Елена Бреус - Зимняя сказка

Молодой следователь Ваня Гаусс стремительно влетел в свой рабочий кабинет и кинулся прямиком к шефу. С трудом притормозив у самого края начальственного стола, он взволнованно прокричал:

– Виктор Данилович, дайте мне отпуск! Немедленно!

Руководитель отдела Носачев оторвался от экрана компьютера и удивленно приподнял брови.

– А у вас, молодой человек, – неторопливо произнес он, – как говорит мой старший внук, ничего не слипнется? Ты же всего неделю, как из отпуска!

– Виктор Данилович, дайте, – с отчаянием в голосе воскликнул Ваня. – Вопрос жизни и смерти. Она в опасности!

– Родина? – ехидно прищурился Носачев.

– Алина! – лицо Гаусса выражало безмерную муку.

– Ммм… Кто есть Алина?

– Моя… – младший следователь подавился несколькими согласными, судорожно сглотнул и выпалил: – Знакомая!

– А, это та девушка с лыжного курорта… – припомнил Виктор Данилович.

На прошлой неделе Ваня вернулся из двухнедельного отпуска, который он провел с приятелем в горах Заилийского Алатау. Отпуск ему достался в декабре, и приятель – родом из тех мест – убедил его, что горные лыжи – это самый незабываемый отдых на свете, с которым не сравнится ни один пляж в Таиланде. Юный следователь на лыжах кататься не умел, но охотно согласился попробовать новое развлечение. Вернулся он с обгоревшим под горным солнцем лицом, ушибом ребер и растянутой лодыжкой, но чрезвычайно довольный и, как оказалось, влюбленный. Девушка Алина была сотрудницей этого курорта, не то лыжным инструктором, не то администратором гостиницы, и Ваня часто говорил о ней с мечтательным блеском в глазах.

– Выкладывай, что случилось, – потребовал Виктор Данилович.

– Там происходит что-то ужасное, – Гаусс всплеснул руками и сделал страшные глаза. – Я ей позвонил, а она… Она с трудом могла рассказать… На нее было совершено нападение! Ее ударили по голове, но, перед тем, как потерять сознание, она успела заметить, как ее начальника сбросили в пропасть. Там!… Я!… В общем, я должен быть там. Дайте мне отпуск.

– Хмм… – Носачев задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Ты уверен, что это не бредни милой барышни, и там действительно что-то происходит?

– Виктор Данилович, какие бредни? Девушку ударили по голове! – Ваня выразительно постучал по своей собственной макушке и решительно воскликнул: – Если вы не дадите мне отпуск, я уеду без содержания. То есть, без разрешения!

– Поскольку трудовой отпуск у тебя закончился, ты хочешь взять отпуск без содержания, – перевел его путаную речь старший следователь.

– Ага, – энергично кивнул Гаусс и угрожающе добавил: – И даже если вы меня не отпустите…

Он замолчал и умоляюще заглянул в лицо начальнику.

– Но вы же меня отпустите? – с надеждой спросил он.

Носачев вздохнул и почесал переносицу.

– Отпущу, конечно, куда ж тебя девать… Четыре дня тебе дам. До конца недели плюс выходные и не больше. Чтобы в понедельник был на работе! И смотри там… Не наделай глупостей, – ворчливо произнес он после недолгого молчания.

– Спасибо! – просиял Ваня, развернулся и прокричал на бегу к двери: – Не волнуйтесь, не наделаю!

Проводив его задумчивым взглядом, Виктор Данилович снова вздохнул и нахмурился. Выдающаяся способность младшего следователя находить неприятности на свою юную голову заставляла усомниться в его словах.

Идеи бывают разными. Одни оказываются великолепными и приносят их обладателю успех и дивиденды. Другие оборачиваются бесполезной тратой времени. А бывают и такие, которые следовало бы задавить в зародыше, такие они вредоносные. Проблема состоит в том, что на этапе их возникновения все идеи выглядят замечательно, и лишь практика сможет подтвердить их ценность.

Если бы Таня Бессонова знала, что выйдет из ее гениальной (как ей поначалу казалось) мысли совместить работу на зимних каникулах со сбором материала для журнальной статьи, она бы тут же постаралась забыть о ней.

Девушка училась на последнем курсе университета и собиралась стать хорошим журналистом, а хороший журналист должен знать материал изнутри. Это правило ей не уставал повторять родной дядя, проработавший в газетном деле больше сорока лет. Он был единственным среди ее многочисленных родственников, кто поддерживал Танины метания в выборе профессии.

После окончания школы девушка успела поучиться год в архитектурно-строительном институте, затем два года в медицинском, пытаясь освоить профессию стоматолога, и теперь вот, вроде, нашла себя в нелегком журналистском деле. Остальные родственники только качали головами и цокали языками, осуждая Танины перебежки из одной профессиональной деятельности в другую. Только дядя Олег был на стороне девушки.

– Шо вы привязались к ребенку? – басил он своим мягким южно-русским выговором на семейных советах. – Девочка ищет свой путь в жизни, отстаньте от нее! И ведь не дурака валяет, а учится. Один Бог знает, как ей эти знания потом пригодятся.

– Какие же это знания? – скорбно взывала Танина мама. – Что можно узнать, бегая из одного вуза в другой?

– И ей так нравилась профессия архитектора… – поддерживал супругу папа.

– А кто виноват, что она их бросает? – сердито вступала Танина бабушка. – Если бы кое-кто не мотался черт знает где, а следил за ребенком как положено, ничего бы она не бросала!

– Но, мама, как ты можешь так говорить! – обиженно возражала Танина мама. – Ты же прекрасно знаешь…

Дальше семейный скандал развивался по привычному сценарию, со взаимными упреками и обвинениями, которые не менялись из года в год.

Оба Таниных родителя были врачами с редкой специализацией по тропическим болезням. Эта самая специализация часто и надолго уводила их из родного города на бескрайние просторы Африки, Индии и массы других южных стран, где водились комары-убийцы; мухи це-це; черви, живущие под человеческой кожей; и прочие милые вещи. Понятно, что Таню в эти приятные места родители с собой взять не могли и оставляли с бабушкой. Та, хоть и обожала внучку, но совсем не была в восторге от того, что ей приходилось на время отсутствия непутевых родителей откладывать в сторону любимую работу преподавателя на кафедре микробиологии.

Таня с юных лет чувствовала, что взрослые вокруг нее увлеченно занимаются чрезвычайно важными делами – родителей нет дома по полгода, бабушка всегда занята на своей кафедре – и изо всех сил старалась соответствовать. Она росла спокойным, серьезным ребенком, который не доставляет хлопот окружающим, то есть хорошо учится и всегда знает, чем себя занять. Вот только с выбором профессии вышла заминка.

К окончанию школы Таня не сомневалась, что хочет стать инженером-строителем городов будущего. Она с легкостью поступила в архитектурный институт, но ушла из него после первого курса, когда на практике отчетливо поняла, что реалии строительного дела, типа нескончаемой ругани с пьяным прорабом, ей не по силам. Обстоятельно поразмыслив, Таня обнаружила в себе непреодолимое желание лечить людей и поступила на стоматологический факультет медицинского института. Здесь ее хватило на два года прежде чем она окончательно уверилась в том, что не хочет до конца жизни орудовать бормашиной.