Наталья Александрова - Цветок фикуса

– Ну, мало ли какой голос! – фыркнул Михалыч. – Нормальный голос! У нас знаете, какая работа нервная? За голос пока еще не судят…

– Как сказать. – Ломтиков говорил мягко и дружелюбно, однако эта интонация была обманчивой. – Как сказать, Игорь Михайлович… есть в Уголовном кодексе такая статья – «Доведение до самоубийства»…

– Что? Какое самоубийство? – Михалыч выпучил глаза.

– В самом деле… что-то я увлекся… – Ломтиков развел руками. – Странно для самоубийства – надеть самому себе полиэтиленовый пакет на голову… такого в моей практике еще не бывало…

– Сами видите. – Михалыч оживился. – Так что… если у вас больше нет вопросов…

– И правда. – Ломтиков заглянул в свою книжку и спохватился: – Ну, вот еще только один маленький вопрос – и мы с вами расстанемся. О чем вы с Серебровской разговаривали в день убийства?

– Ну, о чем… – Михалыч явно занервничал. – Текущие вопросы… программы… доли аудитории, рейтинги… вряд ли это имеет отношение к вашей работе… знаете, телевидение – это такой сложный бизнес… психологический…

– Ну да, ну да, – закивал Ломтиков, – где уж мне это понять… А про Позднякову вы с ней не разговаривали?

Произнеся эти слова, Ломтиков взглянул на собеседника поверх круглых очков взглядом, полным дружелюбия и кротости.

– Про какую Позднякову? – переспросил Михалыч, чтобы выиграть время, и принялся перекладывать бумаги у себя на столе.

– Про Ольгу Васильевну, – мягким, вкрадчивым голосом напомнил ему Ломтиков. – Известная женщина-предприниматель… Серебровская, кстати, недавно делала о ней передачу…

– Ну и что, что делала? – огрызнулся Громыко. – Мало ли о ком она делала передачи… Она каждую неделю о ком-то делает… то есть делала… и что же из этого – выводы какие-то делать нужно?

– А как же?

Ломтиков снял свои круглые очки и уставился на Михалыча круглыми голубыми глазами. Он неоднократно видел, как это проделывала его начальница, следователь Громова, но у той это получалось гораздо эффектнее.

– А как же? – повторил Ломтиков, снова надевая очки. – Делать выводы, Игорь Михайлович, – это и есть моя работа! Я должен перебрать все возможные версии, отбросить невозможные – и тогда останется та единственная, которая и будет истиной! Ну так как – вы не разговаривали с Серебровской про Позднякову?

– Не помню. – Громыко опустил глаза. – Знаете, невозможно все запомнить…

– Конечно, конечно, – закивал Ломтиков. – Столько дел, столько дел… я и то уже на память не полагаюсь, все записываю… вот, например… – Он перелистал свою книжку. – Вот, например, у меня есть сведения, что в тот самый день вам позвонил пресс-секретарь Поздняковой Никулин… и буквально после этого звонка вы потребовали Серебровскую, так сказать, на ковер…

«Болтуны! Предатели! Ни на кого нельзя положиться!» – подумал Михалыч, снова перекладывая бумаги на столе.

Вслух же он проговорил совсем другое:

– Да? Кажется, что-то такое было, я припоминаю… но вряд ли это имеет отношение к вашему делу…

– Вы хотите сказать – к вашему делу, – поправил его Ломтиков. – А мне кажется, что очень даже имеет… ведь, если не ошибаюсь, Серебровская хотела сделать целый цикл передач о Поздняковой и ее фирме… и даже отсняла кое-какой материал. Который вы изъяли. Кстати, я бы очень хотел с этим материалом ознакомиться. Очень может быть, что в этом материале заключены мотивы убийства…

– Какой материал? Нет никакого материала! – На этот раз Михалыч действительно заволновался. – Нет ничего, и не было! Кто вам сказал? Ничего я не изымал…

– А ведь это довольно легко проверить… – Голос Ломтикова стал буквально медовым. – Серебровской, конечно, больше нет, у нее не спросишь, но ведь есть оператор и другие члены съемочной группы, которые участвовали в создании материала… А вы знаете, Игорь Михайлович, что создание препятствий следствию и утаивание от него улик – это серьезное уголовное преступление? Так что лучше бы вы передали мне эти материалы… от греха, так сказать!

– Ничего не знаю! – Михалыч положил руки на стол и встретил взгляд Ломтикова прямым непробиваемым взглядом. Он понял, что лучше даже пойти на прямой конфликт с этим скользким капитаном, чем передать ему материал, который может подставить Позднякову. Позднякова, а особенно ее муж – это действительно серьезно, они могут устроить ему неприятности почище этого следствия… – Ничего не знаю! – повторил Игорь Михайлович. – У вас есть ордер на обыск и изъятие документов?

– Нету… пока! – признался Ломтиков, печально вздохнув. – Но я надеялся, что вы пойдете навстречу…

– Зря надеялись, – отрезал Михалыч и демонстративно посмотрел на часы. – Если у вас больше нет вопросов…

– Боюсь, что это у вас больше нет ответов! – обиженно проговорил Ломтиков, поднимаясь из кресла. – Но я пока не прощаюсь…

Едва он вышел из кабинета, как Игорь Михайлович вскочил и бросился к сейфу.

Этот скользкий капитан наверняка скоро вернется с ордером, а то и с нарядом ОМОНа, так что нужно скорее избавиться от проклятых материалов…

Добежав до сейфа, Михалыч опомнился и метнулся к двери: прежде всего нужно запереть кабинет изнутри, от всяких нежелательных гостей… тот же капитан Ломтиков может вернуться, сделав вид, будто что-нибудь забыл…

Заперев дверь, Громыко вернулся к сейфу, трясущимися руками достал ключи и отпер массивную дверь.

Вот он, красный полиэтиленовый пакет, на котором написано почему-то «Мадлен». Ах да, это же бутик элитной одежды, в котором лежали проклятые кассеты, отснятые Серебровской!

Игорь Михайлович вытащил пакет из сейфа, прощупал кассеты сквозь полиэтилен, но на всякий случай вытащил верхнюю.

В глазах у него потемнело.

Вместо профессиональной кассеты с наклейкой, на которой были обозначены имя автора и оператора, дата записи и продолжительность отснятого материала, в его руке была яркая коробка с мультфильмом «В поисках Немо».

– Что… что это такое? – забормотал Громыко, отбросив проклятую кассету и вытаскивая следующую.

Тоже мультфильм. На этот раз – «Лесная братва».

Михалыч застонал, вытащил из пакета третью кассету…

На этот раз в его руках было отечественное изделие – «Алеша Попович и Тугарин Змей».

Уже ни на что не надеясь, он достал последнюю кассету, не сомневаясь, что увидит еще один мультфильм.

Но на этот раз он ошибся.

Последняя кассета оказалась американским триллером с весьма выразительным названием – «Что скрывает ложь». В этом названии явно чувствовался намек.

Михалыч стоял перед столом, тупо уставившись на кассеты, и пытался понять, что произошло. Кто его так подставил? Кто украл прямо из сейфа такие опасные материалы?