Вадим Тарасенко - Автомобильный детектив

Дочь на целый лист извинялась перед матерью, убеждала, что у нее все будет хорошо и просила ее не искать, перемежая написанные вкось и вкривь строчки с клиновидными буквами с вполне благопристойными почерком. Последняя строка со скачущими буквами: «Прости меня мамочка прости» едва влезла на листок.

− У Вас есть предположения, кто мог увести Вашу дочь. Тут она пишет, что она уехала с хорошим другом. Но, как я понимаю, хорошие друзья мгновенно не появляются, − Канарейкин аккуратно сложил листок бумаги и отдал соседке.

«Двенадцать ошибок. Из них пять орфографических», − автоматически про себя отметил он.

− Ой, даже не знаю. Возле нее всегда крутилось много молодых людей, − легкий румянец выступил на щеках женщины.

«Правильно, какой тут синтаксис и орфография».

− И все обеспеченные и состоятельные?

− Не знаю… но я всегда говорила дочери, чтобы она имело дело только с приличными людьми.

«Очевидно, у Марь Ивановны приличный человек ассоциируется только с состоятельным человеком».

Кузьма Кузьмич задумчиво посмотрел на убегающий вдаль проспект Пушкина, по которой мчался плотный утренний поток машин, иногда стреноживаемый светофорами, густо утыканными по проспекту.

− Мария Ивановна, а Вы не могли бы узнать, имена и фамилии молодых людей, которые бывали у Вашей дочери.

− Могу, − мгновенно, не колеблясь, заявила Марья Ивановна и, поймав на себе удивленный взгляд профессора, пояснила, − знаете эту современную молодежь, одни глупости на уме. А дочь у меня одна, вот и приходиться присматривать. Поэтому фамилии всех молодых людей, которые бывали у Наташеньки, я записывала.

− Замечательно. И где этот список самых завидных женихов города?

− Вот, − из маленькой красной сумочки был тут извлечен другой листок бумаги.

«Она носила его в полицию, − догадался Канарейкин.

«1. Саша Переверзов. 5/3. С. пр. Гинеколог. БMВ X6, 2007 г.в.», − было написано на первой строчке.

− Гм, а что это за пять дробь три и С.пр.?

− Родители живут в пятикомнатной квартире, он сам в трехкомнатной. Отец − средний предприниматель, мать – гинеколог. Имеет машину БМВ X6, прошлого года выпуска.

«Да, Марь Ивановне только в разведке или в налоговой работать. А вот сколько парням лет, как я понимаю, для современных матерей не столь существенный вопрос».

− Понятно.

«2. Олег Литвин. 4/2 С.пр. Домохозяйка. Ситроен С2, 2008 г. в.

3. Дима Шилин, 4/3 Нач. отд. нал. Преп. универ. Ауди А3 2008 г.в.

4. Олег Ревякин, ч.д. 250/3 К. пр. Домохозяйка. Ауди ТТ, 2007 г.в.»

− Я та понимаю, что родители Олега Ревякина живут в частном доме, площадью 250 квадратных метров и отец его крупный предприниматель?

− Да, − женщина чуть зарделась и опустила глаза.

«5. Олег Чиргин, ч.д. 350. К.пр., Meрс W251 500 Long, 2006г.в. Aуди A3 Спорт. 2008 г.в.»

А почему нет сведений о родителях? − Кузьма Кузьмич ткнул пальцем в фамилию Чиргина.

− Это вполне самостоятельный мужчина.

«Еще бы, кататься на отдых на самом роскошном минивэне стоимостью за сто пятьдесят тысяч долларов. А на спортивном хетчбэке, как я понимаю, он по городу мотается».

«6. Сергей Степкин. 5/3 С. пр. С.пр. Опель Вектра, 2006 г.в.»

− Да, а в Греции сейчас хорошо, − проговорил задумчиво Кузьма Кузьмич, возвращая женщине лист бумаги. − Марь Ивановна, а с кем бы Вы хотели, чтобы сейчас была Ваша дочь?

− Я хотела бы, чтобы она была со мной! − громко крикнула безутешная мать. Слишком громко, чтобы было это правдой.

− А у Вас номеров мобильных телефонов этих молодых людей случайно не имеется? У Наташи наверняка же они были записаны в телефоне?

Лицо женщины стало под стать цвету ее сумочки, из которой она вытащила третий лист бумаги.

Смотря на него, профессор Канарейкин набрал на своем телефоне комбинацию цифр.

− Так кого вы предпочитаете для своей дочери?

− Если честно, то мне по душе больше Олежик Чиргин.

«А у нее губа не дура», − профессор скользнул глазами по чувственным губам Марь Ивановны в ярко-красной помаде. − Эх, придется мне все же ставить натяжной потолок», − Кузьма Кузьмич нажал кнопку соединения.

− Олег? С Вами разговаривает профессор Канарейкин. Позовите, пожалуйста, к телефону Наташу. С ней мать хочет поговорить.

Вопрос. К кому позвонил профессор Канарейкин и как он догадался, что Наташа находиться с этим человеком?

Ответ читайте на последней странице книги

Звездам вопреки

− Помогите-е-е! Кузьма Кузьмич, миленький, помогите-е-е, у-у-у! − плачущая, заламывающая руки женщина вновь с легкостью взяла верхнее "До".

"Ну вот, сбываются предсказания гороскопа: "Сегодня для Тельцов будет трудный день. Некоторые друзья или коллеги по работе попросят Вашей помощи…", − профессор Канарейкин, пытаясь скрыть раздражение, смотрел на полную женщину в каком-то серо-синем платье, преградившую ему путь к его кабинету.

Кузьма Кузьмич был раздражен не из-за этого внезапно возникшего препятствия, а потому, что своим этим басовитым "у-у-у", это препятствие спугнуло замечательную мысль, проникшую ему в голову сегодняшним утором. Что-то связанное лямда-бетта-минус-гипероном, который упрямо не желал распадаться так, как предписывали ему его уравнения.

Чтобы отвлечься от раздраженного настроения, директор института физических проблем принялся за анализ возникшего серо-синего препятствия.

"Олимпиада Ивановна, безусловно, вправе считаться моей коллегой по работе. Я директор института, в котором Олимпиада Ивановна вот уже который год бессменно работает уборщицей. Вот и не верь всякой ерунде, которую печатают в газете", − Канарейкин вздохнул.

"…Будьте бдительны. Очень велика вероятность того, что Вы ввяжетесь в несвойственные для Вас проблемы, которые Вы не будете знать, как решить. Поэтому лучше всего Тельцам тактично отказаться от решения чужих проблем", − память мстительно продолжала выдавать "на гора" прочитанный накануне текст.

Профессор вздохнул еще раз.

− Кузьма Кузьмич, миленький, помогите-е-е, у-у-у! − Олимпиада Ивановна упрямо продиралась сквозь звездный запрет.

− Что у Вас?

"Эх, и получу я от звезд по шапке".

− Сына в тюрьму хотят посадить! У-у-у! − слезы оросили еще влажный от уборки пол.

Канарейкин боковым зрением перехватил удивленные взгляды своих сотрудников, подтягивающихся на свои рабочие места, чтобы продолжить беспощадный бой с перерывом на обед с головоломками микромира.

− Так, пройдемте ко мне в кабинет, и Вы все мне там расскажите", − Кузьма Кузьмич почти силой увлек полную женщину за полированную дверь со скромной табличкой: "Директор".

− Я занят! − крикнул он своей удивленной секретарше, проталкивая Олимпиаду Ивановну дальше, в свой кабинет.

Наконец-то родные стены, которые, как известно, помогают, в том числе и против вредных звезд.