Маша Катерина - Жёлтая обезьяна под рисовым дождём. Почти детективная история

"Всё пропало!" – вопящая Аська чуть не сшибла меня с ног, ворвавшись за кулисы, – Всё пропало!

– Что пропало?

– Снег!

– Что ты орёшь! Декабрь же! Снега полно было с утра!

– Дура! Сценический снег пропал! Чем я тебя посыпать буду?

Надо сказать, мне как всегда "везёт" с новогодними корпоративами, и в этот год я была "жёлтой обезьяной". Да-да, именно макакой в жёлтом костюме, взятом напрокат в местном детском театре. Димон (по совместительству Дед Мороз) ещё пошутил, что хорошо, хоть не в деревянном, потому что год деревянной жёлтой обезьяны.

Поясню, почему я, совершенно не актриса, выступаю на сцене. Театр наш малобюджетный, держится на коллективе и энтузиазме. Несмотря на в общем-то серьёзный репертуар, новогодние праздники у нас – это бесконечная череда детских ёлок, так как в предновогодней кутерьме родителям более важно увеселить своих чад, чем вкушать вечные ценности. А наш коллектив прямо-таки заточен на увеселения. Один Димон чего стоит – он тебе и Царь, и Богатырь русский, и Дед Мороз. А вот со всякой мелочью есть проблемка. Ну кто из настоящих профессионалов захочет играть разных там белочек, зайчиков и мартышек? К тому же ОРЗ и ангины зимой никто не отменял. Вот всех и приобщают к сцене – моя подруга Аська со своим неугасимым энтузиазмом помогает с реквизитом, повара успевают постоять волшебными ёлками, а меня изредка вытаскивают на сцену на мелкие полу-роли – подменить опаздывающую белку, третьего оленя, повисеть безмолвной русалкой на ветвях повара. Ну, а я разве против? Где ещё встретишься с Царем или Богатырём (читай, с Димоном), не пойдет же он к нам в бухгалтерию? Он же наша звезда, практически рыцарь в сияющих доспехах, хоть и нарисованных…

Пока я с глупой улыбкой вспоминала Димона, Аська развила бурную деятельность в поисках пропавшего бутафорского снега. Она осмотрела всё вокруг и опросила всех, кого нашла, даже поваров. Она бегала мимо меня, изображая сыщика, а я представляла, что наконец-то Димон не будет отвлекаться от падающего на нас кусками вместе с мусором бутафорского снега и будет глядеть на меня. Но рука судьбы, а точнее рука, но не судьбы распорядилась иначе.

Во время моей и Димкиной сцены, в тот момент, когда Дед Мороз спрашивает: «А что это Обезьяна делает тут одна и под снегом?», меня начинает что-то щёлкать по носу. У Деда Мороза округляются глаза – ему тоже прилетает и больно колет…РИС? Вместо снега Аська, забравшись на колосники, как сеятель, широко размахивая рукой, сыпет на нас с Димоном рис! Дети счастливы. Я в общем-то тоже. Я втайне влюблена в Димона. И даже в снежном тайфуне, не то что в рисовом, я не отвлекаюсь на мелочи – мне уже мерещатся веточки омелы, падающие на нас символы рисового богатства и лепестки роз и крики "горько". Но тут в самом разгаре мечт и грёз мне прилетает чем-то по голове – старательно машущая мешком с рисом Аська роняет его. Дети в восторге. Я падаю на руки Деда Мороза и надо мной кружатся маленькие жёлтые обезьянки под рисовым дождём…

Дед Мороз предусмотрительно сваливает вину на бабу Ягу, которую срочно выпихивают на сцену, берёт меня на руки и с криками "К Айболиту!" тащит меня за кулисы…

Ангелы поют над нами свадебные песни. Я готова расцеловать того, кто спёр снег…

А кстати, КТО?

Весь вечер Аська донимала меня перепиской в телефоне:

(Блям) Привет, что делаешь?

– Сплю.

(Я бы лучше помечтала о марше Мендельсона под ручку с Димоном, но постоянные сообщения прерывали сладостные мечты своим треньканьем. Надо сменить оповещение на более романтичное, что ли…)

(Блям) Я весь вечер думаю, кому мог понадобиться снег.

(Блям) Я опросила всех, и рабочих сцены, и гардеробщицу, и уборщиц, и поваров.

(Блям) Кстати, рис у них взяла.

(Блям) Вадик сказал, что стопроцентно привозил снег на предварительную репетицию. Но мы же его не использовали, он положил его вместе со всем инквизитор.

(Блям) Реквизитом. Слушай так прикольно писать со змеей!

(Блям) Ты что, меня не слушаешь?

– Слушаю, я не успеваю отвечать. Ты хоть бы поинтересовалась, как я после мешкопадения?

Какая змея?

(Блям) Как ты?

(Блям) Это когда пальцем ведёшь, не отрываясь, и за ним след синий тянется. Какую букву встретит, такую в слово и подставляет. Быстро получается. Попробуй.

(Блям) Может кто забрал его случайно? Надо всем написать, чтобы дома в шмотках посмотрели. И помрежа спросить. Хоть он и старый, с мусором, но все равно…

– Помрешь? видеть главный размер кашляет заменить?

(Блям) ????

– Зимняя твоя гадит.

Фу тыквы! :) Фу ты! Змея твоя шалит! Набираю как ты сказала. Прикольно! Помрешь – это помреж, размер кашляет – это главреж! Решил заменить!

(Блям) Снег! Точно! Я его не спрашивала ещё! Его же не было! Всё, пока, список давай.

– Какой список?

(Блям) Блин, это змея, или Т9? Спи давай! Ты ж знаешь главрежа, с ним как языком зацепишься, час потеряешь! Завтра доложу!

– Ок. Спокойной ночи!

…Я была рада, что Аська так быстро переключила свое внимание на главрежа. Это была ей достойная конкуренция в генерировании разных идей. Не удивлюсь, если они на ночь глядя поедут в театр обыскивать места, не пришедшие моей подруге в голову....

С утра я забежала в бухгалтерию, благо до квартального отчёта было ещё дней пять тишины и покоя. Девчонки уже пили чай и обсуждали новый роман помрежа.

Бухгалтерия всегда навевает на меня мысли об отчётности, и я даже наши отношения с Димкой представляю себе в виде отчёта с бала из сказки Золушка: Принц взглянул на меня три раза, улыбнулся один раз, вздохнул один раз.

…Только я расположилась на тумбочке и обняла замерзшими руками кружку, как в кабинет влетела Аська. Румяная с мороза, она шлёпнула коробкой с конфетами о стол так, что стопка бумаг съехала со стола и разлетелась красивым веером. Бухгалтерши зашикали на неё, но конфеты перевесили тяжесть поступка. Бумаги были быстро сложены подальше, чай налит, и мы замерли в предвкушении – просто так конфеты у нас не появляются. Правда, никто не нарушил ритуал – так повелось, что именно эти конфеты, а ещё селёдку под шубой я пробую первой. Не потому, что все хотят удостовериться, не отравлены ли они, а потому, что я их "кодирую". Я настолько их люблю, что неосознанно проклинаю того, кто тянет к ним руку раньше меня. Я сразу всем об этом сообщила, но тогда все посмеялись. И только после того, как Ирка подавилась, а Аська вывалила себе на новое платье шматок селёдки – все уверовали, и теперь я всегда открываю бал.