Михаил Серегин - Свои грабли бьют не больно

– Надо бы тебе укол от столбняка сделать, – предложил я.

– Ты забыл? – удивилась она. – У меня же прививка на десять лет!

– И то правда! – вспомнив, согласился я. – А вот насчет трупа у нас на участке ты, пожалуй, преувеличиваешь! И убийца, и жертва могли приехать сюда только на машине, потому что после окончания сезона автобус от станции сюда уже не ходит, а только один раз в день до Салтыковки, так что любой новый человек на виду. Значит, не было никакого смысла закапывать его здесь, если можно было довезти до речки и сбросить туда. Или просто на месте труп оставить, и обнаружили бы его только весной, когда отыскать убийц стало бы уже практически невозможно.

– Тогда его Куркуль увидел бы! – возразила она. – Собаки же, говорят, всегда воют при покойнике, и он обязательно обратил бы на это внимание.

– Значит, возвращаемся к первому варианту – утопить труп в реке, – стоял на своем я.

– Как ты не понимаешь? – возмутилась Маруся. – Труп здесь! Когда Хлыщ его...

– Труп? – иронично уточнил я.

– Сашка! – грозно сказала она, и я предпочел сделать вид, что смирился, а она продолжила: – Когда он человека убивал, то еще не знал, что у того здесь что-то спрятано! И теперь он хочет выкопать труп, найти на нем что-то, указывающее на место тайника, открыть его и забрать то, что там лежит! Неужели не понятно?

– Маруся! По-моему, ты что-то напутала или неправильно поняла, – осторожно заметил я, обоснованно предполагая, что у нее немалая температура и этот бред – ее следствие. – А может, тебе это все вообще приснилось?

– И это тоже? – гневно спросила жена, высунув из-под пледа израненную ногу.

– Нет, это объективная реальность, данная тебе в ощущениях, – вынужден был согласиться я и стал рассуждать. – Итак, ты следила за Хлыщом! Он привел тебя на свалку!

– Где сидел вместе с Типом возле костра и разговаривал, а я их подслушивала, – продолжила она.

– Маруся! – укоризненно сказал я. – Хлыщ предлагал нам чертову прорву денег, причем в северо-американских рублях за двухмесячную аренду нашей дачи. Будет он после этого жить на свалке? Да он в Салтыковке мог прекрасно остановиться – мало ли там одиноких людей, которые охотно сдали бы ему комнату, да еще и кормили бы!

– А я тебе говорю, что они там были и возле костра грелись! – упрямо повторила она и потребовала: – Поехали, я тебе все покажу!

– Дорогая, ты сейчас не в том состоянии, чтобы куда-нибудь ехать, – попробовал отговорить ее я, уже понимая, что это тщетно – когда она закусывает удила, спорить с ней бесполезно.

Где-то с час мы искали эту треклятую свалку и все-таки нашли ее.

– Ну, показывай, где они сидели, а где была ты, – потребовал я.

Маруся беспомощно кружила по свалке, говоря извиняющимся тоном:

– Саша! Это было ночью! А ночью все выглядит по-другому!

– Но ведь следы костра должны остаться? Ну и где они? – спрашивал я.

Следов мы так и не нашли и вернулись на дачу. Жена тут же бросилась к своим грядкам.

– Маруся! Умоляю! Оторвись от них хотя бы до тех пор, пока выздоровеешь! – уговаривал ее я.

– Я следы лунок ищу! – ответила она, продолжая изучать землю, и вдруг торжествующе закричала: – Иди сюда!

Поняв, что лучше не сопротивляться, я покорно подошел, и она торжествующе показала мне висевшую на ветке малины красную нить.

– Вот! А Тип был именно в красной куртке! И дырки в земле вертел именно он!

– Вообще-то я тоже видел недалеко отсюда человека в красной куртке, – задумчиво сказал я. – Я из-за него еще в яму попал и еле-еле выбрался!

– Ну вот! Что я говорила! – гордо заявила она.

– Мару-у-уся! – укоризненно протянул я. – А ты знаешь, сколько на свете красных курток? И потом, эту нить могло просто ветром сюда занести, разве нет?

– И отраву Заразе тоже ветром принесло? – язвительно спросила она.

– Спорное утверждение, – заметил я. – Эта скотина могла сама какую-нибудь дрянь съесть. Например, поймала какую-нибудь полудохлую мышь, которая уже успела хватить отравы, вот и отравилась сама. Одним словом, дорогая, давай не будем драматизировать ситуацию. Ты могла просто неправильно понять этих двоих. Главное, что ты жива, и слава богу! И больше я тебя никогда и ни при каких обстоятельствах здесь одну не оставлю! Мало ли что тебе еще в голову взбредет? Вдруг тебе понравится в ночном лесу в догонялки играть? Тогда уж лучше со мной, а не с посторонним мужчиной! – твердо заявил я.

Говоря это, я имел в виду не только опасения за ее жизнь в случае еще одной авантюры, но и высказанные моим внутренним голосом подозрения относительно ее гипотетического участия в пьянках на даче Мажора, которые ни в коем случае не могли быть озвучены. Я обнял ее, и она, благодарно прижавшись ко мне, чихнула от избытка чувств.

– Да ты же моя хорошая! Да ты же моя сладкая! – приговаривала я, склонившись над грядкой с клубникой. – Как ты у меня за две недели выросла! Скоро цвести начнешь!

Разогнувшись, я потерла поясницу и довольным взглядом окинула свои владения. А что? Вполне ничего! Последствия варварского нашествия на наш участок я благополучно ликвидировала, и его вид теперь радовал глаз. Все это время нас никто не беспокоил и не покушался на мое хозяйство, но почему-то с тех пор я стала крайне подозрительно относиться ко всем окружающим, за исключением мужа, конечно, и у меня появилось стойкое убеждение, что продолжение еще будет. Мне все время чудилось вокруг нашей дачи какое-то странное, но неуловимое взглядом движение, которое я просто нутром чуяла. Сашка надо мной, естественно, смеялся, а я, так же естественно, злилась, что он меня не понимает. Хотя его тоже можно понять – ничего ведь не происходило!

Помотав головой, чтобы отогнать тревожные мысли, я увидела на соседнем участке Куркуля и вежливо с ним поздоровалась. Он же окинул меня хмурым взглядом, отвернулся и ушел в другой конец. Ну вот! Опять он со мной не поздоровался! И с Сашкой тоже перестал! Неужели он подозревает, что это мы покушались на его ненаглядную Заразу? Тогда он точно контуженный! Нужна она нам, как рыбке зонтик! Хотя, откровенно говоря, лаять она могла бы пореже и потише, а то как выздоровела, так и начала опять заливаться по поводу и без.

А справа от нас так же пронзительно заливается Фифа! Ох, хоть бы Жлоб пореже приезжал, тогда ей не с кем будет скандалить. Надоело уже слушать их препирательства! Просто в ушах звенит!

То ли дело наши соседи с третьей стороны, спокойные и приветливые люди, с которыми мы дружим. Жаль только, что приезжают они нечасто, потому что хозяин, бывший начальник районной пожарной части, из-за чего мы с Сашкой прозвали его Пожарным, выйдя в отставку, устроился по своей специальности в одну очень солидную фирму заместителем начальника службы безопасности и возглавлял там теперь все, что относилось к дорогой его сердцу огнеборческой деятельности. Он вообще фанат противопожарного дела и по собственной инициатива периодически обходит все дачи нашего кооператива, проверяя их на предмет возгорания. Их дача – главная достопримечательность нашего поселка, потому что Пожарный в порыве ностальгических чувств пристроил к ней настоящую, хоть и небольшую, пожарную каланчу, не имеющую никакого практического применения. С моей точки зрения, зря он так, мог бы на этом месте теплицу для помидоров и огурцов поставить или хотя бы цветник разбить, но это только его дело – раз так хочется, то пожалуйста! Солнце, во всяком случае, она мне не загораживает, так что никаких претензий у меня к нему нет, зато к его сыну Максиму, он же Мажор, предостаточно! Этот шалопай периодически наведывается сюда, чтобы оторваться со своими друзьями и подружками, и тогда здесь дым стоит столбом, не в прямом, конечно, смысле этого выражения, потому что пожаров – слава богу! – они здесь не устраивали. Кстати, давненько что-то Мажора не было видно. Наверное, родители у него ключи отобрали, и мы с тех пор наслаждаемся тишиной.