Галина Полынская - Поза да Винчи

Олеся вздрогнула от моих слов и испуганно уставилась на Влада, тот жестом успокоил ее, мол, все свои остались, не стоит вздрагивать.

– Неа, не хочу, – ответило бесчувственное существо, методично пожирающее яичницу.

– А зря, – многозначительно прищурила я левый глаз. – Я бы на твоем месте спросила, как у нас там все прошло.

– Ну, ладно, – вздохнула она с видом утомленной примадонны. – И как же у вас там все прошло?

– Очень интересно все прошло. А теперь спроси, что же мы там такого нашли?

– О, боже, – закатила она глаза. – И что же вы там такого нашли?

– Труп, моя дорогая, труп.

– Какой еще труп? Вы же за призраками ездили, если не ошибаюсь, а не за трупами.

– А нам снова повезло, – пожала я плечами. – А теперь спроси, на чей мы труп наткнулись?

Олеся страдальчески помассировала виски и тяжело вздохнула.

– А вот не хочу я это спрашивать, – ехидно сказала Тая, – потому что меня это не интересует! И вообще, мне домой пора!

Ой, ой, вы только поглядите, как она легко решила от нас отделаться! Сейчас, прямо размечталась!

– Извините, – обратилась вдруг Олеся к Тае и та уставилась на нее тяжелым, ничего хорошего не предвещающим взглядом, – а как вы обычно лечите головную боль? Такую вот, похмельную…

– Пивом и мокрыми тряпками! – отрезала Тая.

– Ну… пивом-то понятно, а с мокрыми тряпками что делаете?

– На голову их повязываю! Ладно, карапузики, с вами хорошо, но мне пора двигать в путь дорогу.

– Никуда ты, дорогуша, не пойдешь! – визгливо тявкнула я. – Я тебе битый час пытаюсь рассказать, в каких неприятностях мы побывали и какие последствия нам могут угрожать!

– Можно не орать, а? Аж в ушах звенит! Вы мне своих неприятностей не навязывайте, мне бы со своими разобраться! Что у вас там случилось, меня не интересует, потому что я там не при чем! Понятно?

Лишившись дара речи, я смотрела на свою подругу детства и отрочества широко раскрытыми глазами. Затем поднялась из-за стола и медленно пошла на кухню. Мне внезапно захотелось побыть в одиночестве. Подойдя к окну, я скрестила руки на груди и скорбно уставилась вдаль, как обреченный капитан тонущего корабля. Какая пронзительная минута! Даже захотелось немедленно написать какое-нибудь трагическое стихотворение о рухнувшей, скончавшейся, издохшей в страшных корчах дружбе. Из комнаты доносился голос Влада, но что он говорил, я и не пыталась разбирать. Капитан скорбел, созерцая горизонты, полные обломков затонувших кораблей… За спиной послышались шаги, я не стала оборачиваться, меня не интересовало, кто там такой плетется.

– Сена, извини меня, – тихо произнес Тайкин голос, – прости меня, пожалуйста, друг мой дорогой, я не знала, как вы вляпались.

Я молчала.

– Влад мне рассказал… в общих чертах. И вы прямо так и сидели на чердаке, когда внизу убивали бойфренда этой крыски-лариски?

Я скорбела.

– Прямо жуткая жуть, – Тая попробовала заглянуть мне в лицо, – прямо страшно подумать, что вам пришлось пережить, бедненькие вы мои.

Я созерцала горизонты.

– Сеночка, ну прости меня, ну, пожалуйста, я же не знала. Давай ты мне сама все-все-все расскажешь с самого начала, а? Очень тебя прошу.

Я продолжала молчать, скорбеть и созерцать горизонты.

– Сенка, хватит! – подруга схватил меня за плечи железной хваткой, развернула к себе и как следует встряхнула. – Прекрати немедленно! Ну, подумаешь, взбрыкнул немного человек с похмелья, так его со скалы сбросить за это надо? Да если бы не пиво, вообще не знаю, чтобы я делала…

– Оно было безалкогольным, – мстительно произнесла я, глядя ей в глаза.

– В смысле?..

– В самом прямом! Ты здорово поправила самочувствие безалкогольным пивом! Должно быть, ты умеешь обращать воду в вино и явила миру чудо!

Она мне не поверила, полезла в мусорное ведро, достала бутылку и тщательно изучила этикетку. Я же отвернулась к окну, желая насладиться своей маленькой подлой местью. Но ничего у меня не получилось, потому что по натуре я человек не подлый и не мстительный. И еще я очень люблю Тайку-негодяйку… Порой так хочется ее чем-нибудь прибить, но любовь все равно побеждает.

– Надо же, – раздалось за моей спиной растерянное бормотание, – кто бы мог подумать… и впрямь безалкогольное… Может, оно какое-нибудь особенное? Новый сорт? Экспериментальный?

– Я буду расследовать это дело, – перевела я разговор на правильные рельсы, – искать, кто же убил дрянного паршивца, бросившего Олесю и куда-то подевавшего ее двоюродную сестру. Мне абсолютно, то есть совершенно не хочется во все это впутываться, но без этого, похоже, никак не обойтись. Ты со мной или нет?

– С тобой, – обреченно вздохнула Тая, – куда ж деваться с подводной лодки. Кто будет оплачивать нашу работу? Олеся?

– Боюсь, никто.

– Как это? – сильно удивилась не привыкшая двигаться забесплатно Таисия Михайловна. – Я чего-то не понимаю?

– Владик успел заверить Олесю, что я добрая, бескорыстная, великодушная мать Тереза, что всех разоблачу и накажу совершенно бесплатно.

– Ага! Сейчас! Разбежались, споткнулись, упали! Вла-а-а-ад! А ну иди сюда! Надо поговорить!

Пока Тая вышибала из Влада мозги, а из Олеси деньги, я решила посвятить себя более мирному занятию: немного прибраться в доме и устранить последствия ночного пиршества. Очистив стол от тарелок и стеклотары, отодвинула его на законное место, и сразу же из прихожей явился Лаврентий, забрался в свою «будку» – под этот самый стол, устроился поудобнее и давай похрапывать. Счастливый пес с добрым нравом и крепкой нервной системой… порою обзавидоваться хотелось, честное слово.

В общем, сошлись на четырехстах условных единицах, причем Тая не преминула заметить, что надрываться за двести баксов на лицо для нас страх как унизительно и только в честь доброй и долгой дружбы с Владом мы нисходим с нашего Олимпа… и тд. и т. п в течении минут десяти пафосно раздувая ноздри. Олеся смотрела на Таисию, как лягушка на француза, тихонечко поджимая лапки, чтобы их не откусили раньше времени, и все время кивала с покорным согласием.

– Значит так, – Тая встала у окна, скрестила на груди руки и уставилась на Олесю взглядом полководца, – рассказывай все по порядку, ничего не упуская с самого начала. Где и как ты познакомилась с покойным гражданином Мурзиным?

– Он пришел к нам в банк…

– В банк? – приподняла одну бровь бывший банковский работник Таисия Михайловна Ливанова. – Ты работаешь в банке? И кем же?

– Кассиром операционистом. Леша приходил к нам платить за квартиру, за телефон, так и познакомились.

– Он же из Гжели, у него, значит, и в Москве квартира имеется?

– Нет, он снимал жилье, в Гжели у него была, кажется, четверть частного дома, доставшаяся от бабушки.