Наталья Александрова - Жаба на пуантах

Она отскочила от двери, а я встала и вошла в кабинет, пользуясь всеобщей растерянностью.

За столом сидела женщина лет сорока в сером деловом костюме, с жестким и непроницаемым лицом. Такие лица чаще всего бывают у паспортисток, сотрудниц отдела кадров и надзирательниц в нацистских концлагерях. Впрочем, понятное дело, таких надзирательниц я видела только в кино.

Оглядев меня с ног до головы, кадровичка холодно проговорила:

– Садитесь!

Голос у нее был под стать внешности – неприязненный и скрипучий, как заржавленный колодезный ворот.

Я села и уставилась на нее преданным взглядом, как будто от ее благосклонности зависела моя судьба.

– И на что вы рассчитываете? – проскрипела она.

От ее презрительного взгляда и ледяного голоса я почувствовала себя маленькой и ничтожной букашкой, которая случайно заползла в этот просторный кабинет и захотела поскорее спрятаться, забиться куда-нибудь под ножку стола или в щель между стеной и плинтусом.

Своим взглядом и голосом кадровичка ясно дала мне понять, что лучшее место, которого я могу добиваться, – это младший помощник дворника или ассистент судомойки, и то без оплаты и с длительным испытательным сроком.

Правда, я тут же напомнила себе, что на самом деле никакое место мне не нужно, и немного приободрилась.

Взяв себя в руки, я проговорила как можно тверже:

– Ну, я могу делать любую работу по дому. Прибирать, готовить, следить за чистотой…

– Прибирать! Готовить! – передразнила меня кадровичка. – Нашли чем удивить! В наше время опытная прислуга должна идти в ногу со временем, с техническим прогрессом! А вот вы – владеете ли вы специализированным программным обеспечением?

– Каким еще обеспечением? – спросила я растерянно. – Я умею гладить белье, печь пироги…

– Вчерашний день! – оборвала меня женщина. – Этим в наше время никого не удивишь! А вот умеете ли вы пользоваться современной домашней техникой?

Я немного оживилась:

– Ну, конечно, я умею обращаться с пылесосом, стиральной и посудомоечной машинами…

– Каменный век! – фыркнула она. – Вы бы еще сказали, что умеете пользоваться корытом!

– Во всяком случае, моя предыдущая хозяйка была довольна! – проговорила я и положила на стол перед грымзой свою роскошную рекомендацию.

– Что вы мне суете? – проскрипела она, однако начала читать.

Дочитав до конца и увидев подпись, она постучала ногтем по бумаге и повернулась к соседнему столу.

Только теперь я заметила, что кроме нас двоих в кабинете находится еще один человек – женщина неопределенного возраста в розовой водолазке, с длинными золотисто-розовыми локонами и мечтательным взглядом стареющей оптимистки. На столе перед ней стоял компьютер с гламурной розовой клавиатурой.

– Посмотри, Ангелина! – проговорила кадровичка не таким скрипучим голосом, как прежде, и подала ей мою рекомендацию.

Я догадалась, что две женщины играют в старинную игру «добрый и злой полицейский». То есть в нашем случае – добрый и злой кадровик.

– Что это, Алевтина? – Розовая дама двумя пальчиками взяла листок, поднесла к глазам и принялась читать, шевеля губами.

Видимо, она страдала близорукостью, но не носила очков, считая, что они ей не идут. Дочитав и увидев подпись, она всплеснула руками. Рекомендация при этом спланировала на стол.

– Какая прелесть! – воскликнула Ангелина, вскочила из-за стола и обратилась ко мне: – И как он? Правда душка?

– Кто? – переспросила я растерянно.

– Ну, как – кто? – Ангелина снова всплеснула руками, поражаясь моей непонятливости. – Ведь вы работали в доме Улановой… значит, вы постоянно сталкивались с ее мужем! Он такой душка! Просто конфетка! Зефир в шоколаде! Я его обожаю!

До меня дошло, что она говорит о муже певицы, известном футболисте. Думаю, ему бы не понравилось сравнение с конфеткой, а тем более с зефиром в шоколаде. Я представила, как зефир в шоколаде гоняет мяч по полю… Или бьет пенальти…

Выходило очень смешно. Я низко нагнула голову, кусая губы. И вовремя, потому что железобетонная Алевтина бросила на меня острый, пронизывающий взгляд. Потом перевела его на Ангелину, и та сразу же умерила свои восторги.

– Так могу я надеяться? – самым смиренным тоном спросила я.

– Работа в загородном доме с проживанием… – сказала Алевтина.

– Ну да! – Я сделала вид, что обрадовалась. – Я мечтаю о такой работе! Я постараюсь оправдать ваше доверие!

– Мы внесем вас в свою базу данных, – сухо проинформировала меня железная Алевтина, – и сообщим вам, как только появится подходящий вариант.

Я прижала руки к сердцу и поглядела на нее умоляющими глазами. Но это было все равно что стараться разжалобить могильный камень или мельничный жернов.

– Думаю, что это будет довольно скоро, – добавила от себя Ангелина, покосившись на рекомендацию, валявшуюся на столе.

– Займись делом! – строго бросила ей Алевтина.

– Я буду ждать от вас сообщения! – воскликнула я. – От телефона не отойду!

Я хотела было еще высказаться на данную тему, но в эту секунду дверь кабинета с грохотом распахнулась и внутрь влетело что-то огромное и бесформенное, отдаленно напоминающее то ли пыльный смерч, то ли золотисто-коричневую шаровую молнию. В следующее мгновение из этого золотистого смерча проступила тяжелая лобастая голова и четыре лапы, и я узнала своего обожаемого Бонни.

Я хотела прикрикнуть на него, призвать к порядку, но не успела даже рта открыть – он первым разинул свою огромную пасть, продемонстрировав полный комплект страшных зубов, и громко рыкнул.

Этого оказалось достаточно.

Даже более чем достаточно.

Твердокаменная Алевтина побледнела, вскочила и вылетела из кабинета, как пробка из бутылки, а более ранимая и чувствительная Ангелина издала негромкий стон и без сознания сползла на пол.

– Бонни, чудовище! – воскликнула я возмущенно. – Что ты себе позволяешь? Зачем ты сюда ворвался?

Золотистый негодяй как ни в чем не бывало подскочил ко мне, облизал своим шершавым языком (у меня было такое ощущение, что на меня вылили ведро с водой или даже обрушили цунами) и проворчал что-то невнятное, но очень ласковое.

Я давно уже с ним общаюсь и постепенно научилась понимать его язык. По крайней мере, мне так хочется думать. Так, в данном случае его ворчание значило следующее:

«Я почувствовал, что мою обожаемую хозяйку здесь обижают, что к ней относятся без должного почтения, и просто обязан был немедленно прийти на помощь!»

– Я, конечно, очень ценю твою заботу, Бонечка, – проговорила я раздраженно. – Но ты сорвал мне операцию! Кроме того, женщине стало плохо… ты же знаешь, что твое внезапное появление на неподготовленного человека действует почище электрошокера!