Валентина Гутчина - Покаяние разбившегося насмерть

– Бог мой, многие не признали даже Пьеро, хотя, конечно, его далеко не все из наших работников знали, ведь он, как только начинался рабочий день, тут же уходил, и больше никто его не видел – не слышал, – всплеснула руками мадам Лево, тут же платочком промокнув мгновенно повлажневшие глаза. – Бедный Пьеро! Никак не могу поверить, что все это на самом деле, а не просто мой дурной сон…

Инспектор Лимбо энергично поднялась со своего места, успокаивающе похлопала секретаршу по плечу, тут же развернувшись ко мне.

– И еще одна просьба: я хотела бы побеседовать с вашим сотрудником по имени Франсуа Шюни. Полагаю, он на месте?

Если честно, этот человек был лично мне не знаком, хотя нечто, связанное с его именем, смутно кольнуло. Но, разумеется, я не подал и виду, с улыбкой уставившись на инспекторшу.

– Полагаю, на месте. А о чем конкретно вы хотели бы с ним побеседовать, если это не секрет?

Она лукаво склонила голову к плечу.

– Не секрет – о вчерашнем спектакле, на котором ваш мсье Шюни, судя по списку приглашенных, должен был присутствовать…

Она еще договаривала фразу, а я понял, почему имя данного сотрудника показалось мне смутно знакомым. Ну, конечно! Во время своего звонка отец вскользь отметил, что на всех мероприятиях нашего «подопечного» центра социальной реабилитации «Сады» представляет «молодой и приятный» бухгалтер Франсуа Шюни. «Ты ведь знаешь, мой дорогой Ален, – усмехнулся отец, закрывая эту тему, – я терпеть не могу всех этих реабилитирующихся преступников и алкоголиков. Так что милейший Шюни для меня – настоящая находка!».

Я кивнул, одновременно протягивая руку по направлению двери.

– Идемте, инспектор! Я проведу вас к нашему милейшему мсье Шюни. Осторожно! Это на редкость обаятельный молодой человек.

Глава 4. Слухи из «Бейрута»

Между тем мой рабочий день продолжался. Благополучно выкинув из головы все связанное с убийствами, я в очередной раз с головой окунулся в рекламные акции «Садов», сделав курирующий объезд основных салонов.

Всюду царила классическая предпраздничная лихорадка, толпы покупателей энергично раскупали продукцию нашей марки, так что продавцы салонов к вечеру трудовых будней оставались без ног, о чем и спешили первым делом сообщить мне при каждом моем визите.

Прихватив с собой финансовые отчеты и вкратце просмотрев их прежде чем передать в бухгалтерию центрального офиса, я не хуже всех остальных ощутил себя полностью выжатым лимоном, порешив, что на сегодня достаточно потрудился и могу устроить для себя роскошное угощение.

Простившись с мадам Лево, я взглянул на часы (шел шестой час пополудни) и направился в симпатичный ресторан «Бейрут», владеет которым мой давний друг – этнический ливанец Рафик, в давние советские времена получивший высшее образование в некогда могучем СССР и до сих пор с легкостью болтающий по-русски. Кроме этого славного таланта, Рафик великолепно готовит, в том числе блюда русской и украинской кухни.

Как это у нас заведено, едва я вошел в «Бейрут» и занял свое традиционное место у окна, Рафик тут же нарисовался передо мной и, подмигнув, сообщил, что сегодня, как по заказу, в меню есть чудесный украинский борщ со сметаной и галушки на второе. Сами понимаете – я едва не застонал, предвкушая дивное блаженство поглощения всех этих шедевров кулинарии.

Деликатно оставив меня одного на время трапезы, под десерт с кофе Рафик вновь появился, неторопливо устроившись в кресло напротив и проговорив с деланным безразличием:

– Не могу поверить слухам, мой дорогой. Но все мои знакомые, как один, повторяют ужасную новость: в Париже появился убийца на религиозной почве – если можно так выразиться. Говорят, он убивает всех самодеятельных артистов, изображающих рождественских героев. При том знатоки утверждают, что этот маньяк обитает в подвалах центрального офиса косметической фирмы «Сады Семирамиды». Надеюсь, ты успокоишь мою несчастную душу?

Я только хмыкнул.

– После славного обеда в «Бейруте» – с легкостью! Во-первых, спешу заверить, что лично я никого не убивал…

– Благодарю небеса! – картинно взмахнул руками Рафик.

– Во-вторых, насколько мне известно, все с точностью до наоборот: перед офисом «Садов» обнаружилась одна из жертв маньяка, отнюдь не убийца! Ну, а на два других трупа наткнулся в сквере, что расположен по соседству, бедняга кюре, для которого это оказалось настоящим шоком… Так что религиозный оттенок в этом деле явно присутствует, – тут я многозначительно приподнял бровь. – Убиты три человека в костюмах рождественских волхвов, их обнаружил в ледяном парке на ночь глядя священник, возвращаясь после вечерней службы в храме…

Рафик цокнул языком.

– Вот именно! Три трупа – три волхва. Между прочим, как говорят, зарезанные бедняги играли свои роли в любительской постановке к Рождеству, организованной театральным кружком при реабилитационном центре. Убийство произошло в короткий промежуток времени, а потому многие газеты высказывают предположение, что убийца находился среди зрителей. В таком случае, вполне возможно, убийца никакой не маньяк – просто лично ему не пришлась по душе игра именно этой троицы.

Я ощущал почти блаженную сытость, с наслаждением вдыхая аромат кофе. В такой обстановке самые ужасные преступления казались лишь печальной сказкой, а не жестокой реальностью.

– Все может быть, – делая первый глоток божественного кофе, подмигнул я. – Действительно, бездарная игра кого угодно может довести до преступления, а если спектакль – на религиозную тему, то даже смиренный христианин возьмет в руки меч. Бездарно играть великих волхвов, которые первыми преклонили колена перед Спасителем!..

С мирной улыбкой Рафик придвинул ко мне корзинку с чудесной пахлавой – традиционный десерт под чашечку кофе.

– Религия – великое таинство; вера может вдохновить на великий подвиг и…на великий грех! Я лично знаю немало мусульман, которые легко могут убить за малейшую насмешку над их верой. А здесь исполнителями ролей волхвов были бывшие наркоманы и алкоголики – чем не насмешка над верой?.. Но – в сторону шутки! Если говорить серьезно, то, как ни крути, этот убийца – ненормальный тип. Согласись, разве придет в голову нормальному человеку убивать героев вечной доброй сказки о чудесном рождении бога?!

Я с удовольствием уплетал дивную, благоухающую медом пахлаву, добродушно улыбаясь старому приятелю.

– Полагаю, каждый убийца по-своему ненормален. Вот ты, к примеру, мог бы взять да зарезать живого человека? То-то же…

Тут я многозначительно прищурился.

– Мне интересно, а что еще говорят твои соседи да знакомые? Подумать только, преступление было совершено только вчера, на ночь глядя, когда девяносто девять процентов благополучных парижан мирно сидели по своим домам перед телевизорами, укутавшись в пледы, а уже сегодня все дружно обсуждают подробности убийств! Само собой, понятно, что вездесущие журналисты успели все красочно расписать в сегодняшних газетах, потому как – и это сообщила мне сегодня симпатичная инспекторша – полиция практически ничего от них не скрыла…