Дмитрий Щеглов - Крутой приз

– Тишина. Слышно, как поет жаворонок. Залив сочно усиливал звуки и порой начинал насмешливо их повторять. Широкое пространство воды свежо и влажно пахнет большой душистой водой и чистотой. Красиво!

Она вспомнила непонятное ночное происшествие глухие звуки в тумане и подумала, что оно могло ей ночью привидеться.

Лиза быстро собралась и вышла на завтрак. Она поискала глазами Егора, но его нигде не было. Банковский народ медленно подтягивался. Лица были помятыми и сонными, и только кое у кого влажно блестели глаза. Похмелиться наверно успели. За столом собрались почти все руководство банка за исключением начальника охраны Муромца и Цезаря. Поглощающий с аппетитом овсяную кашу председатель совета директоров Демьян Петрович ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:

– Во сколько начало собрания?

– В девять тридцать!

– А где Цезарь, еще спит?

Краснянская и Семигина многозначительно переглянулись. Васька Кот закашлялся. Демьян Петрович оглядел стол строгим взглядом.

– Что, до самого утра были посиделки?

В это время появился начальник охраны Муромец, склонился к Ваське Коту и что-то зашептал. У того испуганно забегали глаза.

– Что за тайны Мадридского двора, говори громче! – приказал Демьян Петрович. Однако Муромец не стал оглашать громкоговорителем принесенную весть и склонился к председателю совета директоров. Лиза расслышала, что он сказал:

– Цезаря нет в каюте!

– То есть!

– И на пароходе нет!

– А где же он?

Вопрос повис в воздухе. У сидящих за столом кусок застрял в горле. Они недоуменно смотрели на начальника охраны. Это его обязанность охранять и знать, где в данный момент находится директор банка. А он не мог ответить на такой простой вопрос. Прокол был его.

– Ищем! – все что смог он ответить, – но вы пока об этом никому не говорите.

– Говори, не говори, а через полчаса ему докладывать! – сказал Демьян Петрович, – или ты что-нибудь другое думаешь, похуже.

Муромец недовольно покосился на свое протеже Лизу и сказал:

– Вчера я сам, вы же знаете, проводил вас и его до каюты и он лег спать. Моя каюта рядом. Один ключ на всякий случай у меня, второй у него. Выпил он не так чтобы и много.

– Да уж! – подтвердил Демьян Петрович таким тоном, что его слова можно было истолковать двояко.

– Я сам каюту закрывал, – сказал Муромец.

– Значит, хорош он был.

– Да не так чтобы очень, – встал на защиту директора банка Муромец, – он не больше вас выпил.

– Слабак он против меня… Ты дело говори!

– Я думаю, что его нет на пароходе!

– Мы это уже слышали!

– Надо милицию в известность поставить! – вмешалась в разговор главбух Семигина.

– Не надо! – сказала замша Краснянская, до этого делавшая вид, что разговор ее не касается. Она отложила в сторону чайную ложечку, которой размешивала сахар.

Теперь все внимательно и напряженно смотрели на нее и ждали объяснений.

– Он мне полчаса назад позвонил на мобильный и сказал, чтобы начинали без него.

– Откуда позвонил? – накинулся на нее ястребом Муромец.

– Не знаю!

– С какого телефона?

– Не знаю, он не высветился.

– А что еще сказал?

Краснянская заволновалась, замельтешила.

– Да говори ты, что ты тянешь кота за хвост, – зло смотрел на нее Муромец.

– Это личное!

Ее заявление вызвало кривые ухмылки. Директор банка Цезарь, был лет на десять моложе Краснянской.

– Сейчас не до личного! – успокоил ее Демьян Петрович. – Иначе придется вызывать милицию.

Краснянская собралась с духом.

– Он мне сказал что доверяет мне, чтобы я сделала доклад и не волновалась, все будет хорошо. А он это…

Она замолчала.

– Не выводи нас из терпения, что это?

Краснянская вылила на всех ушат холодной воды.

– А он, это, будет издалека руководить собранием. У него прободение желудка.

– Что у него?

– Прободение желудка!

– Может несварение желудка, или прободная язва?

– Я не заглядывала!

За столом прошелестел напряженный смех.

– А где он сейчас?

– Я откуда знаю, может быть, сидит на берегу и в бинокль наблюдает! Сказал, что еще будет звонить.

– А где же тут личное?

– А желудок разве не личное?

Лиза видела, как с краешек губ у мужчин слетело безмолвной птичкой одно и то же слово – дура.

Напряженность за столом несколько спала. Демьян Петрович вытер салфеткой губы и встал из-за стола.

– Ладно, начнем без него. Он нам, честно говоря, особо и не нужен.

Муромец предложил Краснянской отдать ему мобильный телефон. Та встала на дыбы.

– А если будет звонить муж, что я потом скажу? В каюте у тебя забыла?

– При чем здесь муж?

– Он у меня ревнивый!

– А ты не давай ему повод!

– Легко сказать!

Телефон остался у Краснянской. Народ потихоньку заканчивал завтракать.

– На собрание, на собрание! – облегченно вздохнув, громко объявил Васька Кот. Посыпались вопросы.

– Машину когда будем разыгрывать?

– Конкурс когда?

– После! Конкурс после! После собрания!

Выходя из обеденного зала, Лиза слышала едкие реплики сотрудников банка.

– Все у нас через одно место!

Сзади нее шли две сотрудницы кредитного отдела и их разговор был хорошо Лизе слышен.

– Ты видела, Цезарь после вчерашнего отойти не может, не встал еще!

– Интересно, с кем он сегодня был?

– Интересней с кем Васька Кот был!

– Да наверно с обеими сразу!

– Ну, Васька!

– Ну, кот!

– Не, ему сегодня ничего не отломилось!

– А ты откуда знаешь?

– Так он всю ночь по кораблю колобродил! И даже мне предлагал зайти к нему, чайку попить!

– А ты отказалась!

– У него чай с клофелином.

– А что это такое?

– Память напрочь отбивает!

– Как?

– Этот гад всегда во всеоружии, сам кайф ловит, а тебе и вспомнить нечего.

Лиза непроизвольно оглянулась. Разговор стих. Кредитницы свернули по коридору в сторону. Хотя Лизу никто не приглашал на собрание, она решила на нем поприсутствовать. Проводить его собрались в небольшом уютном зале на носу парохода. За столом президиума стоял микрофон и даже была небольшая трибуна. Те три пайщика, что сидели в ресторане с женами за отдельным столиком и теперь обособились отдельной группкой. Рядом с ними села главный бухгалтер. Федор Галушкин с хозяйским видом ходил по залу. Асушник Клим проверял микрофон и устанавливал диктофоны. За отдельным столиком сидела за компьютером секретарша. Половина сотрудников банка вальяжно развалилась в креслах. В углу был накрыт столик с бутербродами, минеральной водой, среди них стояло с десяток пузатых бутылок коньяка.

Несколько особей мужского пола, сгрудившихся вокруг него, торопливо поправляли здоровье. Наконец, Демьян Петрович прошел за стол президиума и постучал по микрофону.