Александра Мадунц - Ради подруги

— Да, но ведь его никто не знает! Как можно подозревать неизвестно кого?

Света рассуждала здраво, и я тут же сообразила:

— Значит, главное — узнать, кто он. А после этого еще неизвестно, кто кого ловчее сшантажирует. Он у нас еще попляшет!

— А как узнать?

— Надо что-нибудь придумать. Он когда ждет от тебя ответа?

— Обещал сегодня вечером позвонить, да что-то не звонит.

— Куда? — засмеялась Настя. — К Кате?

— Да, точно, меня же нет дома! Я как-то упустила это из виду. И что теперь делать? Если ехать домой, то на тачке. Метро закрыто.

— Обойдется твой шантажист. Даже к лучшему. Завтра позвонит. Кстати, у тебя ведь телефон с определителем номера?

— Да, но он наверняка звонил из автомата.

— Все равно, номера надо записывать. Мало ли что! И еще надо записать его голос. У тебя ведь хороший магнитофон? С микрофоном?

— Да.

— Ну, вот. Завтра вечером держи микрофон наготове и жди звонка. Если спросит, почему вчера тебя не было, скажи, что до ночи сидела на работе. И проверь реакцию. Если не поверит, значит, кто-то из ваших. Из тех, кто знает, во сколько ты ушла. И еще скажи следующее. Что ты заплатила бы ему, если б была уверена, что это гарантирует тебя от дальнейших его посягательств. Что ты боишься, что у него останутся копии документов и он попытается использовать их вторично. В общем, попроси гарантий.

— Какой смысл? Разве могут быть гарантии?

— А смысл простой. Во-первых, он что-то будет отвечать, и мы запишем его голос. А во-вторых, потянем время. Чем больше мы с ним будем общаться, тем вероятнее, что угадаем, кто он. Надо играть на оттяжку!

В результате на следующий вечер я сидела дома у Светы и с напряжением ждала звонка. Он раздался в двенадцатом часу, когда мы обе уже отчаялись. Я заметалась, судорожно включая микрофон, а Света подбежала к телефону.

— Вчера вечером вы не подняли трубку. Со мной эти шутки не пройдут!

— Я сидела допоздна на работе.

— Ври больше! Просто испугалась. Не заплатишь — тебе же хуже.

Света дрожащим голосом продекламировала хорошо выученный текст о гарантиях и, неожиданно оживившись, прибавила от себя лично:

— Я предлагаю такой план. Я заплачу вам деньги, а вы дадите мне какой-нибудь компромат на себя. Ведь он наверняка у вас есть, правда? Иначе вы не стали бы забираться в сейф. Вот и будет мне гарантия, что вы больше не сможете меня обижать. Прекрасная мысль, да?

Похоже, шантажиста эта свежая идея поразила еще больше, чем меня. По крайней мере, он помолчал и дал отбой.

— Чего это он? — удивилась Света. — Слушай, меня как в голову ударило. Замечательно я придумала, а?

— Умереть — не встать, — признала я. — Но, боюсь, шантажист на это не пойдет. Шантажисты — ужасные эгоисты. Кстати, вот и подтверждение, что это кто-то из твоих. Он знал, что ты была не на работе. И к тому же незаметно перешел на «ты». Только, к сожалению, все наши подозреваемые без исключения этому условию удовлетворяют. Юлечка с Вадиком, Эдик, Артем — все знают, во сколько ты вчера ушла. Давай прослушаем запись, и попытайся понять, чей тут голос! Ты можешь его узнать!

Света честно попыталась, но безрезультатно.

— Ладно, — махнула рукой я. — Наверняка он позвонит завтра. Справишься без меня? А то не могу же я вечно ночевать в чужих постелях.

— Не знаю. А что я ему скажу? Раз ты считаешь, что он не согласится на мой план, он, скорее всего, предложит свой.

— По мере сил поторгуйся. А в крайнем случае притворись, будто ты хочешь убедиться, что у него и впрямь есть компрометирующие тебя бумаги. Что тебе надо посмотреть хоть на одну из них прежде, чем заплатить.

— Да, — протянула моя подруга, — а он обидится и пошлет их в милицию. И я сяду.

— Не пошлет. Это ему невыгодно, да и небезопасно. Сама подумай, какой ему в этом смысл?

— Свалить на меня убийство.

— Мы дадим милиции запись голоса, и его найдут. В конце концов, вариантов немного. Вадик со своей Юлечкой, Эдик или Артем. Как-нибудь разберутся. Только обязательно держи нас в курсе, ладно? А то тебе попробуй дозвонись.

Света обещала, и я беспечно оставила ее на произвол судьбы. А зря! На следующий вечер я стерла себе указательный палец, накручивая телефонный диск — ответа не было. И на второй вечер тоже. Прокляв свою непредусмотрительность — я умудрилась не спросить номер ее рабочего телефона — на третий день после работы я решила отправиться к подруге в офис. Слава богу, в связи с последними событиями его адрес впечатался мне в память навечно. Так что б вы думали! Моя попытка выскочить из аудитории и со скоростью ветра двинуть к станции метро была пресечена наглым и откровенным хватанием за рукав пиджака, и если вы считаете, что я настолько распустила своих студентов, то плохо меня знаете. Хватал Курицын.

— Ну, чего тебе? — вздохнула я.

— Есть идешь? — с энтузиазмом осведомился он. — Я с тобой.

— Иду на работу к подруге. Спешу.

— В Дом Культуры? А там есть будете?

— Не будем, Витя.

Он горестно вздохнул и поведал:

— Ну, ладно. Из-за тебя пойду голодный.

— Иди, — обрадовалась я.

— Так я не знаю, куда, — пояснил собеседник.

— Домой.

— Ну, нет! Я с тобой. Я так решил. Мы, мужчины, если что решим, то так оно и будет. Вот я пойду с тобой, даже если ты меня не накормишь. Понимаешь?

— Вообще-то я тебя не звала, — холодно парировала я.

— И не позовешь, — с удовлетворением кивнул он. — Потому что скромная. Ты считаешь, инициатива должна принадлежать мужчине, и я так тоже считаю. Мы с тобою очень похожи.

Я внутренне содрогнулась, а Курицын безмятежно продолжил:

— Мне нравится, что ты такая скромная. Знаешь, я женюсь только на скромной. Нескромные, они для женитьбы не годятся.

— Я тоже не гожусь, — в порыве вдохновения сообразила я. — Я очень расточительная, Витя.

А про себя подумала: «Что, съел? При твоей-то жадности!»

— Да ладно тебе! — махнул рукой он. — Я так мало получаю, что ты все равно не сможешь много тратить, поэтому не беспокойся.

Вообще-то, я человек на редкость толерантный, однако иногда не действует ничто, кроме грубости. Я вырвала рукав и припустила к метро, Курицын мчался за мной. Когда он опустил жетон в прорезь автомата, я поняла, что дело серьезно. Он заплатил деньги!!! После такого отогнать его сможет разве что атомная бомба.

Тем не менее я сделала очередную попытку.

— Витя, — сказала я, — надоел ты мне до жути. У меня и без тебя проблем хватает. Шел бы ты своей дорогой, а?

— Кокетничаешь? — самодовольно кивнул он. — Правильно. Мы, мужчины, это любим.

— Делать мне нечего — с тобой кокетничать! Ты меня не первый год знаешь. Я человек честный и врать не приучена. Если говорю, что надоел, значит, надоел.

— Я тебя знаю, да. Ты шутки шутить любишь, но мне это не мешает. У меня с чувством юмора все прекрасно, я сразу вижу, когда шутят, а когда нет. Шути, шути, мне только нравится!