Сергей Львов - Бомж детектив

– Не совсем понял, что значит – якобы без тебя? – Петр удивленно поднял правую бровь.

Я внимательно посмотрел на друга и сказал:

– А то и значит. Я как бы пропаду. О правде, кроме тебя, будут знать только три человека: Мира, главбух и мой адвокат. Этим людям я верю. Не так как тебе, но верю. И Мира, какая бы не была взбалмошная девчонка, но человек она, по-моему, честный. И мне кажется, что любит меня по-настоящему.

Для всех остальных я исчезну, пропаду. У меня, якобы, возникнут какие-то жуткие проблемы, о которых никто толком не знает, но все будут знать, что я сбежал неизвестно куда от них. Вот так, ясно?

– Яснее некуда! – Петр хлопнул ладонью по столу и грузно поднялся. – О-хо-хо, грехи наши тяжкие! Когда же мы станем все доверять друг другу? Это не к тебе дорогой, вопрос скорее риторический.

Я засмеялся, и полу обняв за плечи друга, повел его из кабинета.

– Ах, ты мой друже! Да если бы все люди были одинаковы, то жить на Земле было бы не интересно. Представляешь – все одинаковы во всем? Желание каждого в отдельности, это желание всех других вместе взятых. Нет, братишка, очень хорошо, что мы все разные.

Приехав домой, я первым делом стал обдумывать, во что мне одеться на время бомжевания. Я был совершенно уверен, что выдержу месяц без домашней пищи, любимого кресла и многих других приятных моему сердцу вещей. Самым сложным, как я понимаю, было определиться с местом ночлега. Проводить ночи в подвалах, честно говоря, не хотелось. Очень не хотелось! Значит надо было придумать, что-то более привлекательно, но в то же время и не нарушающее заключенное пари.

Пари в принципе еще не было занесено на бумагу, но это сути не меняло. Я никогда не нарушал слово, данное Петру. Ни в чем. Как, впрочем, и Петр в отношении меня. За нашу многолетнюю дружбу это было неоднократно проверено и сомнению не подлежало. Нас в этом плане многие знакомые считали необычными бизнесменами, с тараканами в голове. Как так?! Вести бизнес и не обманывать? Быть того не может. Ну-у, честные мы только в отношении друг друга. В нашей прекрасной стране заниматься каким-либо бизнесом и не мухлевать, просто не реально!

– А, пожалуй, есть одна мыслишка, – начал рассуждать вслух я, – в подвале я жить не хочу, в квартире я жить не могу, но я ведь могу… Так-так, пожалуй именно так я и поступлю.

В комнату заглянула Мирабелла. Она, молча, остановилась в дверном проеме и вопросительно взглянула на меня.

Мира была невысокая, стройная и очень, по мнению Петра чересчур очень, красивая девушка. О таких обычно говорят – девушка с обложки. Она была в некотором роде скромной и не заносчивой особой. Но как говориться, обижать себя не позволяла никому и спокойно могла дать словесный отпор любому уличному матерщиннику.

– Мирка, иди сюда, – ласково позвал я. – Ты меня любишь? А если любишь, то как я или сильнее?

– Да. – Очень тихо и спокойно ответила Мира. – У тебя неприятности? Ты всегда все свои беды держишь в себе. Я люблю тебя. Ты даже не представляешь как сильно. Поэтому мне не нравится, что ты со мной никогда не делишься своими проблемами.

Я долго и с нежностью смотрел на любимую, а затем сказал:

– Почему никто не верит в нашу любовь? Странно. Ну да ладно. Об этом, как-нибудь потом. Мне надо с тобой очень серьезно поговорить. И ты, кстати, увидишь, что я делюсь с тобой не только своими радостями, но иногда и печалями.

Так вот по поводу радостей. Как-то несколько лет тому назад подарили мне живого краба. Если быть точным, то полуживого, так как он полдня провел без воды. Мне его некогда было разделывать, да и жалко как-то убивать. Вот я и решил его запихать в холодильник. Думаю, он там замерзнет окончательно, а я как бы и не виноват буду в его кончине. Потом закрутился, то да се, через какое-то время вспомнил о крабе, открываю холодильник и вижу картину – краб сожрал всё съестное в зоне досягаемости и, загребая клешнями, доедает салат.

Мира громко засмеялась.

– Я понимаю, что ты меня хочешь развеселить перед чем-то печальным. И все же расскажи, что произошло.

Вот и наступило первое июня. Солнышко припекало в свою летнюю силу. А ведь было еще раннее утро! Днем Питер совсем раскалится до мягкого асфальта. Девушки будут ходить в легких платьицах. Хорошо будет! Но не для меня.

Так думал я, стоя с поднятыми руками, пока меня неуклюже и с усмешкой обыскивал любезный друг Петр.

– Ты мне в ширинку то хоть не залезай, а то подумаю, что у тебя начали развиваться гомосексуальные наклонности! Ишь, как наглаживаешь! Да на месте, на месте мое богатство, есть человек, который каждую ночь это проверяет. Все проверил? Не стыдно мне не верить, а? Я тебе это попомню, так и знай!

– Ладно, ладно, не ворчи. Обещал проверить, значит проверяю.

– Ничего недозволенного нет. Только спички, зажигалка, курево, да вот парочка конфеток сосулек. Надеюсь, этот набор не возбраняется?

Петр критически осмотрел предъявленные ему «богатства».

– На кой ляд тебе и спички, и зажигалка?

– Да я вообще предпочитаю спички. Ты же знаешь, у себя дома я прикуриваю исключительно от спички. Ну, нравится мне так!

– Хорошо, а зажигалка тогда зачем? Хорошо хоть не «Зиппо».

– А зажигалка на всякий пожарный. Вдруг под дождь попаду, спички намокнут. Я ведь не гарантирую себе пока ночи в отеле. А конфетки, это как бы переходный период от моей добропорядочной жизни к бездомной. Пока буду идти к месту обитания, буду их сосать. И с их окончанием медленно закончится моя нынешняя жизнь и начнется другая, полная прикрас.

Я непроизвольно горько усмехнулся.

– Ладно, не робей. Бог с тобой, пускай у тебя будут эти последние утехи цивилизации.

– Между прочим, дорогой мой, знаешь ли ты, что зажигалка была изобретена раньше спичек?

Петр с интересом посмотрел на меня. Улыбнулся и похлопал по плечу.

– Это ты у нас любитель собирать разную ненужную информацию, а мне, честно говоря, все равно, что было раньше. По мне так не очень удивлюсь, если окажется, что атомную бомбу изобрели раньше колеса.

Я пригладил волосы, выставил правую ногу и засунув правую руку за обшлаг пиджака важно произнес:

– А вот по этому вопросу, готов с Вами милейший, даже подискутировать.

Петр махнул на меня рукой.

– Все, все, хватит тут Наполеоном прикидываться. Кстати, костюмчик не жалко? Мог бы что-то и другое одеть, не сильно ты на бомжа смахиваешь.

– А ты хочешь, чтобы я сразу обноски одел? По-твоему, бомжами рождаются? Нет, дорогой товарищ, бомжами становятся! Становятся не по своей воле, уж поверь мне.

– Хор-хор! Убедил. Иди хоть в золотой мантии, обшитой горностаем. Мне это по барабану! О тебе ведь забочусь идиот. Как тебя другие бомжи воспримут в таком дорогом костюмчике? Они ведь просто обос… Извини Мира за грубое слово, – Петр обернулся к стоящей рядом девушке, – короче, они все пописают в штаны от твоего супербомжеватого вида!