Юрий Ситников - Похищение on-line

– Да, русские народные.

– Может, возьмем Маришке?

– За сто рублей, конечно, возьмем.

– Молодой человек, Хемингуэй у вас один?

– К сожалению да.

– Я его беру.

– Скажите, у вас есть машина? – спросил Димон.

– Есть?

– Какой марки?

Мужчина вопросу не удивился, продолжая листать книгу, машинально ответил:

– Тойота. Почему вы спрашиваете?

– Возможно, вас заинтересует книга для автолюбителей.

– Здесь я вас разочарую, молодой человек. Автолюбитель из меня неважнецкий, – Владимир Алексеевич легонько похлопал себя по колену. – Сами видите, на каком автомобиле я вынужден передвигаться.

– Посмотрим, сколько мы тебе должны, – женщина достала кошелёк, пересчитывая выбранные книги. – Раз, два, три… семь книг. Семьсот рублей.

Получив деньги, и мысленно приготовившись к нагоняю от родителей, когда те узнают, что сын покусился на домашнюю библиотеку, Димон сглотнул. Да, от отца влетит по первое число. Каждая взятая из дома книга тянет рублей на четыреста-пятьсот. Букинистическое издание, тканевый переплет, а он их по сотне. Эх, ну и дурак. Надо было хоть по двести рублей каждую продать. Хотя чего сожалеть, после драки кулаками не машут.

– Спасибо тебе, – поблагодарила женщина.

– А водички можно попить?

Пока она ходила на кухню за водой, входная дверь открылась и в прихожую прошла знакомая девчонка с унылой таксой Асей. Димон вытаращил глаза. Девчонка усмехнулась.

– Ещё раз привет.

– При… привет.

– Ника, ты знакома с молодым человеком?

– Виделись в подъезде. Не знала, что он к нам в гости собрался.

– Он торгует книгами, ты посмотри, что мы с мамой купили. Хемингуэй. Блинтовое тиснение. И всего сто рублей. А Маришке сказки.

Димон старался не смотреть ни на Нику, ни на книгу в руках у Владимира Алексеевича. За Хемингуэя ему отец оторвёт голову.

– Ты что, целыми днями по подъездам ходишь, книгами торгуешь? – издевательски поинтересовалась Ника.

– Целыми днями по подъездам не хожу, днём учусь в школе, а книгами торгую в свободное время.

– И много наторговал?

– Ника, как не стыдно, – жена Владимира Алексеевича протянула Димону стакан воды и с укоризной посмотрела на дочь.

Вернув стакан, Димон попрощался и вышел из квартиры. Это называется, ранен и убит. Отдал почти за бесценок семь книг, выяснил, что Владимир Алексеевич инвалид и ушёл ни с чем. Ясно, как день, что отец Ники не имеет отношения к похищению Вадима, он чисто физически не мог находиться в машине, из этого следует… Димон вызвал лифт и привалился плечом к стене. Ничего из этого не следует. Хотя марка совпадает. Вадима затолкали в Тойоту.

В лифте Димона осенило, а вдруг машина Владимира Алексеевича в угоне? А что, всякое бывает. Подняться и спросить? Нет, его возвращение и вопрос об угоне вызовут подозрения. Что же делать? Димон чувствовал, уйти просто так, значит, признать собственное поражение. А он не может смириться с ролью побежденного.

На первом этаже, прежде чем выйти на улицу, постоял в задумчивости возле почтовых ящиков, и толкнул входную дверь только когда услышал шум открывающихся створок лифта.

Димон шёл по тротуару, и неожиданно его окрикнул знакомый голосок:

– Продавец книг, постой.

Ника подошла к нему пружинистой походкой, такса Ася едва поспевала за хозяйкой.

– Куда намылился?

– Не твоё дело.

– Грубишь?

– Ты тоже не была со мной ласковой.

– Обиделся, да? Не надо, я не со зла.

– Ладно, проехали.

Они не спеша пошли по тротуару, Ася была вынуждена семенить мелкими шажочками по дороге.

– Ты ведь соврал моим родителям, – весело проговорила Ника. – Ты такой же продавец книгами, как я дочь арабского шейха.

– А в сумке у меня, по-твоему, что, кирпичи?

– В сумке книги, но пришёл ты к нам домой с иными целями.

Димон остановился.

– К чему эти намеки?

– О! О! Вот мы и занервничали, глазки-то забегали. Я тебя мгновенно раскусила, ещё когда ты у нашей двери уши грел.

– Я говорил тебе, шнурок завязывал.

– О-йой-йой, шнурок. Сам его и развязал, а потом делал вид, что завязываешь. Знаем этот фокус, проходили. Ты изначально действовал по непродуманной схеме, поэтому и лоханулся. Хочешь голых фактов? Пожалуйста. Мы с Аськой гуляли возле подъезда, когда ты прошёл мимо нас. И уже через две минуты я застала тебя у нашей двери. Вопрос, с какой стати, человек, торгующий книгами, завихрился сразу на двенадцатый этаж. Ну? Молчишь?

Димон смотрел на довольную Нику, силясь понять, чего она добивается.

– Вторую промашку ты совершил, когда вышел от нас. Книг-то в сумке осталось много, но ты, вместо того чтобы пройтись по соседним квартирам, спустился вниз и потопал по тротуару. Значит, ты не продавец, и приходил к нам целенаправленно.

– Тебе не откажешь в сообразительности.

– Знаю. Колись, по чью душу приезжал?

– Почему у тебя собака такая убитая?

– Собака, как собака. Тему не переводи. Я жду.

– Сдаюсь. Приезжал к твоему отцу.

– По поводу?

– У вас есть машина, серебристая Тойота.

– Да, это наша машина. Кстати, вон она стоит, третья слева.

Димон подошёл к иномарке.

– Всё верно, и номера совпадают.

– Не говори загадками.

– Тут такая история… В общем несколько дней назад, я с маленькой сестрой стоял на светофоре. Загорелся зелёный мы пошли по переходу, и вдруг на нас мчится эта самая Тойота. Чуть не сбила. Я номерок сфоткать успел.

Ника поежилась.

– Ты ничего не путаешь?

– Говорю, номер сфоткал. Мой знакомый пробил по базе данных, узнал фамилию владельца, и я решил приехать, посмотреть на этого гонщика.

– А книги зачем взял?

– Для маскировки. Думал, сначала обстановку разведаю, а потом в полицию заяву накатаю.

– На моего отца?

– Понял уже, что не он за рулем был.

– Не он, – испугано сказала Ника. – Папа на улицу почти не выходит, в основном машиной пользуется мама. Но в тот день за рулем была не она.

– Верю. За рулем сидел мужчина. Лица, правда, мне разглядеть не удалось.

Ника отвернулась и пнула носком ботинка круглый камень.

– Мерзавец! Это он. Везде напортачить успеет.

– О ком ты говоришь?

Ника молчала.

– Слушай, Ника…

– Не называй меня Никой. Я Вероника.

– Ты знаешь, кто был за рулем Тойоты?

– Да.

– Кто?

– Давай отойдём подальше от дома. Я всё тебе расскажу. Ася, пошли. Аська, рядом!

Глава шестая

В плаще и шляпе

Какое-то время они не разговаривали, шли рядом, молчали. Вероника, о чём-то задумавшись, сосредоточено смотрела под ноги, Димон изредка поглядывал на ковыляющую позади таксу Асю. Определённо, это собака не в себе, или ленивая до безобразия, или ей больше ста собачьих лет.

– Сколько лет Асе?

– Четырнадцать.

И снова повисло молчание.