Михаил Серегин - Мент из Африки

– Мы милиционеры, – сухо поправил ее Веня.

– Не скажете, где Копылка? Что-то мы заблудились, – спросил Добродушевич.

– А пойдемте с нами. Мы туда как раз и направляемся. Только это напрямик через лес. А если как вы идти, тут еще километров двадцать будет.

– Двадцать? – Иннокентий Аркадьевич посмотрел на Веню. – Но тракторист вез нас именно сюда.

– Так ему же на тракторе все равно, – объяснила разговорчивая бабулька. – Ладно, милки, пойдемте, чтобы до ночи успеть. Только ведерки понесите-ка.

Через полчаса Веня устал удивляться, как сухонькие на вид бабулечки могли нести такие тяжеленные ведра. Даже у него, привычного к тяготам курсантской жизни, уже начали отваливаться руки. Создавалось впечатление, что без колдовства здесь не обошлось.

Неожиданно ему на ум пришла довольно забавная мысль. А что, если идут они совершенно не в Копылку? И что, если тракторист тот вовсе и не тракторист, а деревенские бабульки вовсе не деревенские? Что, если все это персонажи деревенских баек: леший, кикиморы, ведьмы? Веня, вообще-то, не особенно верил в подобные сказки. Но если на секунду предположить, что это правда? Все точнехонько укладывается в единую схему.

Веня стал лихорадочно соображать. Его ум, окрепший на занятиях по криминалистике и логике, быстро составлял части головоломки.

«Если этот дядька – леший, то его преступной целью было завести нас в чащу леса и там бросить. Нужно признать, ему это вполне удалось», – Веня настолько увлекся, что не заметил кочку и во весь рост растянулся на земле. Грибы, правда, из ведра не высыпались.

– Ахти, какой ты нескладный, – заохала бабулька и кинулась поднимать Кулапудова.

А тот внимательно рассматривал ведро с грибами.

– Почему они у вас не рассыпались? – подозрительно спросил он.

– Кто не рассыпался? А, да ты про грибочки. А там сеточка, милок, рыболовная. Не видишь, что ли?

Не отвечая, Веня поднялся с земли. Значит, говорите, сеточка? Поднимая ведро, он провел рукой и на поверхности грибов действительно почувствовал леску.

– А ты что подумал, колдовство, что ли? – спросила бабулька.

– Колдовства не бывает, – хмуро ответил курсант.

– Это у тебя не бывает, а у нас в тутошних лесах все бывает.

Веня решил не спорить.

Под руководством бабулек они вышли к Копылке довольно быстро.

– Который час? – спросил он у Добродушевича.

– Девять почти. Ну что, пойдем снимать отпечатки?

– А не поздно?

– Поздновато, конечно. Но куда деваться? Веди.

В темноте Веня с трудом нашел дом предприимчивого деда Стародубова. Внутри они встретили старушку.

– Ой, кто это на ночь глядя? – удивилась она.

– Милиция, бабушка, не волнуйтесь.

– Как же мне не волноваться. Нынче от милиции одни ужасы, – запричитала бабуля. – Давеча к старику моему приходили, напугали, ироды. Да уж не вы ли?

– Не совсем, – неопределенно отозвался Добродушевич. – А старик-то ваш дома?

– А вы к нему? Да нет его. Ушел.

– Куда?

– Не знаю, ничего не знаю. Ушел, и все.

– В отказ пошла бабулечка. А так хотелось по-хорошему, – негромко сказал Иннокентий Аркадьевич.

– Тут дед, недалеко, – ответил Веня.

– А что, бабушка, можно ли у вас переночевать? – вдруг спросил Добродушевич. – А то не обидел бы вас кто.

– Да кому я нужна, – ответила бабка, но отказаться не посмела. – Ладно, ночуйте. Располагайтесь, я только скотине корму задам.

С этими словами бабуля вышла во двор.

– А не поздновато ли скотину кормить? – ехидно спросил Добродушевич.

– Вот и я думаю, – согласно кивнул Веня и выскользнул следом.

Как они и ожидали, в хлеву прятался сам Евдоким Осипович. Бабуля вошла внутрь и стала уговаривать мужа бежать к соседям.

– Найдут они тебя тут, все равно найдут, – убеждала она.

– Обязательно найдем, – согласился с ней Веня, вошедший в хлев.

Поняв, что его обнаружили, дед не сопротивлялся. Он покорно пошел в избу, где его поджидал Добродушевич. Майор уже разложил на столе подушечку с чернилами, бумагу – все приспособления для снятия отпечатков пальцев.

– Сначала кладите пальцы сюда, – показал он на подушечку, – а потом на лист бумаги. И не вздумайте смазывать отпечатки, чернил хватит.

– А бумаги? – спросил старичок.

– И бумаги тоже. Приступайте.

После нескольких неудачных попыток, причем Евдоким Осипович клялся и божился, что это вышло случайно, отпечатки все же были получены. Добродушевич вытащил лупу, рисунок отпечатков с похищенного кубка и принялся их сравнивать с полученными.

– Один в один, – наконец изрек он.

– И что это значит?

– Все зависит от того, что вы нам расскажете.

– Ничего не расскажу, – хозяин победно улыбнулся и сложил руки на груди.

– Тогда вы арестованы.

– Ха, – все так же уверенно усмехнулся тот. – А ордер у вас есть?

– Вот, пожалуйста, – Добродушевич предъявил ему заранее оформленную бумагу.

– А вот и нет, – выхватил дедуля ордер и разорвал его.

– Думаете, это вам поможет?

– По крайней мере вам придется ехать еще за одним.

– Если бы внимательно рассмотрели уничтоженный экземпляр, то увидели бы, что это лишь ксерокопия. Настоящий лежит сейчас у меня во внутреннем кармане.

– Покажите, – уже менее уверенно предложил Стародубов.

– И не подумаю, – ответил Иннокентий Аркадьевич. – Вы арестованы и обвиняетесь в ограблении магазина и похищении кубка и остальных товаров.

– Но я этого не делал! – заявил дед.

Добродушевич ласково посмотрел на него:

– Я знаю. Но пока вы – единственный подозреваемый. Ну так что, расскажете нам все, что знаете?

Стародубов склонил голову:

– Расскажу.

Дело обстояло так. Евдоким шел по дороге из соседней деревни, когда его обогнала машина Крутова. Однако она не поехала прямо к Копылке, а свернула на небольшую дорогу, ведущую к свалке. Стародубова заинтересовал этот факт, и он внимательно следил за односельчанином. Тот вынимал из машины какие-то предметы, расшвыривая их в разные стороны. Потом это ему, видимо, надоело, и оставшуюся часть предметов он свалил в одну кучу, после чего сел в машину и поехал в деревню.

– Неужели он вас не видел? – подозрительно спросил майор.

– А я... это... в травку залег, – почесал дед в затылке. – Подумал, что если он что-то выкидывает, то ему, наверное, будет неприятно, если я подгляжу. Вот я и скрылся.

– А потом, конечно, подошли поближе.

– Ну да. А там столько всего! Часы, вазы разные, статуи. И еще много всего непонятного. Ну я до чужого добра не больно охоч, одну вазу только выбрал для старухи моей. Ну и все, – Стародубов смущенно смотрел на майора.

– И никому про это не сказали?

– Ну, шепнул Васильичу потихоньку, чтобы он тоже поживился. Я же не жадный, особенно до чужого. Но только про цацки и про Крутова-то ни слова не сказал.