так вообще-то. Но все равно, что ни говори, это — подставка. Не иначе. Какой бы пьяный он ни был, он бы сообразил, по крайней мере, нож спрятать и с места преступления исчезнуть. Не такой уж Дрюня дурак, каким ты его считаешь. Просто убийца не знал, что в кармане у Дрюни нож. А то бы он именно им воспользовался бы.

— Мы еще не знаем с тобой даже на пятьдесят процентов, есть ли этот чертов нож в кармане Дрюни. Может быть, он его потерял уже или забыл где-нибудь. Может быть этот нож вывалился из кармана, когда Дрюня с Артуром возился или когда со Степанычем дрался. Так-то.

Ольга только робко возразила:

— Дрюня положил ножик в задний карман, а он у него на пуговицу застегивается.

Других контраргументов у сестры не нашлось, и она на некоторое время замолчала.

— Поль, ты притормози на минутку около магазина. Мне надо… Пить очень хочется.

Ольга заискивающе улыбнулась и машинально провела указательным пальцем снизу вверх, вновь поправляя несуществующие очки. Когда сестра волнуется, она всегда так делает.

Я тормознула так, что Ольга едва не ткнулась носом в лобовое стекло. И посмотрела на сестру уничтожающе.

Я прекрасно знала, что в магазине, на который указала непутевая сестрица, продавали водку на розлив. Ей просто захотелось выпить. Только и всего. Она всегда в своем репертуаре. Но в конце концов я ей не нянька. Пусть ведет такой образ жизни, какой ей по душе. Хоть я и старшая сестра я старше Ольги на несколько минут, я не обязана ее опекать до конца своей жизни.

А если уж быть до конца честной, то я понимала Ольгино состояние. Может быть, рюмка спиртного ей действительно не повредит. Может, хоть мозг от бредовых мыслей очистит.