Михаил Серегин - Шесть извилин под фуражкой

– А-а, понятно, – протянул Кулапудов, хотя на самом деле ничего понятно не было. – И в чем заключается твоя помощь?

– В том, чтобы провожать жильцов этого подъезда с фонариком до их дверей, чтобы они не заблудились или не споткнулись в темноте, – все тем же тоном строгой учительницы поведала Люсечка.

– А не проще ли лампочки на каждом этаже вкрутить? – дал, по его мнению, дельный совет Андрей.

– Пробовали, – совсем по-взрослому тяжело вздохнула юная зюспаска, – но не проходит и часа, как их выворачивают. Или хулиганы разбивают. Поэтому наш совет решил дежурить по вечерам в подъездах, где наблюдается такое халатное отношение к общественным местам.

– Ни фига себе, – искренне удивился Веня. – Ну вы даете, то есть я хотел сказать, что вы молодцы и делаете очень полезное дело.

– А вы к кому идете? – внимательно разглядывая курсантов, спросила Люсечка. – Я тоже на втором этаже живу, но вас не знаю. Значит, вы пришли не ко мне.

– Правильно, – кивнул Веня. – Мы ищем некую Катерину, то ли Воригину, то ли Ворюгину.

– А-а, – разочарованно протянула девочка. – Вам Катька Вориха нужна. То-то я думаю, с чего к нам люди в форме нагрянули, – она вновь вздохнула. – Эх, предупреждали мои мама с папой Катьку, что допрыгается она со своей самогонной фабрикой.

– А ты-то откуда про такие подробности знаешь? – удивленно глянул на малявку Веня, которому казалось, что в таком юном возрасте девочкам еще в куклы надо играть, а не о самогонных фабриках рассуждать.

– Оттуда, – буркнула Люсечка. – Жизнь сейчас такая. Даже дети теперь чуть ли не с пленок знакомы со всеми социальными злами. Понятно?

– Не совсем, – одновременно мотнули головами курсанты.

– Значит, не доросли еще, – смерила их презрительным взглядом умудренная жизнью Люсечка. – Ну, пойдемте, доведу вас до Катькиной двери, – и она, освещая путь впереди себя, начала подниматься по лестнице.

Курсанты послушно двинулись за ней. На площадке второго этажа Люсечка остановилась, ткнула пальцем в одну из находящихся здесь трех дверей и сказала:

– Вот тут Катька живет. У нее звонок не работает, так что стучите громче.

– Спасибо, – искренне поблагодарили ребята зюспаску.

– Не стоит благодарности, – по-деловому ответила та. – Долго вы у нее будете?

– А что?

– Просто мне вас еще обратно спустить надо, – объяснила девочка. – Когда выйдете, крикните мне. Я вас сразу найду и отведу вниз, – и, помахивая фонариком, девочка побежала вниз, дожидаться следующих желающих подняться по лестнице без происшествий, пользуясь услугами юной зюспаски.

– Прямо Чип и Дейл в одном флаконе, – пробормотал Андрей, бросив короткий взгляд вслед удалившейся Люсечке.

Веня тем временем сжал кулак покрепче и громко постучал. Подождал несколько минут и постучал снова.

– Да иду я, иду, – раздался из квартиры недовольный женский голос. – Я вам что, конвейер, что ли? Еще перегнать первую часть не успела…

Дверь распахнулась, и на пороге предстала очень высокая женщина лет сорока в цветастом хлопчатобумажном халате. Волосы женщины были выкрашены в какой-то ненормальный фиолетовый цвет, отчего она сильно смахивала на пришельца. Увидев перед собой курсантов, Катька – а это, судя по всему, была именно она – жутко испугалась, побледнела и, заикаясь, пролепетала:

– З-здравствуйте. А… вы из милиции?

– Почти, – не стал отрицать Веня. – У нас к вам одно очень важное дело.

И тут Катьку прорвало. Она вдруг бросилась в ноги изумленному Вене с причитаниями:

– Миленькие, не губите, я же не для себя, у меня детки малые у бабушки, кушать просю-ют, – и зарыдала.

– Встаньте, встаньте, – попытался успокоить ее Веня. – Мы ничего вам не сделаем, только кое-что хотим узнать.

– Не губи-ите, – продолжала выть Катька, старательно играя свою роль.

– Встаньте!

– И-и, не губи-и-и.

– Да встань ты, наконец, дурная баба! – рявкнул на нее Веня, рывком поставил на ноги и хорошенько тряхнул за плечи.

Катька мгновенно заткнулась и вытаращилась на Кулапудова.

– Не будем мы трогать ни вас, ни ваших детей, – уже спокойнее заговорил Веня. – Только скажите нам: вы знакомы с Валерием Лимонниковым?

Катька глянула на Веню, потом на близнецов и неопределенно качнула головой:

– Частично.

– Что значит «частично?» – не понял Веня.

– А то и значит, что раньше была знакома, а сейчас и знать его не хочу, – неожиданно разозлилась женщина.

– Это почему же?

– Потому что денег у меня занял и исчез, – всхлипнула Катька. – А говорил, что любит, у жены квартиру отберет для меня. Как же, разбежался. Теперь сам бомжом стал. И не я одна такая пострадавшая, он, почитай, половине квартала задолжал.

– А давно вы его видели? – продолжал допрос Веня.

– На прошлой неделе, когда его жена из дома выгнала, – припомнила Вориха. – Я думала, он долг принес, а он, мало того что без копейки притащился, так еще и на постой просился. Я его и выгнала взашей.

– Ну что ж, мы, кажется, узнали все, что хотели, – вздохнул Веня.

– А вы что же, и арестовывать меня не будете? – удивленно спросила Катька, и в глазах ее загорелась надежда.

– Нет, не будем, – оправдал ее ожидания Веня. – Но если вы и дальше будете гнать и продавать самогон, то рано или поздно вас арестуют.

– Так я же только своим, – оправдывающимся тоном промямлила Вориха.

– Это без разницы, все равно нельзя, – строго предупредил Кулапудов.

– Хорошо, не буду, – согласилась Катька. – Так я свободна?

– Да.

– До свидания, – бросила женщина и быстро захлопнула дверь.

– Ну и где его искать, этого Лимонникова? – обратился Андрей к Вене.

– У всех он был, но от всех ушел, как колобок, – добавил Антон.

– А вы на свалке поищите, – раздался из темноты уже знакомый детский голосок, а потом вспыхнул такой же знакомый свет фонарика.

Люсечка стояла пролетом ниже и, задрав голову, глядела на курсантов.

– Ты что, подслушивала? – изумился Веня.

– Не подслушивала, а стала нечаянным свидетелем разговора, – будто читая протокол судебного заседания, поправила его девочка. – Вы же на площадке разговаривали и так громко, что на весь подъезд слышно было.

– Постой-ка, – встрепенулся Андрей. – А что это ты там про свалку сказала?

– Ну как же вы сами не можете догадаться? – нетерпеливо топнула ножкой Люсечка. – Если человеку негде жить, и все его отовсюду гонят, то он становится кем?…

– Бомжом, – как в школе, ответил Андрей.

– Правильно, – обрадовалась смекалке курсанта девочка. – А бомжи обычно где живут?…

– На свалке, – на этот раз лучшим из учеников оказался Антон.

– Вот и надо его искать на свалке, – заявила Люсечка с таким видом, как будто только что поведала несмышленым малышам сложную истину жизни.