Питер Адамс - Загадка замка Карентин

— Какое вам деле до этого? — Дороти явно теряла самообладание.

— Какое мне дело? — Полковник удивленно посмотрел на нее. — Я наследник покойного сэра Роберта Торпа, девятый баронет Карентина, и я намереваюсь поселиться здесь. В 11 часов прибудет адвокат для передачи мне наследства.

Дороти Торп никогда за словом в карман не лезла, но здесь она потеряла дар речи.

Придя в себя, она обрушила на Декстера гром и молнии:

— Если здесь и есть кто-нибудь из наследников моего мужа, то это только я, слышите вы, старый щелкунчик. Ну, а теперь убирайтесь отсюда, иначе я спущу на вас собак.

Дороти, взяв два пальца в рот, издала такой пронзительный свист, что смолкли не только радостно щебетавшие птицы, но вздрогнул и полковник. Не обращая внимания на полковника, Дороти скомандовала:

— Каро! Хассо! Лойд! — Дружелюбно улыбнувшись, она добавила: — Это доги чистокровной породы. У них на совести по крайней мере восемь человек, которым они перегрызли горло. Об этом сказано в их родословной.

Полковник, на совести которого, вероятно, было больше восьми человек, не стал ждать появления трех бестий. Он попятился назад, затем резко повернулся и помчался к воротам, словно собаки уже хватали его за тощий зад.

На террасе появилась Патриция, удивленно спросив:

— Почему он удирает? Полковник произвел впечатление весьма изысканного человека, когда интересовался вами. Настоящий джентльмен, таких нынче едва ли встретишь.

— Пошел он к черту, твой приятный джентльмен. Он собирается поживиться за наш счет. Если он окажется прав, то я уже никогда не покатаюсь на водных лыжах в Майами и не поохочусь на львов в Кении. А ты так и останешься бедной вдовой.

— Я знаю очень хорошее средство от головной боли, — сказала Патриция заискивающе, но сразу же умолкла.

Перед террасой появилась тощая женская фигура. На ней была серое, закрытое до шеи платье и надвинутая на лоб черная соломенная шляпа, а на ногах высокие ботинки на шнуровке, как будто эта дама собиралась начать восхождение на вершину Эвереста.

Не успела Дороти спросить, что угодно этому страшилищу, как та исторгла пронзительным голосом:

— Это замок Карентин? Я Стелла Грэди, наследница сэра Роберта Торпа.

Дороти пристально взглянула на пришелицу и, покачав головой, ответила:

— Нет, это не замок, это сумасшедший дом Карентин, частная лечебница для особо тяжелых больных.

Увидев, что глаза Стеллы Грэди расширились от страха ив них промелькнула искорка недоверия, Дороти хладнокровно продолжала:

— Наши пациенты относятся к числу состоятельных людей лучших слоев общества и представляют собой особо тяжелые случаи: 70 процентов — убийцы, 20 процентов — нарушители нравственности и морали, 10 процентов — садисты и 1 процент — содомиты. Мы вынуждены напяливать на них смирительные рубашки и затыкать рты кляпом. Поэтому их не видно и не слышно, но иногда кто-нибудь вырывается, и уж тогда… Вон там за углом находится кладбище, треть свежих могил — это наш персонал. — Войдя в раж, Дороти спросила у Патриции: — Сестра Патриция, вы уже проверили, получил ли сегодня лорд Ганингем инъекцию морфия и шампанское? — Обращаясь к Стелле Грэди, Дороти продолжала: — Он откусывает у своих спящих подруг пальцы на ногах.

Грэди, не дослушав до конца, помчалась прочь так, как будто ей угрожала смертельная опасность, и мгновенно скрылась.

Дороти взглянула на часы.

— Через четверть часа станет известно, кто в самом деле сошел с ума, эти двое или я.

Патриция, восседавшая на плетеном стуле, кивнула в знак согласия, решив, что все, что несет Дороги, — это результат прошедшей ночи. Может быть, еще удастся исцелить Дороти.

Светило солнце. Нежно щебетали птички. В траве прыгали кузнечики. Распускались бутоны. Но темная власть наследства заманивала в свои сети еще одну жертву.

— Взгляните, еще кто-то идет, — прошептала Патриция.

Новый пришелец был маленького роста, с высоким лбом и огромной копной рыжеватых волос. Он громко разговаривал сам с собой, энергично жестикулируя, и, поравнявшись с террасой, сел на парапет, широко расставив ноги. Достав из кармана кусок мела, он начал выводить формулы и цифры на большой каменной плите. Неожиданно пришелец взглянул на женщин.

— Вы кто, собственно будете, мои дорогие? Вам что-нибудь нужно?

— Я подозреваю, что вы тоже один из наследников моего мужа? — спросила Дороти.

— А кто ваш муж? — Странный гость снова уставился на свей формулы.

— Вот уже неделя, как он лежит в фамильном склепе Торпов.

Маленький человек с рыжеватой гривой сосредоточенно подумал и сказал:

— Если я сделаю на цилиндре затвор, то тиканье часов произведет на кур электромагнитное действие и они будут нести яйца точно по графику. Это было бы колоссальным преимуществом для птицеводства Англии, и мы смогли бы по крайней мере в этой области вновь играть на мировом рынке ведущую роль. — Рыжеволосый вдруг насторожился. — Вы сказали Торп? Это имя мне, кажется, знакомо, дорогая, но я не могу вспомнить, кто носит это имя. Разрешите представиться: доктор Эванс.

Он встал, слегка поклонившись, пожелал доброго утра и удалился.

Но не успел он дойти до чугунных ворот, как столкнулся с группой из трех человек, которые шли в замок.

Во главе группы торжественно шествовал адвокат Локридж, человек почти двухметрового роста с блестящей, как зеркало, лысиной. Справа от него вышагивал полковник Декстер, а слева девица в альпинистских ботинках.

Когда погруженный в свои мысли маленький человек чуть было не врезался головой в живот адвоката, началась сумятица. Адвокат схватил за руку доктора Эванса и потащил его с собой.

Еще до того, как группа достигла террасы, Дороти Торп поднялась ей навстречу, готовая к отпору.

Локридж с цилиндром в руке, склонив позолоченную солнцем лысину, картавя сообщил, что он хотел бы вскрыть завещание и будет обязан леди Торп, если она предоставит для этой цели соответствующее помещение.

Дороти указала на дверь террасы, которая вела в зал, вошла туда первой и предложила всем сесть.

Ни Дороти, ни гости не заметили, что из-за изгороди за ними еще с утра наблюдает какой-то человек. В одной руке он держал лейку, а в другой — средство для уничтожения насекомых «Мгновенная смерть».

Локридж сел за карточный стол, достал с миной лорд-канцлера запечатанный конверт, сорвал сургуч и многозначительно посмотрел на собравшихся, словно он был властителем их судеб и благополучия.