Михаил Серегин - Не пугай ежа голым задом

Они переглянулись, и я уже было забеспокоился, что они могут отказаться, но тут один из них решительно сказал:

– Ладно! Надо спасать благодетельницу! Мы за это возьмемся!

Я выдал им деньги и договорился о связи. Довольный тем, что мой план начинает потихоньку претворяться в жизнь, я объехал все нужные магазины и направился домой. Но оставался нерешенным еще один и, пожалуй, самый главный вопрос, правда, я надеялся на помощь одного человека, так что особо не волновался.

И вот я в Боровске. Поставив машину на стоянке на центральной площади, я пошел в редакцию нашей районной газеты, которую возглавлял Геннадий Титов, мой недавний, но хороший знакомый.

– Привет, старый! – радостно приветствовал он меня. – Кофе будешь?

Кофе у них в редакции был поганый, так что я быстро отказался, сославшись на недостаток времени, и перешел сразу к делу:

– Слушай, Гена! У тебя на местной радиостанции знакомых нет?

– Есть! И не просто знакомые, а друзья! Они же как раз над нами находятся! – ответил он и спросил: – А что тебе от них надо?

– Да вот тут я жульничество одно задумал, – небрежно ответил я с самой хитрой рожей, какую только смог изобразить..

– Веселое? – спросил, поднимаясь, Гена.

– Еще какое! – заверил его я.

– Ну, тогда пошли! – позвал он. – Для моих друзей – любой каприз, но, как ты понимаешь, за деньги! Рынок на дворе, и отношения соответствующие!

– Само собой! – заверил его я.

В студии меня выслушал их главный редактор, по виду ровесник Титова, что и объясняло репертуар радиостанции, и охотно согласился помочь.

– А что? – весело сказал он. – Прикольно будет!

– Еще как! – поддержал его я и мысленно добавил: «А кое-кто даже обхохочется! До слез!»

Переделав все дела, я с чистой совестью предстал перед ясными очами своей жены и на ее вопрос: «Ну, как тебе ребята?» – искренне ответил:

– Во! – и показал большой палец. – Настоящие гвардейцы!

На следующий день вечером мы с мужем и примкнувшим к нам, как когда-то писали газеты о Шепилове, Богдановым – он временно жил у нас, потому что на его участке все еще здорово воняло, – относительно мирно ужинали в беседке. Мы так притерпелись к этой нечеловеческой музыке, что уже почти не обращали на нее внимания, правда, вот только говорить приходилось на повышенных тонах, чтобы услышать друг друга. Местная FM-станция, как заведенная, неутомимо гоняла столь любимые качком и его компанией одни и те же низкосортные песни, которые они постоянно заказывали по телефону, а мы вынуждены были это слушать, поскольку деваться было некуда.

– Господи! – простонала я. – Ну неужели этот бред под три аккорда может кому-нибудь нравиться?

– Какой интеллект, такие и вкусы! – философски заметил Сашка, разливая по стаканам виски из запасов Сергея Сергеевича, потому что воспринимать окружающую нас действительность на трезвую голову было невозможно, так недолго и с ума сойти. – Ты же видела их дебильные рожи, так чему же удивляешься?

Но вот очередной шедевр закончился, и послышался голос ведущего:

– Вниманию населения Боровского и Самойловского районов! Возле деревни Квасниковки администрацией района разбит летний лагерь имени А. С. Макаренко для «трудных» подростков, которые совместят свой отдых с активной трудовой деятельностью. Убедительная просьба не провоцировать подростков на противоправные действия, а отнестись к ним с пониманием и снисходительностью. В большинстве своем это дети из неполных или неблагополучных семей, которые были лишены в детстве родительской ласки и внимания, что не могло не сказаться на их воспитании. Естественно, никто не ожидает, что они за одну-две недели откажутся от своих пагубных привычек и станут, простите за выражение, белыми и пушистыми, но администрация района очень просит вас проявить терпимость к этим несчастным детям.

Тут снова загрохотала музыка, и я, перекрикивая ее, спросила:

– Это какая Квасниковка?

– Да она с той стороны леса, но уже в Самойловском районе расположена, – объяснил муж. – Вообще-то, она гораздо ближе к нам, чем Салтыковка, и вполне можно было бы там продукты брать, но это только в том случае, если идти пешком через лес, а вот на машине придется приличный круг давать.

– То есть им до нас рукой подать? – в ужасе воскликнула я, одним махом выпив свое виски.

– Не думаю, что они до нас доберутся, – успокоил меня муж. – У них своя деревня под рукой, чего же им до Салтыковки ноги бить?

– Господи! Этого нам только не хватало! – сказала я совершенно убитым голосом и схватилась за голову. – Можно подумать, нам своих неприятностей мало, так еще и новые добавились!

Тут мимо нашего участка проехал, ревя музыкой, джип качка, и Богданов зло хмыкнул:

– Легок на помине, как черт на овине!

– Интересно, куда это они собрались? – вставая, чтобы было виднее, сказал Сашка, а потом, сев на место, сообщил: – В машине только Жека со своей прошмандовкой. Не иначе как на пленэр потянуло.

– Да какое может быть удовольствие по этим кочкам и ухабам ездить? – удивилась я. – Лес ведь испоганили так, что и ходить-то опасно!

– А может, они и отправились в ту его часть, что нас от Квасниковки отделяет, – предположил Сашка. – Ее же никто не трогал, и она сохранилась во всей своей первозданной красе! – пожал плечами муж и, глянув на стол, сказал: – Смотрите, у нас весь лед растаял! Пойду новый принесу!

Я хотела сказать ему, что еще и этот сгодится, но он уже скрылся в доме, а крепко выпивший Богданов – теперь это было его обычное состояние, потому что он никак не мог пережить унижение, которому его подверг сволочь Жека, – пустился в воспоминания и сказал мне:

– Вот сейчас все дружно ругают развеселые и бесшабашные 90-е годы, мол, беспредел тогда был! А вот фигушки! В то время было гораздо больше порядка! Вот я, например, «крышные» аж синим от татуировок бандюкам платил, так они хоть «по понятиям» меня дербанили, но такого беспредела, как этот качок, чтоб он сдох, никогда не допускали!

– Ничего! Отольются ему наши слезки! – угрожающе сказала я. – Будет и на нашей улице праздник!

– Это только тогда, когда они отсюда съедут! – невесело заметил Сергей Сергеевич. – А на это что-то не похоже!

– Я буду не я, если раньше чего-нибудь не придумаю! – твердо пообещала я.

– Ты уж думай скорее! – попросил меня Богданов. – А то лично мне ничего стоящего на ум как-то не приходит, – и, шумно набулькав себе в стакан, залпом выпил.

– А почему без меня? – обиженно спросил муж, появляясь с новой порцией кубиков льда. – Я тоже хочу выпить за скорейшее избавление нас от этой напасти!

И хотя, с моей точки зрения, ему уже и так хватило, но возражать я не стала – надо же, чтобы при наших нечеловеческих условиях жизни у людей была хоть какая-то, пусть и такая, отдушина, чтобы они могли разрядиться.