Галина Полынская - Звезда тантрического секса

– Ну, сейчас будет дело…

– Да ладно тебе, пусть парни развлекутся, – Тая отошла чуть в сторону, достала из кармана голубых штанов пачку сигарет и зажигалку. – Слушай, я все думаю, как же этого Нечаева так быстро опознали? Буквально мгновенно. Тебе не кажется это странным?

– Я же спрашивала у Горбачева, он молчит, как партизан, придется самим докапываться.

Из-за школы понеслись женские вопли и крики: «Чьи это головорезы?! Фу, фу, скотины!» Мы с хозяином Митрохи помчались на крики, обезвреживать своих головорезов. На пару они, оказывается, здорово намяли бока молодому свиномордому питбулю, и чувствовали себя превосходно.

– Ах, ты бессовестный, – я застегнула карабин на ошейнике, – плохой мальчик!

Это я говорила специально для бесновавшейся хозяйки униженного и оскорбленного питбуля, Лаврик это понимал и не обижался.

Вдоволь нагулявшись, Лаврентий сам захотел домой – побрел себе спокойно к воротам школьной ограды, мы последовали за ним.

Пока я кормила и поила пупсика, Тая готовила нехитрый поздний обед, состоящий из пельменей и сметаны.

– Сена, как тебе только не надоедает трескать эти гадкие пельмени?

– Ты обжарь их на сковородке и будет не гадко.

Зазвонил телефон. Я даже вздрогнула. В последнее время я стала крайне подозрительно относиться к этому аппарату, – ничего хорошего его дребезжание в мою жизнь не вносило, одни пакости.

– Алё?

– Сена, это опять я, – раздался уставший голос Горбачева. – Сена, если я тебе скажу, кто так быстро опознал Нечаева, ты мне признаешься, были вы в его квартире или нет?

И, прежде чем мой мозг успел проанализировать ситуацию, рот уже ляпнул:

– Да!

– Его опознала соседка Таисии – шустрая бабулька портретистка. Она вышла на шум и все сразу выложила: и как его зовут, и где живет, и что квартиру снимает, и что тихий приятный молодой человек, никого к себе не водил. Теперь твоя очередь.

Какой хитрый человек! А я попалась, как…

– Сена, я слушаю.

– Мы поднимались на шестой этаж, – нехотя начала я, лихорадочно соображая, как же выкрутиться, – искали квартиру потерпевшего…

В комнату заглянула Тая, и со страшным выражением лица покрутила пальцем у виска.

– …но не нашли ее, – закруглилась моя вральная персона. – Не стали рисковать.

– Знаешь что, – рассердился Михаил Сергеевич, – а пускай вас вызовут повесткой, снимут отпечатки пальцев и поищут их в квартире Нечаева!

– Все равно не найдут! – ляпнула я, и поспешно повесила трубку.

– Хорошо хоть ты не успела выболтать, что мы были в перчатках, – покачала головой Тая. – Какая же ты Сена…

На этот раз моя характеристика уложилась минут в десять – не больше.

Поедая пельмени, Тая хранила глубокомысленный вид матерого следователя.

– Ну, и о чем ты думаешь? – не выдержала я.

– О маленьком ключике из портмоне Нечаева. Если этот ключик отпирает что-то важное, то почему он носил его в кошельке? Их теряют, их крадут…

– Возможно, он только-только запер таинственную дверь и нес ключик домой, чтобы спрятать как следует.

– Вполне может быть. Как ты думаешь, что такое «Орешник»?

– Тут и думать нечего, какая-нибудь интим контора.

– Не скажу, это может быть все что угодно, вплоть до ресторана со стриптизом, Нечаев вполне мог раздеваться перед пьяненькой публикой.

– За это его и убили? Плохо разделся?

В ответ Тая пожала плечами, набивая рот пельменями.

– Завтра начну объезжать вокзалы…

– М-мм-м-м! – отрицательно загудела подруга. – Завтра не мешало бы последить за Сидорчукчей, давай отбояримся от этого дела и спокойно займемся Нечаевым и «Орешником». Принеси-ка конверт, рассмотрим очередную бездарность нашего шоубиза. Вот ведь людям некуда деньги девать!

Я принесла конверт и вытряхнула его содержимое на стол, помимо бумажного листа и фотографий на клеенку спланировало пять стодолларовых купюр.

– Вот и наш аванс, – тяжело вздохнула Тая, – чтобы уж точно занялись этим делом. Вот ведь какой… Предлагаю перестать дружить с Горбачевым.

– Согласна. Очень уж хитрый человек.

Тем не менее, обе прекрасно знали, что дружить с тезкой генсека будем все равно, иначе кто же будет нас покрывать во всех расследованиях и вызволять из тупиковых ситуаций, куда эти расследования заводят.

Владелец банка «Чароит» оказался сравнительно молодым на внешний вид, но жутко толстым, прямо бегемот в костюме, бесчисленные подбородки наплывали один на другой – мрак одним словом. Будущая звездулька будто прямиком вылезла с какой-нибудь «Фабрики звезд – 1267»: личико с мелкими чертами, длинные белокурые локоны, ведро косметики и абсолютно пластмассовые глаза.

– Тоска, да? – вздохнула Тая, раскладывая банкноты по столу аккуратным веером.

– Да, коллега, не могу не согласиться с вашей формулировкой.

Зазвонил телефон. Меня прямо всю перекосило.

– Я возьму, дружок, возьму.

И Тая поспешила в комнату.

– Сена это Влад!

Тоже ничего хорошего, опять наверное на работе проблемы – всё без меня рушится, горит и валится.

– Слушаю.

– Соломка, тут начальство интересуется, когда ты к нам заглянешь?

– Никогда, – мрачно отрезала я, созерцая новую потертость на ковровой дорожке.

– Сен, серьезно, не мешало бы заглянуть, а то тут коллектив напрягается.

Я даже знала, кто именно такой напряженный – Тина Олеговна, остальным дышалось свободно.

– У нас сегодня какой день недели?

– Среда.

– В пятницу приду, сообщи это народным массам.

– Лады. Кстати, я выяснил адрес по телефонному номеру, это в районе метро Студенческая.

– Здорово, – мой голос прозвучал без особого энтузиазма, – спасибо. Подробности при встрече, ага?

– Ага.

Повесив трубку, я впала в меланхолию.

– Что, на работу вызывают? – приготовилась сочувствовать Тая.

– Да, вроде того, не претворяется никак в жизнь волшебный план: не работать, а деньги получать. Столько дел наваливается – хоть разорвись. Может, ты по вокзалам поездишь?

– Нет! – сочувствия как не бывало. – Ни за что!

– А вместе?

– А смысл?

– За компанию.

– Ломает.

– Сильно?

– Да.

– И тебе не стыдно?

– Нет.

– Тая, какая же ты бессовестная! – разъярилась я. – У меня дел не початый край, а ты даже за компанию не можешь со мной поездить! Вокзалов она не любит! Подумаешь, цаца какая! Ах, подайте мне самолет прямо к подъезду! Привезите мне камеру хранения на дом, я буду здесь примерять ключик! И оставь в покое деньги, это на двоих, не тебе одной!

– Ладно, не визжи, – Тая сгребла купюры и убрала в конверт, – буду я с тобой ездить, буду.

– Спасибо, барыня, за милость вашу!

– Будешь возникать, с места не сдвинусь!

– И не ори на меня!

– Сама орешь!

Из-под письменного стола вылез Лаврик и разгавкался на нас обеих. Не вмешайся он, кто знает, чем бы дело кончилось.