Дарья Донцова - Концерт для колобка с оркестром

– Оладушки, – грозно продолжал Никитос, почувствовавший в голосе матери сомнение, – оладушки!

– Не беспокойтесь, – гордо улыбнулась я, – есть переходник! Вот, раз, и готово. Теперь щелкнем вот этой кнопочкой.

– Ее настраивать не надо? – поинтересовалась Томочка.

– Не телевизор же, – усмехнулась я, – великолепно работает прямо сразу. Ну, смотрите! Крэкс, фэкс, пэкс!

Мой палец ткнул в красную пупочку, послышалось тихое гудение.

– Здорово, – обрадовалась Томочка.

– Оладушки, – взвыл Никитос.

– Вилка, какая ты умница! – радовалась Тома. – Ну просто слов нет!

– А я хочу жареной картошки, – заныла Кристя, – с салом и луком.

– Секундочку, – воскликнула Тамарочка, – я мигом приготовлю.

И тут погас свет.

– Это что? – воскликнула Кристина.

– Похоже, электричество отключили, – ответила я.

– Ничего, – бодро продолжала девочка, – у нас свечки есть. Сейчас принесу, а ты, Муся, пока жарь картошку.

– На чем? – робко спросила Томочка.

– Так на плитке же, – ответила девочка, – очень кушать хочется, просто невмоготу!

Я прижалась к стене, ну, сейчас начнется!

– Понимаешь, – осторожно сказала Тамара, – на ночь жареное есть крайне вредно. Ты собираешься стать моделью, верно?

– Да, – кивнула Кристя.

– Тогда должна заботиться о здоровье…

– И о фигуре, – влезла я, – о какой карьере на подиуме может идти речь, если начнешь трескать картошку в масле? Лопай творог!

– Меня от него сейчас стошнит, – заявила Кристя, – я ела его сегодня три раза! Три! Хочу картошки!

В конце концов, я еще точно не решила, стану ли моделью, может, в компьютерщики пойду, а в этой профессии толстый зад не помеха, даже удобно, на нем сидеть хорошо и мягко. Давай, ма, чисти картошку, а ты, Вилка, лук порежь.

– Видишь ли, – вкрадчиво сказала я, – пожарить мы ее не сможем. Впрочем, предлагаю съесть ее сырой, что, кстати, очень полезно.

– Офигела, да? – обиделась Кристя. – Почему не хочешь пожарить то, что я прошу! Из вредности?

– Нет, конечно, но плитка…

– Вот же она!

– ..не работает.

– Сломалась?!

– Оладушки!!!

– Электричества-то нет! – храбро закончила я. – Плитку без него не раскочегаришь.

– Оладушки!!!

– Тише-тише, сейчас открою коробку конфет, – попыталась купировать скандал Томочка, – чаю выпьем, вернее, нет, чайник тоже электрический.

– А-а-а! Оладушки! Оладушки!!!

– Ужасно, – Кристя перекрыла вопли Никитоса, – куда вы нас завезли, а? В пещерный век? Это что, и ноутбук не будет работать? А? Только от батарейки, да?

– И у вас света нет? – заглянула на терраску Ленка. – Вот сволочи, теперь на три дня небось отключили!

– На сколько? – в полном ужасе воскликнули мы с подругой. – На ТРИ ДНЯ?!!

– Ну эти суки на меньшее время не вырубают, – вздохнула Лена, – пропал сериал! Такой классный, по СТС показывают, я специально ради него на антенну разорилась.

– Три дня? – повторила Кристя. – Но батарейка у компа без зарядки столько не протянет. Я останусь без Интернета! А-а-а-а… Без «Аськи»!!!

– Успокойся, – прошипела я, – ты свой драгоценный комп тут хоть раз включала?

– Да-а-а!

– И Интернетом пользовалась?

– Да-а-а!

– Каким же образом? Телефона-то здесь нет!

– Есть! Розетка имеется!

– Неужели?

– Точно! На почте. Меня туда Катя пустила, заведующая, она хотела посмотреть, что такое Интернет, мы вместе в чате сидим, а теперь все? На три дня?

– Оладушки!!!

– Комп!!!

– Оладушки!!!

Мы с Томусей растерянно переглянулись. Нам с подругой не было никакой необходимости уезжать из Москвы, хотели сделать приятное детям, вот и вывезли их на воздух, а что получилось? Да, дышится тут намного лучше, чем в столице, но на этом хорошее кончается, остальное ужасно. Помыться проблема, в туалет сходить тоже, еды не приготовить, телевизор не посмотреть, компьютер не включить, сплошные неудобства, которые мало компенсируются свежим кислородом. И потом, если баллон с газом мне слабо докатить до дома, а электричество выключают на три дня сразу, то детям придется питаться кое-как, а я отнюдь не уверена, что это полезно для здоровья. Похоже, что, прочистив легкие, Кристя и Никитос испортят желудки. Да и мужья наши не спешат в деревню, никому не охота жить в Пырловке.

– Перестаньте выть! – крикнула Лена. – Большие уже для капризов.

– Картошки хочу, – не сдавалась Кристя.

– Ну и пожарят тебе, если сама не способна, – фыркнула Лена, – здоровенная верста вымахала, а руки к заднице пришиты.

– Мне нетрудно приготовить ужин, – быстро сказала Томочка, – только не на чем!

– Так на печке, – предложила Лена, – вон она стоит, русская печь.

– Никогда на такой не готовила, не сумею, – призналась Тамара.

– А тут и нечего уметь, – засмеялась соседка, – разжигаешь огонь, вон сверху железка, это, считай, конфорка, как нагреется, вперед и с песней.

– Чем ее топят? – заинтересовалась я.

– Дровами.

– А где их берут?

– В сарай иди, – посоветовала Лена, – он в огороде.

Кристина и Никитос, разом замолчав, слушали наш разговор.

– Ну и здорово! – обрадовалась я. – Сейчас натащу поленьев.

В небольшом сарайчике, притулившемся у забора, нашлось несколько круглых обрубков, довольно больших и широких. Поднатужившись, я схватила один и, сопя от напряжения, едва доперла его до избушки.

– Ты чего приволокла? – захихикала Лена.

– Дрова, – вздохнула я, с шумом роняя бревно на пол, – сейчас засунем его в печку, подожжем и начнем кашеварить.

– Ну городские, ну тупые, – затрясла головой Лена, – прям психи! Кто ж такое запаливает? Наколоть надо!

– Чем? – мрачно поинтересовалась я.

– Топором, – пояснила Лена, – волоки взад, бери колун и быстренько так, тяп, тяп, наколи дровишек, ясно? Из этой здоровенной дуры штук десять полешек выйдет!

Я вернулась на исходную позицию, установила в центре деревяшку, больше смахивающую на пень от секвойи, огляделась по сторонам, увидела топор и приступила к колке дров.

Естественно, я многократно видела, как подобное делают другие люди. В детстве, живя летом у матери Раисы, я наблюдала, как старуха ловко справлялась с разделкой дерева. Она высоко поднимала топор, с силой опускала блестящее лезвие на чурбан, и от того самым волшебным образом отскакивали куски. При этом старуха громко крякала, а потом говорила:

– Вот и разлетелся на полешки, собирай. Вилка, да складывай ровно, шевели руками, лентяйка, вишь, бабушка в раж вошла, ща все переколет. Эх, прости меня, господи, грешную. Хряк, хряк, хряк…

Вспомнив детство, я приободрилась. Если уж глубоко пожилая женщина играючи справлялась с этой задачей, то я сейчас за десять минут управлюсь.

Поплевав, как бабка, на ладони, я схватила топор и удивилась. Однако он тяжелый. Уцепившись покрепче за полированную ручку, я со всего размаха тюкнула по чурбану, но от того не отвалилось даже щепочки. Я снова вознесла колун над головой и, вложив в удар всю силу, опустила его на чурбан.