Виктория Вита - Этот сильный слабый пол

Так вот ты какое, счастье. Она лежала, облокотившись о его руку, которая, не переставая, гладила ее обнаженную спину, вторую он подложил себе под голову и внимательно рассматривал ее лицо, тело, и, как ни странно, ее это совсем не смущало. Варвара скользила пальцами по его лицу, глазам, легко, слегка коснулась губ, она не могла поверить, что он реален, и поэтому ей надо было, обязательно надо было дотронуться до него.

Он следил, как она сосредоточенно, чуть закусив губу, наверно, даже сама не заметив этого, изучала его. Когда пальчиком она коснулась его губ, он не выдержал и, прижав к губам всю ее ладошку целиком, и стал целовать ее терпко, долго. Затем резко перевернул Варвару на спину и с какой-то, просто неистовой голодной злобой впился в ее уже припухшие от его поцелуев губы. Все было обоюдно быстро и жестко, как будто они доживали на этом свете последние минуты. В последний момент он с силой прижал к себе эту теплую, необыкновенную, всю такую настоящую женщину, такую покорную и такую яростную, такую нежную и такую до грубости требовательную. Он – тот, кого, казалось, никто и ничто не могло удивить в этой жизни, такого искушенного в отношениях с женщинами, взрослого, состоявшегося человека, самого сделавшего себя с нуля, прошедшего через огонь, воду и медные трубы. Он, настоящий пахарь по жизни, трудоголик до мозга костей, имеющий все и даже больше, чем все, только сейчас, обладая этой женщиной, понял, что был нищим. И вдруг, на этом сеновале, он стал богатым, как Крез, стал обладать миром. Его объятия едва не задушили ее, и она была готова умереть, только бы он не отпускал ее. Запустив руку в ее мокрые волосы и с силой зажав их в кулаке, он запрокинул ей голову и с остервенением от благодарности, переполнившей его, впился в ее полураскрытый рот и упал на спину, продолжая сжимать ее руку в своей ладони.

– Я еще здесь, – еле выдавила из себя Варвара, – или уже там?

– Ты здесь, и всегда будешь…

– Согласна, только можно хотя бы чуть-чуть одеться, а то солома очень спину колет.

Он хохотнул и склонился над ней.

– О, пожалуйста, пощади меня, властелин души моей, – дурашливо взмолилась Варвара, – а то твоя раба сейчас просто сдохнет.

«В принципе, это не так далеко от истины», – мелькнуло в ее голове.

– Боишься, – в тон ей прорычал он и вновь склонился над ней,– и правильно делаешь, Конопушка. – Затем снова хохотнул, чмокнул ее в нос и стал собирать разбросанные по сеновалу вещи.

– Ты чего так «сироту» пугаешь? Чуть заикой не сделал, – Варвара старалась максимально оттянуть тот момент, когда нужно хотя бы сесть. Болело все, кажется, даже зубы. Она чувствовала, что начинает разваливаться, как «пазлы», а сейчас, и именно сейчас, очень хотелось выглядеть тонкой, звонкой и грациозной, как газель. Газель получалась, но какая-то полупарализованная. Он, с нескрываемым интересом и с видимым трудом подавляя накатывающий смех, наблюдал, как она безуспешно пытается собрать себя в единое целое.

– Лучше бы помог, – наконец не выдержала она и взмолилась, – чем там хихикать.

Не произнеся ни слова, он протянул руку и буквально выдернул ее из сена, да так, что она едва не перелетела через него. Если бы он ее вовремя не подхватил, она бы голая уже была где-то внизу между сломанным комодом и шкафом.

– Так, я все понял, – озабоченно хмыкнул он, осматривая ее со всех сторон, – у тебя все тело в синяках, завтра вообще не встанешь.

– Справлюсь, только сейчас мне помоги, пожалуйста.

Он молча кивнул и, помогая ей одеваться, не упускал момента поцеловать ей то плечо, то затылок, то колена, чуть дольше задержался, целуя ее живот.

– Жаль, больше времени нет, – произнес он, поднимая на нее глаза, затянувшиеся «нехорошим» туманом.

– ?

– К нам гости, – и взгляд его снова стал ясным. Она вздрогнула и обернулась. Сквозь щели между досками было четко видно, как из леса вышла большая группа спортивного вида мужчин, одетых в стиле «милитари». Они двигались быстро, постепенно выравниваясь в цепь.

– Не бойся, это…, – он чуть замялся, подбирая нужное слово, – ну, можно сказать, что они мои друзья. Я очень хотел, чтобы они были здесь как можно быстрее, но это было в начале, а теперь я жалею о том, что они вообще приехали. – Он повернул к ней лицо, стараясь запомнить каждую ее черточку. Сейчас она чуть сдвинула брови и у нее появилась легкая морщинка тревоги.

– И не надейся, – странным, вдруг охрипшим голосом произнес он и, не собираясь объяснять сказанное, развернулся, захватил край дощатого настила и прыгнул вниз, секунду повисел на руках и оказался на земле.

– Прыгай, – произнес он, вытянув впереди себя руки.

– А нет более легкого способа от меня избавится? –заныла Варвара, с ужасом представив себе их обоих лежащими с переломом позвоночников.

– Я сказал, прыгай! – рявкнул он, и она, зажмурившись от страха, рухнула вниз. Он принял ее на свою огромную грудь, чуть покачнулся, но устоял, чмокнул где-то выше уха и поставил на пол. Потом осмотрел ее со всех сторон, отряхнул и поправил одежду, привел, как ему показалась, в порядок прическу и, оставшись довольным результатом, двинулся к выходу.

– Сергей, я здесь! – прокричал он в зазор между створками ворот. Они еле успели отскочить – несколькими мощными ударами ворота были выбиты напрочь. Он вышел первым, не обернувшись и не подав ей руки.

– Все разговоры потом, – произнес он, никому из «друзей» не дав открыть рот.

Впереди Варвары теперь шел совершенно чужой, незнакомый ей человек, даже его спина источала холод и отчужденность. Выбил дверь и вышел вон, правда, у Пушкина Гвидон выбил дно, а не дверь, но суть одна и та же. Варвара засунула руку в карманы джинсов, что, по ее мнению, было проявлением наивысшей степени независимости, и с выражением полнейшего равнодушия на лице двинулась за ним. Основная задача, думала она, не переиграть. Без излишней холодности, смущения, чувства неловкости. Ведь по сути ничего такого не произошло. Была стрессовая ситуация, угроза жизни. Фактически они чудом остались живы, потери нервных клеток компенсировали фантастическим сексом, во всяком случае, она получила удовольствие, а он…, так это его проблемы.

– Эта женщина помогла мне остаться в живых, – произнес он и, не поворачиваясь, кивнул головой в ее сторону.

Хорошо хоть «малышом» не назвал, «солнышком», «киской» или еще как-нибудь, что у них там входит в стандартный набор «казановы» для дам без имени. До нее только сейчас дошло, что он даже не спросил, как ее зовут. Но если хорошо подумать, это даже хорошо. Никаких обязательств. А сейчас главное – не навернуться, споткнувшись о какую-нибудь доску, и без потерь добраться до машины.

– Ой, мамочки! Бармалей!!!, – это она уже произнесла вслух и неожиданно громко.