Кондратий Жмуриков - Человек без башни

Сведения касались местного населения острова. Таковое, оказывается, существовало. Как уж Черепушка добыл эти сведения, Мальвина не знала, «меньше знаешь — дольше живешь, крепче спишь». Выходило, что Тюфяков где-то в районе поселка этих местных жителей. В том районе существовал лет сто назад поселок для бывших каторжан, сосланных на остров. Жили они там своей колонией, занимались хозяйством, добывали что пошлет море и тропики. Потомки этих каторжан давно переселились на большую землю, но вот лет десять назад в том месте засекли какую-то активность. То ли контрабандисты облюбовали себе местечко, то ли хиппи какие-то, никто толком ничего не знал. Жители поселка к себе никого не пускали, у местных правительств руки до них не доходили. Вот и вся информация.

Пока Мальвина общалась с «большой землей», Чебурек, которого все еще мучило чувство голода, продолжал искать что-нибудь съедобное. Природная бестолковость Чебурека, отсутствие элементарных знаний о фауне и флоре, привели к тому, что он потянул в рот первое же растение, попавшееся ему в руки.

На небольшом прямоугольнике рядами, как на опытном пришкольном участке, росли одинаковые деревца. Это были низкорослое деревца, с вяжущими листьями. Чебурек решил попробовать каковы они на вкус, сорвал пару листьев и запихал в рот. Любой нормальный человек тотчас выплюнул бы эту гадость, но Чебурек никогда не относился к разряду нормальных людей. Вместо того, чтобы выплюнуть один листок, Чебурек запихал в рот с десяток. Горьковатый сок растений оказал на него необычайное действие, ему стало весело легко, чувство голода моментально исчезло. Захотелось петь, как птица, скакать, как козленок, и любить все человечество, как мать Тереза.

— Бенедиктов, дай я тебя расцелую, — с раскрытыми для объятий руками и вытянутыми для поцелуя губами кинулся он к Аскольду Варлаамовичу.

Тот ничего подобного не ожидал и уже через секунду барахтался на земле, пытаясь освободиться из объятий взбесившегося Чебурека.

— Снимите с меня этого педика! — орал Бенедиктов во всю глотку, пытаясь уклониться от слюнявившего его Чебурека, — Я за себя не ручаюсь, пришибу гада!

Наконец, ему удалось отпихнуть от себя Чебурека, а тот с шальными глазами, с глуповатой улыбкой кинулся к новой жертве своей внезапно вспыхнувшей любви — к Громиле.

— Громильчик, я тебя обожаю, ты просто супер! Виват профессору, ты самый умный! Я тебя так люблю, так люблю!..

Громила изумленно уставился на своего «заклятого» друга. Что это с ним? Какая муха его укусила?

На вопли Чебурека выглянула Мальвина, закончившая «сеанс отчета», она тоже не могла понять, что происходит.

Чебурек в ту же секунду забыл про Громиллу и, опустившись на колени, повиливая задом, как собака хвостом, на четвереньках поскакал к Мальвине.

— Тяф, тяф, тяф, — звонко залаял он. — Ты моя хозяйка, я твой песик, ты мой котик, я твой вискас, — неумело подражая известному певцу, завыл Громила.

Мальвина уставилась на него, ничего не понимая.

— Что вы с ним сделали? — грозно нахмурив брови, спросила она. — На пять минут вас одних нельзя оставить!

— А мы тут при чем? — в один голос возмутились Бенедиктов и Громила. — Это не мы, это он…

Громила, добежав до девушки, начал поскуливать и повизгивать на манер щенка, бросился к деревцу и, как заправская собака, поднял лапу. В ту же секунду его внимание привлекла здоровенная бабочка, размером с кулак портового грузчика. Громко залаяв, он все еще на четвереньках кинулся ее догонять. С размаху, не рассчитав расстояния, Чебурек долбанулся головой о ствол дерева, взвизгнул и отключился.

Громила, стоявший ближе всего к нему, кинулся к бездыханному телу. Бледный Чебурек с закатившимися глазами лежал, как мертвый. Изо рта тоненькой струйкой стекала пена почему-то зеленого цвета. Громила нащупал пульс и успокаивающе махнул рукой:

— Живой, отключился только.

Он расстегнул ворот рубашки пострадавшего, положил руки вдоль тела. Левая рука была сжата в кулак, Чебурек с трудом разжал его. На ладони лежало несколько темно-зеленых листиков. Громила поднес их к носу, понюхал, разглядел, попробовал на зуб и захохотал.

Мальвина испуганно посмотрела на него — и у этого тоже крыша поехала. Она осторожно приблизилась к Громиле, жующему листик.

— Кока, — произнес он с видом специалиста, дающего справку. — Дерево такое, в его листьях содержится кокаин. Растет на восточных склонах Анд, в Перу и Боливии. Культивируется на плантациях. Точно, — указал он на одинаковые деревца, растущие неподалеку. — Наш Громила плантацию коки нашел, везет дураку.

Бенедиктов с интересом разглядывал деревца, «так вот ты какой, олень северный». Что такое кокаин, он знал. Баловался в молодости, потом приторговывал… Надо же, дерево, кто бы мог подумать. Век живи, век учись. Надо будет потом мужикам рассказать… Воспоминания о мужиках, тотчас же переключились на Хрюкина, напомнив о цели поездки. До этой самой цели, а, значит, до ближайшей посиделки с мужиками было, ой, как далеко.

— Мальвин, раз есть плантация коки, значит, есть люди, — произнес вдруг Громила. — Остров, выходит, обитаемый?

Мальвина, в планы которой не входило делиться полученной информацией, резко ответила:

— Не выдумывай… Плантация, плантация, сам что ли листьев нажрался? Какая плантация, какие люди! Нет здесь никого, а это, — девушка указала рукой на деревья, — игра природы. Понятно? Не забивай башку глупостью, лучше подумай, как нам этого придурка в чувство привести.

Бенедиктов сразу почуял — Мальвина что-то скрывает от них. С чего бы она так разволновалась, когда Громила выдвинул свое предположение? Аскольд решил не спускать глаз с этой лысой гадюки. Если Громилу и Чебурека в расчет он не принимал, то Мальвинку опасался всерьез. Он догадывался, что в ее планы входит возвращение в Ферск в полном одиночестве. Тут она, конечно же, сильно просчиталась, Бенедиктов так просто сдаваться не собирался.

— Хватит трепаться, грузите эту скотину четвероногую в лодку, нам еще пару часов до темноты осталось! — приказала девушка.

— Я в носильщики не нанимался, — огрызнулся Бенедиктов. — Нашла шныря. Нужно тебе, ты и волоки этого наркомана долбанного сама. Мне лично без него гораздо спокойнее, он меня раздражает своей тупостью. Интересно, у Черепушки все такие?…

Мальвина без слов достала пистолет и, помахав у Аскольда перед носом, села в лодку.

Бенедиктов сплюнул, грязно выругался и запев «Если женщина просит…» подошел к Громиле, они потащили Чебурека к лодке — Бенедиктов за ноги, Громила за голову. Длинные худые руки Чебурека болтались, постоянно зацепляясь за кусты и деревья, усложняя задачу. Они швырнули Громилу на дно лодки, чуть не перевернув ее. Грести пришлось в основном Бенедиктову, от мозгляка Громилы, толку было как от козла молока. Он действовал веслом, как иголкой, только протыкая воду.