Елена Логунова - Хижина тети Томы

– Купил? – уже догадываясь, что ничего хорошего из этого не вышло, с грустью спросила я.

– А как же. Сторговал вполне приличную «семерку» всего за три тысячи баксов! Оформить тачку на себя сразу не успел, но твердо условился с хозяином сделать это на следующий день и под расписку отдал ему деньги.

– Так это же вроде хорошо? – не поняла я.

Рома поморщился:

– Это было бы хорошо, если бы через час после покупки Мишку из этой чертовой «семерки» не выдернули бравые милицейские парни!

– Машина числилась в угоне? – Мне показалось, я поняла.

– Нет, продавец «семерки» владел ею на законных основаниях.

– Так в чем же дело?

Рома посмотрел на меня в упор:

– Деньги, которые получил за «семерку» ее хозяин, оказались фальшивыми!

Я ахнула:

– Три тысячи поддельных долларов?

– Рублями по курсу. – Рома бахнул кулаком по скале и зашипел от боли.

Уважая его страдания, как физические, так и душевные, я немного помолчала, а потом осторожно спросила:

– Выходит, твой друг связался с фальшивомонетчиками?

– Менты именно так и решили! – кивнул Рома.

– А ты как решил? – все так же осторожно поинтересовалась я.

– А я Мишку с детских лет знаю и сразу, как только услышал эту историю, понял: его подставили! Вот слушай. Хозяин «семерки» и вправду оказался простофилей. Во-первых, он не заметил, что покупатель расплатился с ним фальшивыми пятисотками, и понял, что его обманули, только дома, когда распатронил одну «куклу». Во-вторых, он не сумел толком описать внешность мошенника, вспомнил только, что мужик был не старый, не худой и не толстый, среднего роста, рыжий, усатый и с бородой. Мишке тридцать два, рост у него сто семьдесят пять сэмэ, вес – восемьдесят кило, и хотя он лысоватый блондин с гладкими щеками, но в рыжем парике, с накладной бородой и приклеенными усами он вполне соответствовал бы описанию.

– Так это был он?

– Нет! Но вот тот мужик, у которого купил проклятущую «семерку» мой Мишка, был невысоким дядькой средних лет и такого же телосложения, брюнетом с усами и бородой! Кстати, Мишка отдал всю сумму не пятисотками, а тысячерублевыми купюрами.

– Погоди-ка… Выходит, мошенник за фальшивые пятисотки купил «семерку» у настоящего хозяина, поменял рыжий парик на черный и продал машину Мишке? За настоящие тысячи рублей!

– Соображаешь! – скупо похвалил меня Рома. – В отличие от ментов… Они никакого рыжего-черного искать не стали, зачем им лишний труд? Загребли моего Мишку.

– Давно это случилось? – спросила я.

– Неделю назад.

– Незадолго до того, как ты приехал сюда?

Рома понял мой вопрос неправильно и поспешил оправдаться:

– Я не отдыхать приехал, ты не подумай! Хороший бы я был друг – загорать кверху задом на пляже, когда Мишку под статью подводят!

Я своими глазами видела, что до моего появления Рома именно загорал на пляже (и именно кверху задом), но остереглась припоминать это обстоятельство вслух. Мой рыжий приятель так сверкал глазами, что Нюня решила – злить его небезопасно. Кроме того, я легко угадала его мотивы:

– Ты решил сам найти черно-рыжего мошенника, да?

Рома оскалился:

– Я его, гада, ущучу!

– А почему ты явился ущучивать гада сюда, в Татьянку? – поинтересовалась я.

– Сюда привел след! – важно ответил самозваный сыщик.

Я фыркнула: подумаешь, Эркюль Пуаро! Рома-Пуарома! Чужие детективные амбиции вызвали у меня что-то вроде профессиональной ревности. Тем не менее я готова была повышать свою компетенцию, обмениваться опытом и потому с отменной вежливостью спросила:

– Скажи, пожалуйста, а как же ты напал на этот след?

Мне и в самом деле было интересно. В моей собственной недолгой детективной практике все почему-то было не как у людей: не я нападала на след, а, наоборот, следы и разные там улики сыпались на меня со всех сторон частым градом. А я по своей сыщицкой безграмотности реагировала на них именно как на град: закрывалась руками и панически металась из стороны в сторону. Так что, если мне и удалось подобраться к разгадке тайны, включающей в комплексе шпионаж, убийство, пару краж и махинации с фальшивыми деньгами (а у меня было ощущение, что я вот-вот окончательно прозрею и смогу-таки вскричать: «Ну, мне все ясно!»), то случилось это не благодаря моему блестящему уму, а под давлением обстоятельств.

– Как ни странно, на след я напал благодаря Мишкиной дурости! – ухмыльнулся Эркюль Пуарома. – Что называется, не было бы счастья, да несчастье помогло. Мишка от волнения не сообразил переложить деньги в пакет, так и отдал их покупателю вместе со своей сумкой. Потом спохватился, побежал вслед за усатым-бородатым, но не догнал его. Успел только увидеть, как покупатель садится в такси, а еще слова его услышал: «Теперь гуляй, Татьянка!»

– Ага! – многозначительно сказала я.

– Мишка-то подумал, что усатый-бородатый с какой-то Татьяной разговаривает, а вот я вспомнил, что на побережье есть такой поселок, – похвастался Рома. – Я тут был как-то раз, пару лет назад, отдыхал в санатории.

– Один? – зачем-то спросила я (бес по имени Тяпа попутал).

– Нет, конечно! – Он вроде даже обиделся малость. – Я не йог, чтобы один отдыхать!

О йоговских традициях отдыха у меня было довольно смутное представление, помнилось только, что они имеют обыкновение лежать на гвоздях.

– Вот интересно, откуда в Индии столько гвоздей? У них же там йогов – как грязи, и каждому лежанку с гвоздями сколоти! – некстати задумалась моя любознательная Нюня. – Должно быть, у них в Индии гвоздедельная промышленность очень развита. Традиционный народный промысел!

– Нет, наша страна по этому промыслу впереди планеты всей! – патриотично заспорил Рома. – И гвоздей мы потребляем больше всяких йогов!

Я ехидно усомнилась в том, что королю автомоек ведомо состояние дел в отечественном гвоздеделании, но Рома уверил меня, что он в курсе. Правда, совершенно случайно. Оказывается, деньги на оплату своего временного проживания в надгаражной хижине Пашки Рома заработал тяжким грузчицким трудом. Пашкиному другу Аскеру на строительство особняка привезли машину разных материалов, разгрузить транспорт надо было очень быстро, работяги своими силами не справлялись, и Рома небескорыстно подставил свое более или менее могучее плечо под ящики с метизными изделиями. Это так гвозди у строителей называются, я вспомнила – метизы. А еще я вспомнила, что мне рассказывала Софи про Аскеровых работяг: они сплошь мигранты из мест лишения свободы. По каким-то своим причинам Аскер не хочет иметь дело с нелегальными таджиками, молдаванами и турками, но и пользоваться услугами нормальной строительной фирмы не хочет – жадничает. Бывшим уголовникам он платит мало, притом норовит расплачиваться пятаками и поощряет желание работников просаживать эти самые пятаки в игровом зале «Флориды». На Аскеровых батраков даже фейс-контроль не распространяется, так сильно господину Ачмизову хочется вернуть все свои денежки обратно. Правда, работают бывшие зэки без энтузиазма, так что еще неизвестно, сумеет ли Аскер в результате своей необычной кадровой политики хоть что-то выгадать. На гвоздях, во всяком случае, ему точно сэкономить не дали: Рома сказал, что он самолично, на своих плечах перетащил в недостроенный дом пять ящиков с метизными изделиями.