Янина Корбут - Три папы, красавица и чудовище

Все мои папы называли друг друга не иначе как бывший, предбывший и следующий. При этом в разные времена отношения их варьировались от полной неприязни до передачи друг другу чудодейственной тайской мази от геморроя. Как-то я спросила у отцов, как им в свое время удалось создать и сохранить некое подобие дружбы, на что папа № 1 туманно заявил, что общие страдания объединяют.

– Страдание после расставания с мамой? – робко спросила я, но по папиному лицу поняла, что не угадала. Хотя нет, попала я почти в точку. Только предлог «после» в моем вопросе надо было заменить на предлог «до».

Но папа был джентльмен, потому потупил взор, пробормотал что-то неопределенное и уткнулся в свою любимую книгу – «Преступление и наказание». Его последователи повторили тот же трюк, только книги были другие. У второго «Уголовный Кодекс», а у третьего – «Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений».

Сама я, хоть и работаю в агентстве праздников, окончила юридический факультет: Папа № 2 и № 3 одобрили выбор. Первый хотел иметь своего юриста на случай непредвиденных обстоятельств, второй надеялся, что там я быстро осознаю суетность и тщетность бытия и поеду с ним в Китай к шаманам. Папа № 1, по обыкновению, пропустил дебаты: он был на работе и боролся со злом.

Кое-как получив диплом, я бросила юриспруденцию и занялась организацией свадеб. Потому что юрист я была плохонький, а организатор от Бога. Так мама говорила. Свою первую свадьбу я организовала еще в утробе родительницы. Это тоже ее слова, не мои. Благодаря мне родители и окольцевались. Я была незапланированным, но любимым ребенком: назвали меня Дариной, что означает «Божий дар».

Владеть своим праздничным бизнесом казалось мечтой: белые платья, голуби и торты. Папа № 2 по случаю купил мне пустующий офис в самом центре. Там я и открыла агентство праздников «Шанс от Дарины». Мой пакостный секретарь Славик всегда добавлял к названию приставку «последний».

Как и всякий организатор, через год я уже не пылала любовью к тортам, шарикам и голубям. Первые вызывали тошноту, вторые противно воняли резиной, а голуби не только воняли, но и гадили. А еще птичек было жалко.

Через год я возненавидела юбилеи и свадьбы, стала цинично смотреть на институт брака и на открытки с пожеланиями. Через два вошла в ритм и ночевала на работе. А через три решила вообще не отмечать свой день рождения и не выходить замуж, а сосредоточиться на карьере.

Папа № 2 посмеялся с моей «блажи», а папа № 3 изрек очередную мудрость (где он их там брал, лишь Богу известно):

– Каждый идет своим путем. Но все дороги все равно идут в никуда. Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти.

К тому времени он бросил психологию, стал постигать буддизм и достиг такого уровня просветления, что понять его простым смертным было не по силам.

Папа № 1 в обсуждениях не участвовал: он был на работе и боролся со злом.

Со дня основания агентства со мной работал Славик. Он достался мне в наследство от папы № 2: когда-то работал у него медбратом (да-да, Славик перебрал почти все женские специальности). Папа решил, что мне он нужнее, но я подозреваю, что Славик был у меня папиными «ушами».

Мой секретарь – выдающаяся личность, достойная отдельного описания: существо почти без достоинств, крайне зловредное и ехидное. Он патологически ушаст, психически неустойчив, снизу доверху покрыт локтями, коленями и кожными высыпаниями. Кажется, Славик состоит только из эмоций и амбиций. Зато от него всегда можно узнать что-то новенькое, посплетничать, и позлословить он мастак.

Толстых клиентов он всегда называл жирдяями, хоть я и объясняла ему, что в нашем мире праздника и радости не говорят «жир», а лишь прозрачно намекают на «лишние сантиметры в области талии». Но не таков был Славик. Если у дамы были пикантные волоски над верхней губой, он звал их пышными усами, а эффект апельсиновой корки на бедрах юных прелестниц глумливо именовал жутким целлюлитом.

Конечно, с его костями не понять, что гораздо приятнее, когда твои ягодицы напоминают апельсин, а не вялую каракулевую шапку. Но на костях нет целлюлита, а у Славика отродясь не было чувства такта.

Несмотря на абсурдность следующего заявления, Славик всегда чрезвычайно нравился дамам всех мастей и возрастов: видимо, он вызывал у них острый материнский инстинкт, а еще желание накормить его досыта и приложить к широкой и плодородной груди.

Нет, вы не подумайте, обычно Славик ворчит только наедине со мной, иначе мог бы пожизненно лишиться премии. Я для него почти что идеал (так он говорит накануне зарплаты), хотя и во мне он периодически ищет изъяны: то слишком яркий маникюр, то посадка джинсов неудачная, то оттенок блонда потускнел. Сам Славик считает себя сексапильным модником, прекрасным работником и невероятно начитанным джентльменом. Ну а я помалкиваю и посмеиваюсь в кулачок, руководствуясь житейской мудростью: «Хоть и плохонький, да свой».

И вот теперь этот пакостник подкинул мне очередную свинью. Помянув свинью, я непроизвольно поежилась и даже зачем-то помахала руками «свят-свят». Сам же упомянутый всуе пакостник на данный момент пребывал в роскошном ведомственном санатории, где занимался реабилитацией своей вывихнутой ноги. Итак, рассказываю по порядку.

В конце марта Славик неожиданно запросился в отпуск. Вскоре причина стала ясна, как божий день. Папа № 2 со своими бизнес-партнерами решил махнуть на отечественный горнолыжный курорт, а мой плохонький секретарь понадобился ему там в качестве медбрата. Конечно, папа хитрил. Я-то знала, что Славик отлично ставит капельницы, выводящие из запоя, а этот ценный навык папе и его собратьям по отдыху был очень кстати. Но Славик бы со мной не согласился. Сам-то он называл свою экспедицию в горы попыткой «ухватить зиму за хвост» и был крайне рад быть полезным папе № 2.

Я отпускать Славика не хотела: надо заранее готовиться к выпускным, да и зима давно закончилась. Но папа № 2 просил за него, утверждая, что сезон лыж закрывается только после майских праздников, и я сдалась. Вот как чувствовала, что ехать туда этому Буратино не стоит! Кататься Славик, конечно же, не умел. Ринулся спасать упавшего папу (тот тоже катался хуже, чем наживал миллионы) и сразу же получил вывих ноги.

Ногу ему вправили, фиксирующую повязку наложили, купили билет и отправили поездом восвояси. Местный эскулап, не чая избавиться от этого болтуна, рекомендовал, после того как фиксация будет снята, совершать медленные пешие прогулки и прикладывать лед.

Возвращение блудного попугая на рабочее место не порадовало. Работала я все так же без секретаря, да еще приходилось помогать ему подниматься по лестницам, подавать чай и контролировать время приема лекарств.