Марина Козикова - Смерть по скайпу

Отличная семейка, вздохнула Катерина. Надо выпить!

Старуха поняла это желание по закатившимся глазам гостьи.

– Погоди-ка, есть у меня бутылочка кьянти. За помин души, так сказать. Хоть и крыса, а тварь живая… была.

Карла исчезла на пару минут за барной стойкой и вернулась с подносом, на котором гордо возвышалась бутылочка и три бокала.

Усевшись за стол, старуха не спеша наполнила бокалы. Ее массивные кольца глухо постукивали по тонкому стеклу. Вино всплеснуло жидким рубином, когда они сблизили бокалы, и прохладная чуть вяжущая рот влага, отдающая цветочным с легкой горчинкой медом и свежеиспеченным деревенским хлебом, наполнив желудок Катерины, прояснила ее мысли.

«Надо позвонить Изольде, – вспомнила Катерина, – рассказать, что пью кьянти с «розой итальянских прерий» и ее котом на поминках крысы».

Жизнь стала цветной и душистой. Страхи растаяли, прошлое перестало ее тревожить. Настоящее было понятно и прекрасно. А будущее туманно маячило впереди, обещая приключения и тайны.

Если бы только Катерина знала, какие тайны скрывает этот уютный отель, то немедленно позвонила бы Изольде с просьбой срочно заказать билет до Питера.

А пока… они пили кьянти…

Бутылочка почти опустела, когда кот стал проявлять очевидное беспокойство. Он юрким ужом обвивал ноги Карлы и Антонио, вился между колес коляски Катерины, заглядывал вопрошающе в глаза.

И наконец, устав от недостатка внимания к своей ушастой персоне, требовательно мяукнул.

– Что, Круассан, чего ты хочешь? – расслабленно улыбнулась Катерина.

Кот с именем французского рогалика встал на задние лапы, вытянув шею, уставился на стол и гнусаво проорал хозяйке: «Давааааай!».

Карла усмехнулась и капнула в ладонь немного вина из своего бокала. Санёк стремглав обогнул стол и вмиг оказался на коленях у старухи. Катерина, вытаращив глаза, наблюдала, как кот упоенно вылизывает кьянти из сухонькой ладони Карлы.

–Их-хи-хи-хи! – заскрежетала «итальянская роза». – Ну полно, полно… Щекотно, ладонь до кости сотрешь!

И, потрепав по лобастой голове Круассана, согнала его с колен.

– Не удивляйтесь, это еще мой старик, Паоло, заметил, что наш кот неплохо разбирается в вине. И заметьте, дурное вино ни за что пить не станет. Наша порода!

Карла вытерла руки о юбку и легко поднялась со стула.

– Пора, однако. Дела не ждут. – Взглянула на Катерину и добавила: – Я всегда буду рядом… Как и мой кот…

От этих слов состояние безмятежности, в которое погрузила Катерину пара бокалов кьянти, вмиг испарилось. «Что это значит? Всегда рядом… Угроза или защита? – тревожно встрепенулось сердце. – На что она намекает?».

Катерина смотрела на удаляющихся старуху и ее кота, сторожевого и, вероятно, бойцового, судя по рваному уху. Развевалась длинная юбка, летела, обнимая узкие, но жилистые плечи, цветастая шаль, позванивали серебряные браслеты. А рядом, шаг в шаг, гордо подняв хвост, как флаг маленького, но абсолютно независимого государства, скользил поджарый сильный и умный кот. За ними тянулся легкий дурманящий шлейф волшебных старухиных духов.

Странная пара! Но чем-то они манили, притягивали к себе Катерину.

Она с трудом очнулась и перевела взгляд на Антонио, который, оказывается, уже в третий раз спрашивал ее, что она намерена сейчас делать. Отдохнуть в номере или прогуляться по окрестностям? Отдохнуть в номере… с одной кроватью? Да боже упаси! Конечно, прогуляться! Тем более, что прогулка лучше всего помогает приводить мысли в порядок.

Кстати, пора звонить Изольде.

– Каро мио (дорогой), я отлучусь ненадолго… попудрить носик, – безапелляционно заявила Катерина Антонио и, не принимая возражений, направилась в ресторанный туалет.

«Дожила… Подруге звоню, стоя рядом с унитазом», – хмыкнула Катерина, набирая подмосковный номер.

– Льдинка, привет, – бодро проговорила Катерина, услышав в трубке знакомый голос.

– Привет, звезда моя! Как ты там? Не из борделя, надеюсь, звонишь? – Изольда была мастерицей по ласковым приветствиям.

– Рано радуешься, Ледышка! – усмехнулась Катерина. – На бордель пока не похоже, скорее, на логово пиратов. Тут хозяйка с котом удивительные до невозможности. Она полу-ведьма, полу-фея. Мы хоронили крысу в бутылке, потом пили кьянти…

– Из той же бутылки? – ужаснулась Изольда.

– Да вроде нет, из другой. И на дне ее крыса не болталась. Короче, я натрепала Антонио, что у меня бабушка генерал КГБ в отставке. И теперь, похоже, он боится… то ли ее, то ли меня.

– Ну и отлично! Зато, надеюсь, вернешься домой живая и здоровая. А как он тебе, сам-то? – поинтересовалась подруга.

– Да я пока не поняла, мутный какой-то. Молчит в основном, не пристает вроде. Короче, дело к ночи. Поглядим, что будет. Хотя вот точно герой не моего романа…

И тут из ресторана донесся грохот, звон разбитого стекла и пронзительный женский крик.

– Что там у тебя? – Изольда тоже услышала звуки.

– Не знаю. Наверное, убивают кого-то… Пойду посмотрю… может, поучаствую… – нервно засмеялась Катерина.

Повесила трубку и распахнула дверь.

Кровавая бойня предстала ее глазам в недавно тихом и уютном зале ресторана. Среди деревянных обломков – судя по всему, останков стола и пары стульев – в огромной луже густой крови с ошметками мозгов лежал, усыпанный осколками стекла, паренек лет двадцати. Ноги его в потертых сандалиях были широко раскинуты, одна рука загибалась под спину, вторая скребла по липкому от крови полу судорожно растопыренной пятерней. Под волосами, слипшимися от бурых сгустков мозга, лица было не разглядеть.

Катерина ахнула. Смотреть на это месиво было невыносимо, а отвести глаза – невозможно. «Кто же его так, болезного?» – подумала остатками рассудка Катерина. Посетителей в ресторане уже практически не было. Компания веселых итальянцев ушла, мачо с другом тоже. Только финская семейка торопливо дожевывала свой обед, да пронзительно орала польская девица, стоя рядом с трупом и мелко трясясь в истерике.

Именно этот истошный визг не позволил Катерине упасть в обморок. Ну и еще, конечно, то, что она сидела в коляске. А красиво выпасть из коляски все равно не получилось бы, так что не стоило и начинать. Зато раздражал этот вой нестерпимо.

Как выяснилось, не только Катерину. На звук сирены примчался Круассан-Санёк и резко затормозил у самой кромки кровавой лужи, брезгливо тряся лапами.

Катерина оглянулась вокруг и заметила рядом на столе стакан с апельсиновым соком. Схватив стакан, она выплеснула его содержимое в лицо девице. Та захлебнулась соком и заткнулась.

Оранжевая жижица стекала по груди барышни, окрашивая ее голубое платье в веселенький солнечный цвет. И еще этот странный запах! Кисловато-резкий, чуть пряный и удивительно знакомый.