Керри Гринвуд - Смерть в доке Виктория

– Что вы хотели узнать и зачем?

– Мы работаем на ту дамочку детектива, мисс Фишер. В субботу кто-то стрелял в нее перед воротами доков. Вот она и хочет узнать, кто.

– Ясно. Что ж, может, я и мог бы подсказать, если пообещаете не совать нос в мои дела.

– Слово чести, Билли, мы понятия не имели, что ты с этим связан, а то бы и спрашивать не стали.

– Не мое это дело, – огрызнулся коротышка, так что у Сеса мурашки побежали по спине. Билли вечно таскал с собой пушку. – Имена написаны на этой бумажке, вот. Они преступный мир оскверняют. Коммунисты. Ты ведь тоже коммунист, верно?

– Верно, – признал Берт, размышляя, не суждено ли ему пополнить славный список жертв, павших за Революцию.

Билли осклабился.

– Ну, значит, сможешь отыскать их, а коли надо будет чем подсобить, зови меня. Все они сволочи. Ну, покедова, Берт и Сес. Больше вы не будете никого расспрашивать, а?

– Нет, Билли, не будем.

Фергюсон вышел из паба. Выпивохи отшатывались, давая ему дорогу. Берт вытер лоб и развернул записку.

– Макс Дубов и Карл Смоллер, – прочел он вслух. – Надеюсь, этого ей будет достаточно.

– Точно, – кивнул Сес.

Фрина заказала шоколад – теперь она еще долго и смотреть не сможет на чай. Шикарные чайные комнаты Рассела Коллинза были полной противоположностью Социалистическому книжному магазину.

Она обдумывала план действий на следующие два дня. И как она все успеет? Хорошо хоть этот вечер у нее свободен, значит, можно пораньше лечь спать, чтобы подготовиться к ночи вторника. Жаль, что придется пропустить балет.

Мысли Фрины вернулись к татуировке. Как ей сделать несмываемую синюю татуировку анархистов, не испортив кожу? Она допила шоколад и наведалась в дамскую комнату, которая оказалась не менее шикарной, затем расплатилась по счету и ушла.

Махнув рукой, она остановила такси и велела озадаченному шоферу отвезти ее в «Салон татуировок Профессора», тот, что возле отеля «Антонио» на Флиндерс-стрит.

Шофер не сказал ни слова, хотя впоследствии присовокупил дамочку к своему списку самых незабываемых пассажиров.

Татуировочный салон был ярко освещен, повсюду висели целлулоидные лекала, забрызганные разноцветными чернилами. Мужчины-посетители, а их было немало, разинули рты при появлении Фрины.

Прошло несколько минут, прежде чем кто-то из них пошевелился, да и то лишь отвел взгляд. Один вынул сигарету изо рта.

Тщедушный юнец разглядывал корабль с полной оснасткой, этим рисунком он хотел украсить свою руку, если, конечно, ему удастся убедить Профессора принять записку от его отца. Паренек расплылся в улыбке и спросил:

– Чему обязаны, мисс?

– Вы можете представить меня Профессору, – ответила Фрина.

Паренек провел рукой по курчавым рыжим волосам и крикнул:

– Профессор, вас хочет видеть дама!

И он снова занялся изучением лекал. Может, черная кошка будет лучше? Профессор ведь никогда не догадается, что разрешение поддельное.

Здоровенный мужчина отложил иглу и осушил бокал пива.

– Да, мисс? Желаете сделать татуировку?

Фрина пропустила смешки мимо ушей и холодно ответила:

– Мне нужна переводная картинка. Помню, в детстве мы сводили чернильные картинки на кожу. Мне не нужна татуировка навечно. Вы можете сделать временную?

Профессор снял шляпу и почесал проплешину на затылке.

– Вы не понимаете, о чем просите, – ответил он. – Я работаю иглой. Я не делаю переводных рисунков.

– А как долго держатся ваши чернила?

– Вечно. Вы унесете мою работу с собой в могилу.

– Ясно. И ваши чернила несмываемы?

– Да. Но когда краска впитывается в кожу, уже все равно: вы не можете смыть собственную кожу.

– А как вы наносите рисунок?

– Вот так. – Он взял лекало, покрыл его чернилами при помощи валика и приложил окрашенную сторону к своей руке. Потом умело отлепил целлулоид, на коже осталось зеркальное отражение рисунка с лекала.

– Видите? Я не рисую сам. Это уже готовые образцы. Некоторые я купил в Америке.

– Но вы ведь можете сделать рисунок и сами?

– Конечно.

Фрина извлекла свой образец. Профессор взял квадрат целлулоида и вырезал на нем рисунок.

– Вот, возьмите, дамочка. А теперь, поскольку вы не собираетесь делать татуировку, я вынужден попросить вас уйти.

– Нет, не вынуждены. Мне нужны еще подходящие чернила. И пожалуйста, нанесите рисунок. Конечно, я заплачу по стандартному тарифу.

– Как скажете. Какой цвет вам нужен?

– Синий.

Профессор окрасил лекало и жестом указал Фрине на кресло рядом с очередным страдальцем, на руку которого ей смотреть не хотелось. Она превратилась в смесь крови и чернил; судя по всему, это было очень больно.

– Куда бы вы хотели перенести рисунок? – покорно спросил Профессор, приближаясь к Фрине с лекалом.

Мисс Фишер расстегнула платье и обнажила впадину между грудями.

– О черт, нет! – отшатнулся он.

Но Фрина была непреклонна.

– Приступайте, Профессор. Не бойтесь. Вот сюда, пожалуйста, только осторожнее, не смажьте!

Отведя взгляд, Профессор приложил лекало с привычным старанием, а затем отклеил его. Заглавная «А» в круге смотрелась четко, как на бумаге, и была явно синей.

– Отлично. Долго она сохнет?

– Минут десять, – вздохнул Профессор.

Подобные украшения он делал лишь дамам сомнительной репутации. Его нынешняя клиентка не относилась к этой категории, и ее поведение весьма его раздражало. Она же была спокойна, как палтус во льду, и беспечно болтала, держа ворот платья нараспашку, чтобы не стереть чернила.

– А вам прежде случалось видеть подобный рисунок? Ах, пожалуйста, продолжайте работу, – позволила она великодушно, – мне бы не хотелось отвлекать вас.

Новость о том, что происходит в салоне татуировок, опустошила соседний кабачок. Все выпивохи набились в мастерскую, так что Фрине в конце концов стало нечем дышать. Профессору пришлось очистить помещение громогласным ревом, от которого зеваки высыпали назад на улицу. Толпа привлекла внимание Берта и Сеса, они тоже заглянули в салон, но тут же убрались оттуда.

– Может, подождем ее, приятель? – спросил Сес.

Берт кивнул.

– Верно. А то как бы чего не вышло. – Он прислонился к стене и стал ждать. – Давай подождем.

– Нет, я никогда такого рисунка прежде не видел, – возразил Профессор, стараясь сосредоточиться на руке, лежавшей перед ним.

– Готово, сынок. – Он вытер ватой сочившуюся кровь.

Пациент сумел выдавить улыбку, которой одарил и Фрину.

– И совсем не больно, – солгал он. – Почему бы вам не попробовать?

Профессор застонал, а Фрина невозмутимо ответила:

– Не сегодня. Но я подумаю об этом.

– Наверное, уже высохло, мисс. С неделю продержится, а потом смоется. И Бога ради, мисс, забудьте об этой идее. Никакая татуировка вам не нужна. Вы же не хотите испортить такие красивые… Я хочу сказать, татуировка вам ни к чему. Это не для дам. С вас пять шиллингов, – добавил он, сильно накинув цену, чтобы компенсировать испорченный день. – Спасибо. – Он вывел Фрину из мастерской, вежливо осведомился у собравшихся пьянчужек, не пора ли им по домам, и, нахмурившись, вернулся в свой салон.