Елена Логунова - Коктейль из развесистой клюквы

– Мы в нашей нынешней квартире второй год живем, и Алика я знаю с тех самых пор, как мы туда въехали, – ответила я. – Он нам вещи помогал в дом заносить. Хороший сосед был, отзывчивый. А что он Дыркин был, так это тебе все жильцы скажут. Старики Крутиковы, например, они Алика еще мальчишкой знали.

– Мальчишкой он действительно был Дыркиным, – согласился Лазарчук. – А полгода назад поменял документы и взял фамилию матери. А она Сударева была. Что до имени Алик, то это, как я понимаю, просто сокращенное производное от полного: Александр.

– Дыркин поменял фамилию? – повторила я. – Зачем?

– А я откуда знаю? – наверное, теперь плечами пожал капитан. – Может, жениться собирался? Сама понимаешь, не каждая девушка захочет быть Дыркиной. Фамилия не особенно благозвучная.

– Ага, – тупо сказала я. – Угу. Теперь поняла. Значит, Дыркин – это и есть Сударев. И получается, что… Эге!

– Вижу, дошло, – проворчал Лазарчук. – Теперь, подруга, ты понимаешь, что в данном случае не имеешь морального права выступать в качестве независимого журналиста? Понимаешь, молодец. Так что беги к своему начальству и бери самоотвод.

– Бегу, – ответила я, роняя трубку.

Прорваться в кабинет директора с разбегу не удалось – в приемной была небольшая очередь. Первым стоял режиссер Слава, по встрепанному виду которого было ясно, что дело у него совершенно неотложное. Слава нетерпеливо переминался с ноги на ногу, страдальчески морщился, томно вздыхал и даже скреб ногтем филенку двери.

– Славик, ты не перепутал двери? – на всякий случай поинтересовалась я. – Туалет ниже этажом.

– Туалет у нас всюду! – Слава взорвался, как китайская хлопушка. – Основной продукт, который мы производим, – это дерьмо! Мы гадим на нашего телезрителя с экрана, мы выливаем на него фекалии, не оставляя ни единой возможности глотнуть свежего воздуха!

– Славину программу с примой местного балета сняли с эфира, чтобы поставить рекламную передачу «Мир сантехники», – пояснил мне Аслан Буряк, полубоком взгромоздившийся на стол секретарши.

Одним выпуклым черным глазом Ослик ИО подмигивал офисной барышне, а другим бдительно следил, как бы кто не пробился к шефу вне очереди.

– Аслан! – обрадовалась я, тут же придумав, как разрулить сложившуюся ситуацию. – Хочешь сенсационный материал?

Оба глаза Ослика испытующе вперились в меня.

– То ночное ЧП в моем доме, о котором ты делал репортаж, получило неожиданное и скандальное продолжение. Утром одного из жильцов нашего подъезда нашли в своей квартире зверски убитым. У тебя на пленке этот парень снят живым-живехоньким, в обнимку с подружкой…

Я замолчала, собираясь с мыслями, чтобы подать информацию как можно более увлекательно. Мне нужно было, чтобы амбициозный Буряк сам запросился заменить меня на ответственном задании.

– Продолжай, мне интересно, – тут же сказал Ослик.

– Еще бы не интересно! Покойник был редким бабником, и сыщики полагают, что его убил муж одной из его любовниц. Знаешь, как убил? Горло перерезал, едва голову не отхватил!

– Минуточку! Ты хочешь сказать, что твоего соседа-бабника грохнул Носорог?! – сообразил Аслан. – Упасть – не встать!

Я глубоко кивнула.

В полном восторге от собственной догадливости, Буряк хлопнул себя по коленкам и свалился со стола.

– Упал, – прокомментировал Славик, улыбнувшись краем рта.

– Но встал! – откликнулся Алик, подпрыгнув, как ванька-встанька.

– По заданию Алексея Ивановича мы с Вадиком уже сделали небольшой репортажик, но я решила, что должна отдать материал тебе. По праву первооткрывателя это алмазное месторождение – твое.

– Это честно, – важно изрек Ослик ИО.

Слава скептически вздернул бровь и вполголоса спросил меня с интонацией, близкой к утвердительной:

– Что, не хочешь мараться в дерьме?

– Кому дерьмо, а кому и золотая жила, – философски заметила я, кивнув на Ослика.

– Кто журналист, а кто золотарь! – язвительно подхватил Слава.

– Послушай, может быть, ты уже сменишь ассоциативный ряд, и мы закроем тему ассенизации? – попросила я, опасаясь, что Ослик в данном контексте откажется от моего щедрого подарка.

Отделаться от журналистского расследования, навязанного начальством, для меня могло быть жизненно важно. Лазарчук зря ворчать не станет, и, поразмыслив, я перестала обижаться на него за выволочку. Ясно же, что приятель-сыщик беспокоится обо мне.

Ох, а не грозит ли мне реальная опасность? Сразу я об этом как-то не подумала. Но ведь не только я видела убийцу Алика-Александра Дыркина-Сударева, он меня тоже видел! И что у нас получается? Мамочка! У нас получается, что я не просто свидетель по делу: я свидетель, от которого имеет смысл избавиться!

Я задумалась и прозевала момент, когда дверь директорского кабинета открылась и в приемную, тихо переговариваясь, вышли бухгалтер и кассир. В щель закрывающейся двери тут же ужом ввинтился Ослик ИО.

– Куда без очереди?! – взревел режиссер.

Поздно: дверь уже закрылась.

– Вот какашка, – заглазно обругал Слава бессовестного Буряка.

– Тебя прямо переклинило, – посетовала я.

– А что, скажешь, он это не… не удобрение? – Слава кивнул на дверь.

– Удобрение, – покосившись на секретаршу, которую чары кокетливого Ослика не оставили равнодушной, шепнула я в ответ. – Но ты же знаешь, что удобрения приносят пользу.

– И воняют, – буркнул Слава.

Дверь снова скрипнула. В приемную выскочил Буряк, проявляющий поразительное проворство.

– Все, я договорился, что забираю твой материал, – радостно сообщил он мне. – Шеф санкционировал обмен: мне – твое задание, тебе– мое.

– А какое у тебя задание? – насторожилась я.

– Тоже репортаж в «Крим-инфо», – легко отмахнулся Ослик. – Какой-то любитель экстрима только что попал под трамвай. Говорят, задавило парня к чертовой матери, не труп – а мясная нарезка.

– Ой, боженьки! – ахнула я. – Миленькое заданьице я себе выменяла! Хрен редьки не слаще!

Режиссер Слава, успевший взяться за ручку директорской двери, демонически захохотал и назидательно изрек:

– Круговорот дерьма в природе!

И на сей раз я не стала с ним спорить. Зато Вадик ворчал, не переставая: и когда собирался на съемку, и в машине по дороге к месту трагедии.

– Я вам кто, служебная собака?! – кипятился оператор. – Ночь провел в компании ментов и спасателей, ждал взрыва бомбы. С утра пораньше шлялся по ментовским коридорам, потом гонялся за женой убийцы, а теперь еще трамвайного жмурика снимать… А я, между прочим, успел пообедать! Мне кровавые сцены на сытый желудок вредны!

– А я и натощак их с трудом перевариваю, – буркнула я, опасливо выглядывая в окошко автомобиля.

Мы уже прибыли на место, и добросовестный Саша старался подогнать машину максимально близко к месту действия. Я искренне опасалась, что наступлю в лужу крови, едва открою дверцу.