Нина Васина - Красная Шапочка, черные чулочки

– Извините. – Я выталкивала Нару из комнаты и старалась не смотреть на заалевшего магистра. – Это не со зла: последние полгода до моей свадьбы она прожила в семье сексопатолога.

Клара Аристарховна называла иногда попадавшуюся ей под ноги Нару «дитя восторга и поздней любви». Она не знала, во сколько лет Тили родила дочь, она так говорила, исходя из своих наблюдений – «поздние дети – самые непосредственные и раскрепощенные».

Нара называла Клару Аристарховну, которую в упор не замечала, пока не врезалась в нее на полном бегу, «восставшая запудренная мумия».

Мой муж называл Нару «хищным писенком» (уверял, что от слова «песец», но «и» выделял нарочито). Разрешал иногда ей с Осей тузить и топтать его ногами, для чего специально разваливался на ковре, подставив спину.

Нара на каждое его произнесенное «писенок» тут же – «А ты – пи…!» – рифмовала совершенно неприличное слово с таким же уменьшительно-ласкательным суффиксом.

Ёрик обзывал Нару «подзаборкой», но беззлобно и даже с оттенком уважения.

Она его – «овощ растительный», что тоже звучало почти уважительно.

Агелена у нее была «муреной», иногда, в непогожее настроение, – «мурней». Мою маму она обзывала «дребезжалкой», Марго – «сексомешалкой», папочку – «братец Долдон».

Она не обзывала Осю и меня. Такое наблюдение наполняло радостным чувством.

По воскресеньям я с Нарой отправлялась обедать в большой серый дом через дорогу – к бабушке и дедушке Оси. Муж обычно уже поджидал нас там, выслушивая в кабинете Генерала все, что тот накопил в себе за неделю, – о стране в целом, о некоторых ее министрах в частности, о женщинах, о спиртных напитках, о молодом поколении и о собаках (у него вальяжно жирели два спаниеля; Гамлет говорил, что после смерти дочери Генерал не ходит на охоту – не может видеть крови).

Я сразу шла на кухню помочь Ирине Дмитриевне, и сорок-пятьдесят минут, проведенные нами вместе, в странном сознании единства душ, в трепетном отношении к таинству огня и пищи, превращались в молчаливое колдовство – мы не говорили почти совсем, мы творили! Пробуя предложенное блюдо, я сосредоточенно углублялась в себя, а потом – по обстоятельствам – либо восхищенно кивала головой, либо со скучным выражением лица поджимала губы: чего-то не хватает. Она же просто останавливала мою руку, когда считала, что я перебарщиваю со специями или слишком тонко раскатываю тесто. Как две наркоманки, обожающие один запах, мы набирали в руку по щепотке засушенного базилика и мяли его в ладони перед высыпанием в харчо или в борщ, чтобы потом стоять рядышком у окна и нюхать пальцы, прислушиваясь каждая к дурману внутри себя. Фиолетовый базилик Ирина Дмитриевна растила сама, тут же, на участке Генерала, в выстроенной в виде космического купола тепличке.

Нара с Осей тоже проводили время с пользой и удовольствием – они сразу же лезли на чердак, поэтому одевать для этих обедов Нару в приличные одежды было совершенно бесполезно.

Для Осиной бабушки, боявшейся Нары, как инфекции, эти обеды были трудным испытанием. Уж не знаю, почему она боялась оставлять внука одного с «малолетней вертихвосткой», но нервический ужас и беспокойство превращали ее в настоящую маньячку. И однажды, не выдержав, она полезла на чердак – посмотреть, что там происходит.

Мы с Ириной Дмитриевной в это время только укрыли кастрюлю с рассольником махровым полотенцем – для полной доводки бульона до нужного вкуса. Только было спонтанно двинулись к окну, чтобы застыть там для обнюхивания пальцев и восторженного созерцания цветущего как раз под окном куста шиповника, как раздался ужасный грохот и душераздирающий крик первой тещи моего мужа.

Ирина Дмитриевна сразу почуяла неладное и побежала из кухни на шум, а я еще с минуту думала, что жена Генерала просто отчаялась звать Осю обычными трагическими подвываниями и перешла на более устрашающие звуки.

Но в доме начался переполох. Я вышла в коридор, когда Гамлет и Прикус несли жену Генерала на одеяле вниз со второго этажа.

Генерал топал ногой и громким командным голосом отдавал приказания. Послали за доктором – он жил неподалеку, бабушку перенесли на диван, дали ей понюхать нашатырь. Она кричала, не переставая, но в звуках не определялось ничего конкретного, что могло бы объяснить такое поведение: вдыхая воздух с высоким устрашающим звуком, выдыхала его одним словом – «Ося!». С большим трудом Генералу удалось добиться от жены, что она свалилась с лестницы на чердак, потому что увидела такое!..

Прикус и Ирина Дмитриевна были немедленно отправлены на поиски детей. Когда их привели, Ося выглядел испуганным, а Нара сразу бросилась ко мне и сказала на ухо, что ничего не делала плохого. Я крепко взяла ее за руку и не отпустила от себя, хотя Генерал требовал, чтобы дети были поставлены к стене и немедленно объяснили, почему бабушка упала.

– Мы не знаем! – пожал плечами в одиночестве поставленный у стены Ося. – Ба, ты зачем с лестницы навернулась?

Жена Генерала перестала стенать, села, отпила из стакана воды, ощупала себя на боках, потом – ноги и заявила, что у нее как минимум три перелома. На требование Генерала немедленно объяснить, что произошло, она осмотрела нас с некоторым недоумением и спокойно заявила, что Осе следует промыть желудок.

– Так вы там что-то ели! – с облегчением схватил внука за плечи Генерал. – Открой рот! Что вы ели?

Ося молчал и смотрел на Нару. Нара посмотрела на меня.

– Не-е-ет!.. – простонала я.

– Они там вот такие большие! – оправдывалась Нара. – В доме таких больших не бывает.

– Что происходит? – озаботился Гамлет. – Кто это живет на чердаке большой и вкусный?

– Девочка. – Генерал подошел к Наре и наклонился, разглядывая ее лицо. – Говори немедленно, чем ты накормила моего внука, а не то я тебя подвешу за ногу…

– Отойди от девчонки, – с угрозой в голосе потребовал Гамлет.

– Не надо меня защищать, я его не боюсь! – заявила Нара, и я не успела даже дернуться, как она, крепко держа меня за руку левой ладошкой, правую свернула в кулачок и стукнула Генерала в нос.

Не пошевелившись и не изменившись в лице, Генерал медленно выпрямился и посмотрел на побледневшего Гамлета. Он показал пальцем на Нару, собираясь что-то приказать или крикнуть, но не успел. Ося с разбега прыгнул на него сзади, обхватив ногами. Уцепившись за ворот воскресной фланелевой рубашки, он подтянулся по телу Генерала повыше, крича: «Только тронь ее – убью!», – и в следующем броске достал зубами до уха дедушки.

Тут уж Генерал закричал громким басом. Ирина Дмитриевна и Гамлет бросились оттаскивать Осю. По шее Генерала потекла кровь.

Бабушка смотрела на это с подозрительным спокойствием, только беспрестанно просила сделать Осе промывание желудка.