Ольга Степнова - Уж замуж невтерпеж

– Я уже рассказывала, – почему-то жалобно пропищала я, – я говорила на собеседовании, что работа по ночам не совсем, то есть не очень, ну как-то, в общем, не оздоровляюще сказывалась на отношениях в семье. Супруг был против. Муж, то бишь, – вдруг ляпнул мой язык.

Насчет мужа я наврала, но не объяснять же ему, что толстый, лысый Сулейманов, хозяин «Робинзона» все чаще стал вызывать меня к себе под утро в кабинет. Почти всегда он был пьян и требовал показать лично ему «как это ты там делаешь». Он не утруждал себя хорошим русским, намеренно коверкал слова на кавказский лад, и не старался дышать перегаром в сторону. «За те же деньги» он пытался продублировать мое выступление у себя в кабинете. К тому же Флюра намекнула, что ночные дежурства оплачиваются по двойному тарифу. Я категорически отказалась кувыркаться на кожаном диване Сулейманова, а Флюре объявила, что ночные дежурства отменяются. Я стала искать новую работу, и первое, что меня на этой работе устраивает – женственный шеф и отсутствие кожаного дивана у него кабинете.

– Муж, значит, – резюмировал Андрон. – И ночная работа. Между прочим, в нашем агентстве тоже может случиться ночная работа. Вы же понимаете, скоро Новый год, праздники...

Я замахала руками:

– Что вы, это ерунда! Муж пересмотрел свои устаревшие взгляды! И потом, здесь же не полуголой танцевать.

– Как знать, – вздохнул новый шеф. – Клиентам в голову иногда такое приходит...

Тут я неожиданно поняла, что, пройдя три собеседования, я понятия не имею, чем буду заниматься в этом агентстве. Мне казалось, что хуже танцев у шеста только проституция, но за красивым, непонятным и умным названием – агентство маркетинговых коммуникаций «Каре» – не может скрываться простейшая и древнейшая, хотя... слово «коммуникации» мне не очень нравится. Правда, подумала я об этом только сейчас.

– Наше агентство, – будто читая мои мысли, начал Андрон, – не просто рекламное. В самом названии кроется более широкий смысл.

Он так потрогал свой чубчик, будто наощупь мог определить его цвет.

– Более широкий...

– Да, эти «коммуникации». При чем тут эффектная внешность? – обеспокоилась я.

– Вам знакомо понятие маркетинг?

– Продвижение товара и все такое... – проблеяла я, испугавшись, что он начнет гонять меня по теории, в которой я не очень сильна.

– Именно! – он вскинул вверх наманикюренный палец. – Все такое... Мы делаем больше, чем рекламу, мы делаем имидж! Мы создаем товару лицо и так выстраиваем план рекламных кампаний, что за полгода никому неизвестная марка превращается в брэнд!

Он все-таки углубился в теорию. С минуту я честно пыталась сосредоточиться на его выкладках, но вдруг отключилась. В последнее время я научилась спать с открытыми глазами. При этом я могу учтиво улыбаться собеседнику и даже ему кивать. Андрон разглагольствовал об отличительных особенностях своей рекламной фирмы, а я спала, блаженно улыбаясь и кивая в такт его речи. Проснулась я от того, что он замолчал. Я не смогла сразу вспомнить, где я, кто я, и с кем я.

– Да, мамочка! – воскликнула я ласково, чтобы Ива не думала, что мне плевать на ее давление.

– Чегой-то с вами? – женственно удивился новый начальник.

– Ой! – я вернулась к действительности.

– С вами все в порядке? Вы поняли, чем будете заниматься в агентстве?

– Конечно! Я готова заниматься ... этим.

Он странно посмотрел на меня и кивнул.

– Ну и хорошо. Костюмы у нас свои, эксклюзивные. Сценарии тоже. Идите, пообщайтесь с девочками, познакомьтесь и приступайте к делу. И помните! Большие деньги делаются на ерунде!

Я встала и пошла к двери.

– Послушайте! – Он тянул гласные как кокетка, которая не собирается упускать свой шанс. – Послушайте! Приведите в порядок свои руки! С такими руками нельзя работать! Вы что – прачка?

«Была! – чуть не призналась я. – Пока не купила красавчика по имени Аристон».

– Конечно, Андрон Александрович!

Я спрятала за спину огрубевшие от домашней работы руки без намека на маникюр и зачем-то сделала книксен.

Андрон усмехнулся, выдохнул в сторону, и сказал «Успехов!» таким тоном, будто это слово не могло иметь ко мне никакого отношения.

Все-таки директор мне не понравился. Лучше бы он скрывал свою ориентацию, чем национальность.

Зато офис был просто роскошный. В коридоре на каждом шагу красовались тропические пальмы, в огромных аквариумах плавали рыбы, которые не вошли бы ни в одну мою сковородку.

Я растерялась среди одинаковых дверей, не зная, куда мне нужно зайти, чтобы познакомиться с девочками. Наверное, Андрон назвал номер комнаты, но я проспала.

Добившись желанного места с зарплатой в тысячу долларов, я расслабилась и вырубилась на самой важной – теоретической части. И теперь бреду по роскошному коридору среди тропических пальм, не зная, в какую мне нужно комнату и какой работой предстоит заняться.

Обычно, при устройстве на работу не принято спрашивать о деньгах. Нужно делать вид, что тебе плевать на зарплату, лишь бы работать в этой расчудесной фирме. Здесь же никто не скрывал, какую сумму будут платить, но никто прямо не говорил об обязанностях. А для меня штука баксов в месяц – достаточный аргумент, чтобы, выложив про себя всю подноготную, не настоять, чтобы мне точно сказали, чем нужно заниматься. Что-то Андрон говорил про шоу-вумен, капризы клиентов... На одном из собеседований были тесты по актерскому мастерству. Я читала басню и... двигалась под музыку.

Навстречу мне быстро шла женщина со строгим лицом в дорогих очках. У нее был безупречно-офисный вид, подтверждающий серьезность этой конторы.

– Новенькая? – доброжелательно спросила она.

– Да! – обрадовалась я.

Может она подскажет что делать?

– Идите за мной. Меня зовут Аделина Аркадьевна. Можно Деля. Я тут универсальный солдат: и секретарь, и завхоз, иногда бухгалтер, иногда рекламный агент. С кадрами тоже я разбираюсь. Пойдемте.

Я так обрадовалась, что поскакала за ней вприпрыжку. Первый нормальный человек в этом агентстве каких-то там коммуникаций. Аделина шла впереди, огромные каблуки не мешала ей чеканить шаг и держать спину прямо. Трудно сказать, сколько ей лет, но можно смело утверждать – она хорошо сохранилась. Деля открыла какую-то комнатенку возле туалета, там была свалена старая мебель, стояли швабры, ведра и пылесос.

– Вот, – она вытащила на середину комнаты нечто похожее на луноход. – Моющий. Сама о таком мечтаю. С ним работать одно удовольствие. Вот сюда водичку, вот здесь кнопочка. Можешь на работу в кринолине ходить и с маникюром. Этот зверь сам все делает. Начнешь с дальних комнат. И не забудь, мы занимаем только один этаж. А то одна девочка так разошлась, что еще три этажа пылесосила – риэлтеров и турагентство. А те стульчики двигали и цветочки заодно просили полить. Запомни, только этот этаж.