Дарья Донцова - Концерт для колобка с оркестром

– Так больше никуда не брали, – вздохнул Фомин. – В Москве нечего было думать на работу пристроиться. Куда ни придет – везде анкета. Чуть укажет: мужа исключили из Союза писателей, сразу слышит:

«Вы нам не подходите». В дворники она идти не пожелала, стеснялась лопатой махать, на завод тоже не пойти, вот и прибилась к приюту. В Козюлине устроилась.

– В Козюлине? – воскликнула я, мигом вспоминая поездку в это место.

Развалившийся на части персик, прадедушка «Мерседесов», Лизочек, лихо управлявшаяся на заднем сиденье с веревками, ее папа Назар…

– В Козюлине, – повторила Циля, – забыть такое название невозможно! Представляете, я решила к Соне съездить, знаете, чувствовала какое-то неудобство! Дело в том, что Соня моя родственница, очень-очень дальняя. Я ведь ее с Леней сосватала, думала, Фомин удачливый прозаик, станет жить моя троюродная племянница в достатке, а вышло черт-те что!

Циля поехала в Козюлино, нашла детский дом и обратилась к одной из сотрудниц:

– Простите, где можно найти Соню Фомину?

Вместо того чтобы спокойно ответить на ее вопрос, служащая нахмурилась и рявкнула:

– А вы ей кто?

– Тетка, – выпалила от неожиданности Циля.

Она на самом деле не могла точно назвать своего родства. У матери Цили имелась сестра, а у той сводный брат – отец Сони, который женился три раза…

В общем, без бутылки не разобраться, но Цилина мать поддерживала родственные связи с пятой водой на киселе, поэтому на праздники у них за столом собирались все родичи, и Циля по непонятной причине величала Соню своей племянницей.

– Ах тетя! – перекосилась служащая. – Вы зайдите к нашей директрисе, к Ольге Ивановне, она вам все и объяснит!

Недоумевая, Цилечка нашла кабинет начальницы, а в нем довольно молодую женщину, скорей всего, недавнюю выпускницу педагогического вуза. Девица, услыхав: «Мне нужна Ольга Ивановна», – спокойно ответила: «Слушаю».

Узнав, что перед ней родственница Сони, Ольга Ивановна тяжело вздохнула и сказала:

– Я никого не осуждаю, хорошо понимаю, иначе Соне просто не выжить!

– Что случилось? – напряглась Циля.

Директриса поправила волосы и рассказала жуткую историю. Цилечка сидела ни жива ни мертва, такого поворота событий она никак не ожидала.

Соня устроилась в детский дом от безысходности.

Ольга Ивановна просто пожалела ее, это с одной стороны. С другой, Соня ей казалась порядочной женщиной, и еще у нее имелись детки, близнецы, мальчик и девочка. Когда Оля впервые увидела ребят, ее прошибла слеза. Несчастные явно недоедали. Крошечные, худенькие, не говорящие ни слова. И одеты они оказались хуже детдомовских.

– Господи, – всплеснула руками Оля, – вы же вроде недавно в нищету впали! Неужели от прежней, сытой жизни ничего не осталось?

– Все продала, – мрачно сказала Соня, – мне их кормить надо, а муж в алкоголика превратился.

Оля только качала головой. Вот уж горе! Дети были похожи на узников концлагеря, при этом сама Соня выглядела вполне прилично. У ребят светились дырками ботинки, а на ногах у мамаши были вполне приличные туфли. Впрочем, наверное, кто-то подарил ей обувь, решила Оля.

Не знаю, как сейчас, но в советские времена сдать сына или дочку в детский дом было очень легко. Вы писали заявление, ну типа: «Прошу в связи с трудным материальным положением временно оставить моего ребенка в государственном учреждении». И все. Усыновить такое дитя было нельзя, мать же не отказывалась от него, просто на время отдавала, и многие женщины, решив свои проблемы, забирали потом детей домой. Вот Оля, человек жалостливый, и сказала Соне:

– Жить вам, похоже, негде.

– Да, – кивнула Соня, – ушла от алкоголика и из милости по людям скитаюсь.

– Давай оформим твоих детей к нам, они получат еду, одежду, а ты сама можешь ночевать здесь в кладовке, – предложила директриса.

Соня с радостью согласилась. Три месяца она исправно работала нянечкой, шесть дней в неделю, и на воскресенье уезжала в Москву. Оля нарадоваться не могла на новую служащую.

– Вот, – ставила она всем в пример Соню, – не пьет, не курит, не ругается.

Хвалила, хвалила и сглазила. Однажды Соня не вернулась из Москвы. Оля сначала решила, что санитарка опоздала вечером на электричку, и не стала особо беспокоиться. Но Соня не приехала утром, в обед ее не было и в ужин тоже. Через день Оля забила тревогу, она стала искать Соню, но та словно под землю провалилась. По месту ее прописки жил невменяемый пьяный мужик, который на вопрос: «Где ваша жена?» – ответил: «Ушла, не знаю куда».

Обескураженная Оля обратилась в милицию.

– Она что-то украла? – зевая, поинтересовался дежурный, к которому Оля попала, просидев час в очереди.

– Нет, – ответила она, – наоборот, зарплата завтра, это я ей должна осталась.

– Ну и чего тогда? – начал сердиться милиционер. – Может, она нахулиганила? Стекла побила?

– Нет.

– От меня тогда чего хотите?

– Она пропала!

– Найдется. Небось запила.

– Соня не алкоголичка.

– Все пьют, – философски заметил лейтенант, – прочухается и придет.

– Она детей оставила!

– Так, насколько я понял, они у вас на воспитании?

Оля кивнула.

– Вот и воспитывайте, – отрезал мент.

Циля вернулась домой потрясенная. Целую неделю она думала, каким образом преподнести новость матери, но потом в ее семье случилось несчастье. У мамы заболело сердце, врачи диагностировали инфаркт. Циля осела в больнице, про Соню она напрочь забыла.

После смерти мамы Циля перестала встречаться с родственниками. Судьба Сони ее не волновала, да и, честно говоря, Циля Яковлевна не испытывала к ней никаких светлых чувств.

– Я и про Леонида забыла, – сказала она мне, – только когда его книги снова выходить начали, тогда и вспомнила. Все-таки он очень талантлив!

– Вы хотите сказать, что Фомина начали переиздавать, – уточнила я.

– Да, – кивнула собеседница, – старые вещи выпустили и новых много. Он еще штук пятнадцать повестей написал, судя по всему, активно работает!

– Вы ничего не путаете? – осторожно поинтересовалась я, вспоминая безумного алкоголика, не способного вспомнить, сколько у него детей и как зовут его бывшую жену.

– Вы зайдите в книжный магазин, – посоветовала собеседница, – посмотрите на отдел фантастики!

– Цилечка, пошли обедать, – донеслось из коридора.

– Большое вам спасибо, – быстро ответила я, – еще два вопроса.

– У меня есть только пять минут, – недовольно протянула пожилая дама.

– Да, да, я вас не задержу. Вы говорили, что детский дом находится в Козюлине?

– Верно.

– А директор Ольга Ивановна.

– Совершенно справедливо.

– Нет ли у вас ее телефона?

В глазах Цили Яковлевны запрыгали чертенята.