Ольга Степнова - Вселенский стриптиз

– Лучше в шахматы.

– В шахматы много думать надо. – Нора нагнулась и достала из-под дивана коробку с нардами. Пока она нагибалась, Клим окончательно понял – точно пропал. Пока она нагибалась – мамонты отмерли, а трепет в душе остался, вот уж чего никогда не случалось одновременно!

– На что играем? – спросила Нора, расставляя шашки.

– На раздевание, – буркнул Титов.

– Ну уж нет! Я за Динку, ты – за Левина. Кто проиграет, его друг и съезжает с этой квартиры! Я играю белыми!

– Почему? – возмутился Титов.

– Потому что девочкам нужно уступать! Особенно на Восьмое марта.

– Кто здесь девочка?!

– Ну, если ты, тогда играй белыми, – фыркнула Нора.

Пришлось уступить ей. Стерве, фифе, выдерге и мадонне…

Он проиграл три раза. Вспотел, разозлился, обиделся и решил застрелиться, если продуется еще раз.

– Твой Левин должен съехать отсюда три раза! – хохотала Нора, тряся головой и задевая его щеку волосами, отчего он переставал соображать и почти терял сознание от нашествия размороженных мамонтов.

– Еще пару раз! – взмолился он. – Еще…

– Ну хорошо, теперь ты белыми, – смилостивилась она.

Он продулся еще три раза белыми, объявил полную капитуляцию, раздумал стреляться и потянулся за телефоном, чтобы заказать суши на дом.

– Тебе не кажется, что кто-то кричит «Помогите!»? – прислушиваясь, спросила Нора.

– Праздник, – отмахнулся Титов. – Балдеют все.

– Нет, ну почему их так долго нет? – Нора встала и потянулась, продемонстрировав все изгибы своего недоступного тела.

Титову расхотелось суши на дом. Ему захотелось читать стихи, но он не знал ни одного приличного стихотворения.

– Может, поднимемся? – Нора выглянула в окно.

Клим понимал, что надо подняться, но когда еще будет возможность остаться с Норой наедине при свечах?

– Играем! – заорал Клим. – Я черными!

– Твой Левин обязан съехать отсюда пятнадцать раз, – засмеяла Нора, когда черные не принесли Климу удачу. – Нет, мне определенно кажется, что кто-то орет «Помогите!».

Клим смахнул нарды на пол. Шашки с грохотом разлетелись, подпрыгивая, словно живые. Миллион раз проиграть беременной бабе, да еще блондинке! Может, все-таки наброситься на нее и сделать все, что требуют мамонты?!

Устыдившись своих мыслей, Клим сполз на корточки и стал собирать шашки.

– Он недоумок! – пропыхтел Титов.

– Кто?

– Тот, кто для тебя умер.

– Да нет, он просто нашел себе молодую богатую дуру. – Нора стояла возле окна, отрешенно барабаня пальцами по подоконнику.

– Фи, гадость. – Титов лег на живот и залез глубоко под диван, чтобы достать шашку. – А хочешь, я буду твоим молодым богатым дураком? – спросил он оттуда.

– Ты?!

– Я!

– Это что?

– Предложение, – твердо сказал Титов из-под дивана. Ух ты, как повели себя мамонты, как неожиданно себя повели! – Я предлагаю тебе руку и сердце!

– Извини, но я вижу только твой зад!

– Мне легче так говорить… Я никогда никого не звал замуж.

– Я беременна.

– Мне плевать, даже если ты носишь в себе все население Китая. Я небедный, я справлюсь. В моей машине куча посадочных мест!

– Вылезай! – Нора дернула его за ноги. – Вылезай, придурошный!

– Так да или нет? – Клим схватился за ножку дивана. – Отвечай!

– Я не могу разговаривать с твоей задницей!

– Да или нет?!

– Ты пьяный! Вдрызг!

– Да, пьяный. Но я никогда не смотрел так трезво на жизнь!

Нора всерьез схватила его за ноги, под коленки, и выволокла наружу.

– Да или нет?! – завопил он, не отпуская ножку и утянув за собой диван.

– Конечно же, нет, – устало вздохнула Нора и бросила его ноги.

– Почему? – Клим в отчаянии запихнул себе шашку в рот. – Пошему?! – горестно шепелявя, спросил он.

– Потому что так не бывает.

– А как бывает?! – Титов со злостью выплюнул шашку. – Как бывает-то?! Исключительно так, что нужно выхлебать все несчастья большой ложкой? А потом гордиться своей горькой судьбой?! Говори «да», или я съем на твоих глазах все нарды!

– Я тебя совсем не знаю!

– Узнаешь!

– Не люблю!

– Полюбишь!

– Зачем тебе это?!

– Я не вижу другого способа с тобой переспать. Говори «да», или… – Клим сгреб горсть шашек и затолкал их в рот.

– Телефон звонит! – закричала Нора, которую никто в жизни так нагло, так низко не шантажировал.

В другой комнате действительно надрывался чей-то мобильный.

– Говови «ва»! – выпучив глаза, сказал Клим.

– И кто-то кричит «Помогите!», – жалобно простонала Нора.

– Ва! Неведвенно говови «ва»! – Титов сделал глотательное движение.

Нора сорвалась с места, умчалась в другую комнату и схватила мобильный, заходившийся от вибрации. Минуту она молчала, слушая, что ей говорят.

– Это какой-то Андрейкин! – крикнула она наконец Климу. – Он утверждает, что у него для господина Левина есть важная информация, и просит назвать адрес, куда приехать! Сказать ему?!

Клим выплюнул шашки и утер рот.

– Говори, – кивнул он.

– Может, спрыгнем? – стуча зубами от холода, спросила Дина и с опаской глянула вниз. – Там сугробы, может, живы останемся…

– Может, и останемся, но ноги переломаем, – охрипшим от воплей голосом возразил Левин. – Представляешь, если нас найдут со сломанными ногами под балконом квартиры, где с перерезанным горлом лежит труп звезды? Нет, нужно разбить стекло и проникнуть обратно в квартиру.

– А представляешь, что подумают, когда нас найдут в квартире с трупом и разбитым балконным стеклом?! – заорала на него Дина. – Мы сразу же попадем под подозрение!

– Мы в любом случае попадем под подозрение! – тоже заорал Левин, чувствуя, что нервы окончательно сдают. – Да что же это такое? В центре Москвы орешь «Помогите!», и никто не помогает! Может, крикнуть «пожар»? Или «убивают»? Или «насилуют»?! Или «помогите собрать валюту»?!

– Не поможет, – вздохнула Дина, обхватив себя руками за плечи и пытаясь согреться на холодном ветру. – Праздник… В праздники все воспринимается как пьяный балдеж.

– Балдеж?! – Левин стянул с себя рубашку и обмотал ею руку. – Балдеж! – С этим боевым криком он сильным ударом выбил стекло в балконной двери.

– Нет, ну ладно Норка – блондинка, но дружок-то, дружок-то твой куда смотрит? – едва не плача, пробормотала Дина. – Почему он до сих пор не поднялся и не освободил нас?

– Вот на блондинку твою он и смотрит, – зло буркнул Левин. – Он бабник. А такую красотку, как твоя подружка, уж точно не упустит! Сидит небось, слюни при свечах роняет… – Левин выдрал оставшиеся осколки и, не одеваясь, рыбкой нырнул в образовавшийся проем.

И тут же застрял.

Сразу, напрочь и абсолютно трагически, учитывая сложившиеся обстоятельства.

– Эй! – позвала его Дина. – Почему ты не двигаешься?