Нико Воронцов - Невеста чёрта

Я подъехал ближе, выскочил из машины и направился к подъездной двери.

– Вы к кому? – сердито спросил меня какой-то пенсионер, перегородивший собой вход.

– К Гусевой, – ответил я.

– А вы им, простите, кто? – тут же задала вопрос какая–то стоявшая поблизости почтенного вида женщина в очках и со стеклянными бусами на шее. – Что-то мы раньше не видели, чтобы к Алиске молодые мужики шастали.

– Мадам, что за подозрительность? Я адвокат, – попытался я отвести от своей персоны подозрительные взгляды.

– Адвокат?! Так бы сразу и говорили. Пропускай его, Пал Палыч, – тут же приказала тетка в очках сердитому пенсионеру.

– Проходите. Адвокатам можно, – сообщил он, грустно вздохнул и отошел в сторону.

Я заскочил в подъезд и бегом поднялся на площадку четвертого этажа.

Здесь стояла еще одна бабушка. Увидев меня, она тут же перегнулась через перила и что есть сил крикнула вниз:

– Пал Палыч, я же сказала никого не пускать.

– Это адвокат, – был снизу ответ поднимавшейся по лестнице следом за мной старушки в очках.

– Что случилось? – спросил я и тут же увидел расставленные под дверью в изрядном количестве охапки цветов, а один из них – букет из крупных желтых орхидей – был даже заткнут за дверную ручку.

Кроме висевших заткнутых за ручку орхидей здесь также были розы, хризантемы, тюльпаны, нарциссы, мимозы, какие-то меленькие неизвестные мне цветочки наподобие «куриной слепоты» и еще много других цветов, разглядывать и вспоминать названия которых я не очень-то и желал в данный момент. Но самым странным во всем этом было то, что все цветы были только желтого цвета. От обилия канареечного, янтарного, шафранного и лимонного сразу же зарябило в глазах и стало как-то тревожно на душе.

Я подошел ближе к цветам и попытался заглянуть за обертку заткнутого за ручку букета. Почему-то я был абсолютно уверен, что там должна быть если уж не любовная записка, так хоть кассовый чек из магазина. И мои подозрения оправдались: в букете действительно виднелась какая-то желтого же цвета коробочка. Очень осторожно я заглянул в букет еще раз и тут же получил предупредительный хлопок ладонью по спине. Стоявшая со мной рядом старушка таким образом потребовала быть предельно аккуратным. Для полной убедительности она даже прищурилась и, как строгая учительница перед нашкодившим учеником, поводила перед моим носом скрюченным указательным пальцем, после чего сообщила:

– Не ровен час рванет.

– Почему вы решили, что это бомба? – спросил я. – Может это от поклонника?!

– Виданное ли дело! – хмыкнула тетка. – Алиска уже который год в девках сидит, венцом безбрачия мается, замуж выйти никак не может, и вдруг откуда ни возьмись цветы, да еще в таком количестве. Подозрительно как-то это всё!

– Да что вы там понимаете! А может быть, я сама замуж идти не хочу! – тут же раздался из-за двери сдавленный рыданиями голос Гусевой Алисы.

– Вы ее не слушайте. Это у нее от стрессу крыша поехала, – безнадежно махнула рукой тетка в очках. – Виданное ли дело, чтобы девка замуж не хотела. Тем более в таком возрасте.

– В каком еще возрасте?! – за дверью раздалось приглушенное обиженное всхлипывание.

– Щас приедет милиция и во всем разберется, – было сказано кем-то из старушек.

– Алиса, у вас есть какие-нибудь подозрения, кто бы это мог сделать? – постучав в дверь, спросил я.

– До недавнего времени у меня только один подозреваемый был, – напомнила она. – Кто он, вы и сами прекрасно знаете.

Старушки на это только удивленно переглянулись.

– Милиция и спасатели уже вызваны, – сообщила одна из них. – Едут!

Я еще раз попытался заглянуть за обертку заткнутого за ручку двери букета и даже осторожно взялся двумя пальцами за край целлофана, при этом стоявшие рядом со мной женщины замерли и, как в страшном сне, перестали дышать, но потом в ужасе вздрогнули и ожили, и всё потому, что мой мобильный телефон в кармане истошно зазвонил.

– Тьфу ты, дьявол! Спужал до потери сознания, – вскрикнула одна из старушек и схватилась за сердце, а я тем временем выудил из кармана трубку и приложил к уху. Это снова была Алиса. Надо заметить, сейчас ее транслировали сразу по двум каналам – в цифровом формате через телефонную мембрану и в реальном времени из-за двери.

– Николай Альбертович, надеюсь, вы поняли про кого я говорю? – всхлипывая, спросил она.

– Конечно.

– Сто пятьдесят процентов, что это дело рук того самого придурка. Вы поняли про кого я говорю?!

– Понял! Но с чего вы взяли, что это именно он?

– А кто же еще, если не он?! Я только одного понять не могу, как он узнал мой адрес? Ведь когда мы с ним общались с ним по Интернету, я ему свой адрес не сообщала. Может быть, он следил за мной? – спросила она.

Я промолчал.

– Николай Альбертович, сделайте что-нибудь, а то я сейчас уже просто с ума, наверное, сойду или возьму и от страха с четвертого этажа выброшусь.

– Алиса, самое главное не волнуйтесь. Попытайтесь успокоиться, ведь по сути, пока еще ничего страшного не произошло, – сказал я и отключился.

Потом я попытался еще раз заглянуть за обертку заткнутого за ручку букета, чтобы получше рассмотреть спрятанную среди цветов желтую коробочку, а тетка в очках тем временем безнадежно махнула рукой и сказала:

– Что тут смотреть? Самая обыкновенная растяжка. Я по телевизору такое видала.

– Грамотно сработано, – отозвалась другая тетка. – Замаскировано под букет. Не придерёсся. Надо саперов звать. Или этот, как его? Робот-минер. Во!

– А по-другому никак и не получится, – подтвердила другая.

– И где вы только всего этого набрались? – удивился я.

– Так телевизор-то, поди, каждый день смотрим, – сказала одна из них и, перегнувшись через перила, крикнула куда-то вниз: – Пал Палыч! Там спасатели еще не приехали?

После этих слов за дверью раздался то ли вздох, то ли стон, и тут мой телефон снова зазвонил.

– По-мо-ги-те… – с тихим ужасом прошептала в трубку Алиса.

Гусева не договорила, и именно по этой причине мне показалось, что она упала в обморок.

– Алиса, с вами все в порядке? – спросил я и постучал по двери.

– Да, – был в трубке едва слышный, похожий на вздох ответ.

– Алиса, вы, главное, не волнуйтесь, – как можно спокойнее сообщил я в трубку и в замочную скважину одновременно.

Алиса еще раз то ли вздохнула, то ли всхлипнула, после чего отключилась.

И в этот момент заткнутый за ручку букет зашевелился.

Увидев это, бабки испуганно отпрянули назад, разом громко набрали в легкие воздух и замерли.

А букет тем временем, зашелестев бумагой, преспокойно соскользнул с дверной ручки и шмякнулся на пол.

Ожидая неминуемый грохот взрыва, я зажмурился и все еще пребывая с зарытыми глазами, уже через секунду услышал, как бабки тяжело выдохнули и после этого одна из них сказала: