Галина Куликова - Фамильное проклятье

Он караулил ее возле дома с раннего утра. Вероника Матвеевна увидела его из кухонного окна, когда раздвигала занавески. Он стоял, небрежно облокотившись о капот своей машины, и глядел вверх. Мгновенно стушевавшись, она отпрянула, потом подкралась к окну сбоку и выглянула снова, но так, чтобы ее не было заметно. Немного полюбовалась на мужчину внизу, прижала руки к груди и пошла в комнату. Проходя мимо зеркала в коридоре, увидела свое отражение, украшенное дурацкой улыбкой, тут же устыдилась и хотела нарисовать на лице суровость, но улыбка не сдавалась. Ей было чертовски приятно, что такой мужчина, как Фокин – красивый, состоявшийся, – настолько заинтересован в ней, что приехал сюда и страдает под окнами. Она тщательно оделась, привела в порядок лицо и только после этого вышла из подъезда, делая вид, что ей все нипочем. Позволила уговорить себя сесть в машину, затем – поехать к страдающему Фокину домой, чтобы во всем как следует разобраться. Так что в настоящий момент разборка была в самом разгаре.

– Правду так правду, – сдался в конце концов Валерий Антонович. – Я действительно разыскивал потомков Анны Ивлевой. У меня была навязчивая идея – породниться с кем-нибудь из них.

– Ты замыслил жениться на Анастасии?

– Упаси бог! Я замыслил познакомить ее с моим сыном. В конце концов, он всего на год моложе ее.

– А сам что же? – Вероника Матвеевна забегала глазами.

– Что ты хочешь услышать? Что я не влюблен в Настю Шорохову? Так я не влюблен. Мне просто хотелось поиграться. Знаешь, есть у меня такая слабость – наблюдать за людьми, сводить их вместе, иногда даже сталкивать. Каюсь. Мне взбрело женить Степку на Анастасии. Ну, дурь нашла. Я подстроил все так, что они попали в одну компанию…

– Так-так, и что же случилось в компании?

Фокин хмыкнул и развел руками.

– Случилось то, что Степка влюбился в Настину подругу и скоропалительно женился на ней.

– Экая неприятность! Ну а ты?

– А что я? Я самоустранился. Не буду же я разбивать счастье собственного сына.

– По-твоему, Светлана – это счастье?

– Для кого-то – безусловно.

Вероника Матвеевна хмыкнула, положила руки на колени – и тотчас утратила былую неприступность, чем мгновенно воспользовался вероломный Фокин. Они долго целовались. Потом переместились в спальню, а оттуда – на кухню, чтобы поддержать силы, так что в агентство Вероника Матвеевна попала только в два часа дня. К этому времени Пучков готов был объявлять ее в общероссийский розыск. Когда она вплыла в агентство с неподражаемым выражением на лице, Стас перекрестился и сказал:

– Слава тебе, господи!

Таганов тихо засмеялся, а Пучков начал бегать по конторе и страшно ругаться. Он чихвостил свою помощницу на все лады, называл ее безответственной, недальновидной и даже безнравственной.

– Это возмутительно, – говорил он, – пугать своих коллег в тот момент, когда вокруг не продохнуть от трупов и неизвестно, кого убьют следующим! Исчезать бог знает куда, бог знает на сколько и бог знает с кем…

– Почему бог знает с кем? – не согласился Таганов. – С Фокиным.

Вероника Матвеевна сжалась на своем стуле в маленький комочек.

– Ах, вот оно что! – возопил Пучков. – С Фокиным! – Тут тон его сделался совершенно другим, и он по-деловому спросил: – По крайней мере, вам удалось узнать что-нибудь полезное?

– Удалось, – уверенно кивнула Вероника Матвеевна и выпрямилась. – Фокина вовсе не интересует мальчик-инвалид, который что-то такое видел. Он ни разочка не спросил про мальчика.

– Что за чертов мальчик? – снова разозлился Пучков, поворачиваясь к Стасу. – Сам объяснишь или подеремся?

– Ну… У меня есть двоюродная сестра, у нее сынишка с детства в инвалидном кресле. Я как-то к ней зашел, она жаловалась: Сережа вечно сидит у окна, наблюдает за тем, что происходит снаружи, не хочет, чтобы я вывозила его на улицу. Вот тогда мне пришла в голову мысль изобрести свидетеля, на которого убийца клюнет как на приманку.

– То есть мальчик-инвалид есть, но он ничего не видел? – уточнил Пучков.

– Вот именно.

– Я так и думал.

– Но ведь неплохая идея.

– Я что-то не понял, – вмешался Таганов. – Ты подбросил Фокину приманку, рассказал про мальчика, представив дело так, будто этот виртуальный мальчик был свидетелем того, как некто сбросил с балкона Лешу Самсонова. Так?

– Ну.

– Допустим, Фокин купился на приманку и отправился разыскивать новые координаты этого мальчика, чтобы его устранить. Убить то есть.

– Ну.

– Он пошел в паспортный стол, в ДЭЗ, в службу социальной защиты того района. И там узнал, что никакого мальчика не существует.

– Я всех предупредил. Они сразу позвонят мне.

– У тебя вечно выключен мобильный! – взорвался Пучков.

– Или сюда, в агентство, – примирительным тоном добавил Стас. – Оставят сообщение.

– Но если ты все подготовил и о человеке, который интересуется мальчиком, нам сразу же сообщат, то что они скажут этому человеку, ну, который будет наводить справки? Да, мальчик с семьей переехал. Но куда? Должен ведь быть какой-то новый адрес!

– Адрес появится уже завтра.

– В каком смысле?

– Я отправляю сестру с племянником в Болгарию на две недели. Квартира остается в нашем распоряжении. Сестра по моей просьбе последние несколько дней старательно дезинформировала соседей, рассказывая о ближайших вполне домашних планах. Никто не знает, что они уезжают сегодня вечером.

– Мне это нравится, – сказал Таганов.

– Не понимаю, Стас, – робко вставила Вероника Матвеевна, – почему ты начал именно с Фокина?

– Он первый попался мне под руку, – пожал тот плечами, – только и всего. Ну и еще. Я ценю вашу проницательность. Если уж вы его не заподозрили, это был не очень-то обнадеживающий вариант. То есть я не думал, что Фокин начнет искать адрес мальчика. Ведь у меня не все еще было готово.

– А теперь, как я понимаю, можно начинать действовать? – спросил Таганов.

– Вполне.

– Как ты мыслишь запустить эту дезу?

– Во-первых, мы подключим Анастасию. Она охватит Горянского, Свиридову и Валентинова, а также семейство Прохоровых.

– У нас больше подозреваемых и нет, – напомнил Пучков. – Остались только эти трое мужчин и две женщины. Надо выбрать из них пару.

– Ерунда, – сказал Стас. – Могла остаться одна женщина. Не допускаешь, что Воробьев был тем человеком в рыжей бороде?

– И он сам стрелял из своего пистолета?

– А что, по-моему, это ход. Все сразу решили, что это было бы глупо – стрелять из собственного оружия, поэтому Воробьев остался вне подозрений.

– Не знаю… Но Анастасию пытался отравить газом именно мужчина. Если это был Воробьев, кто тогда разделался с ним самим? Причем тем же способом?