Пьер Сувестр - Месть Фантомаса

В понедельник, 4 апреля 19… года, вечерняя газета «Капиталь» поместила на первой странице следующую статью:

Сегодня утром в районе Монмартра произошла трагедия, причины которой пока что заставляют всех теряться в догадках.

Баронесса де Вибре, хорошо известная в парижском обществе и в среде художников, благородной покровительницей которых она являлась, была найдена мертвой в мастерской художника-керамиста Жака Доллона.

В момент, когда было обнаружено преступление, сам художник лежал рядом, вероятно, сраженный сильной дозой снотворного. Мы намеренно говорим «преступление», так как уже первые медицинские заключения позволяют предполагать, что смерть баронессы де Вибре наступила в результате действия какого-то сильного токсичного вещества.

Художник Жак Доллон, которого вывел из бесчувственного состояния известный доктор Меран, был подвергнут короткому допросу комиссаром полиции. Показания художника были в такой степени подозрительными, что представитель власти тут же приказал заключить его под стражу.

Со стороны Сыскной полиции наблюдается абсолютное молчание по поводу этого странного дела. Вместе с тем личное расследование, предпринятое нами, позволило пролить немного света на то, что уже отныне получило название: «Трагедия на улице Норвен».

Сегодня около семи часов утра госпожа Бежю, домработница, которая служит у художника Жака Доллона, проживающего вместе со своей сестрой, мадемуазель Элизабет Доллон, в коттедже № 6 квартала улицы Норвен, занималась своими обычными делами на первом этаже дома. Она находилась в доме уже полчаса с того времени, как пришла на службу, и не заметила ничего необычного. Удивленная, однако, отсутствием каких-либо звуков с верхнего этажа, где проживал художник, имеющий привычку вставать очень рано, госпожа Бежю решила подняться наверх, чтобы разбудить хозяина, который наверняка был бы недоволен, если бы встал слишком поздно.

В мастерской художника был страшнейший беспорядок.

Сдвинутая, местами даже опрокинутая мебель свидетельствовала о том, что здесь случилось что-то невероятное.

Посреди комнаты, прямо на полу, неподвижно лежала особа, которую госпожа Бежю отлично звала, поскольку видела ее не один раз в доме своего хозяина: г-жа баронесса де Вибре.

Недалеко от нее, вдавленный в большое широкое кресло, также неподвижно лежал г-н Жак Доллон, не подававший никаких признаков жизни.

Внезапная смерть, самоубийство, преступление — допустимы были все варианты.

В самом конце Монмартра, сразу за знаменитым рестораном «Мулен де ля Галетт», между улицей Жирардон и площадью Тертр, находится улица Норвен, проходящая также рядом с площадью Жана-Батиста Клемана. В этом месте монмартрского холма улица претерпевает довольно резкий подъем и спуск, поэтому очертания ее смахивают на профиль спины осла.

Первая часть улицы Норвен, если можно так выразиться, необитаема, слева от нее находится холмистый пустырь, где старые жители Монмартра когда-то могли видеть некоторые из тех строений, которые в то время с помпезной иронией называли: Лесные замки.

Квартал улицы Норвен расположен под номером 47. Его отделяет от улицы металлическая решетка; рядом находится привратницкая. Что же касается самого квартала, то он состоит из ряда небольших коттеджей, разделенных маленьким покрашенным деревянным забором, обвитым растениями. Вокруг домов растут большие красивые деревья, и поэтому коттеджи хотя и стоят близко друг к другу, из-за густой зелени кажутся затерянными где-то в нетронутом уголке природы.

В конце улицы, разделяющей коттеджи, находится что-то вроде смотровой площадки, с которой открывается великолепный вид на равнину Сен-Дени.

Слева сады на всем протяжении квартала отделены высокой кирпичной стеной, за которой начинается уже упоминавшийся нами пустырь, простирающийся до улицы Жирардон.

Коттедж № 6, удаленный больше, чем остальные, из-за того, что отступает немного вглубь и книзу от склона холма, представляет собой довольно скромный двухэтажный домик, на втором этаже которого находится мастерская художника. Коттедж три года назад снял художник-керамист Жак Доллон, в то время учившийся в Школе изящных искусств.

С тех пор в доме постоянно проживал этот жилец со своей сестрой, м-ль Элизабет Доллон, которая вела хозяйство своего брата.

В последние две недели Жак Доллон жил один; его сестра, недавно оправившись от довольно продолжительной болезни, уехала в Швейцарию, чтобы немного восстановить силы. По словам домработницы, которая была в курсе всего, чем занимались ее хозяева, девушка должна была вернуться в самое ближайшее время. Ее возвращения ждали сегодня либо завтра.

Молодые люди за время своего проживания в этом квартале заслужили только самые добрые слова со стороны соседей.

Художника знали как человека трудолюбивого и аккуратного; впрочем, он был не лишен таланта, и в прошлом году на выставке в Салоне ему была присуждена медаль второй степени.

Очень часто Доллоны принимали г-жу баронессу де Вибре, автомобиль которой не раз замечали в этих отдаленных и немноголюдных кварталах.

Дело сразу стало обрастать слухами.

Злые языки уже строили самые безумные предположения, когда у входа в квартал появился г-н Аграм, известный комиссар полиции района Клинянкур.

В сопровождении своего секретаря он быстро прошел к коттеджу № 6, отдав распоряжение двум полицейским никого, кроме врача, за которым он уже послал своих людей, не пропускать в дом.

Он попросил привратника находиться рядом, в саду дома, чтобы тот был под рукой в случае необходимости, и поднялся на второй этаж дома вместе с домработницей, г-жой Бежю.

Прошло около двадцати минут с тех пор, как перед г-жой Бежю впервые предстало тягостное зрелище. Когда она вновь поднялась в мастерскую художника в сопровождении комиссара полиции, все оставалось в том же виде.

Г-жа де Вибре, ужасно бледная, с закрытыми глазами и посиневшими губами, по-прежнему неподвижно лежала на полу. Холодное, сведенное в судороге тело свидетельствовало о том, что смерть баронессы без сомнения наступила уже давно.

Жак Доллон, свернувшись калачиком, также неподвижно лежал в кресле.

Войдя в комнату, комиссар полиции заметил на полу длинные полосы, которые могли остаться от тяжелой мебели, передвигаемой по натертому паркету.